Заступник. Твари третьего круга - Арина Свобода

— Если Темный реален, думаешь, можно каким-то образом попасть сюда? — спросил Грай. — Я имею в виду физически, в теле.

— Не знаю, — пожал плечами Ник. Было приятно, что Грай задает ему вопросы, хоть провел здесь гораздо больше времени. — Наверное, нет. Скорее всего, атмосфера для физического тела здесь просто убийственная. Глянь на эти здания, они же рассыпаются. Даже наше «тонкое» тело страдает от всей этой жары, вони и гнили.

— А… те, кто уходит в Темный навсегда? Что происходит с ними? Эр говорил, что твой отец умер, — осторожно сказал Грай. — Ты когда-нибудь встречал его?

Ник покачал головой. Он тоже думал об этом. Об отце, о Шолто… Первое время выискивал их лица в толпе. А когда не нашел, позволил себе смутную надежду, что их здесь нет. В конце концов, может, и у них в душах было что-то хорошее.

— Пока нет. Может, он отправился в Светлый Лес.

— Да-да, конечно, никто не знает наверняка. Прости, я не имел в виду… Проклятье! Эр, похоже, совсем забыл о нас. Ты никогда не пытался выбраться отсюда самостоятельно?

— Нет. Вставай.

— Зачем? — Грай нехотя поднялся.

— Попробую научить тебя ходить по Темному. Я и сам толком не понимаю, как это у меня получается. Когда ты хотел догнать меня в первый раз, ты по привычке использовал те же механизмы, как в нашем мире, а они здесь не работают.

— А почему у тебя даже в первый раз получалось?

— Я не знаю. Может, все из-за этих моих способностей. Я могу двигаться тут намного быстрее тебя, но с точки зрения Темного это так же медленно. И отбирает уйму сил. Надо смотреть на все под другим углом.

— Что это значит?

— Взгляни на себя. На руки. Внимательно. Постарайся рассмотреть каждый ноготь, каждую царапину и заусеницу. А теперь посмотри на что-то другое. Только не на меня. На кирпич или дорогу. Нужно понять, что Темный — такой же мир, как и наш, только немного другой.

Грай скептически смотрел на него. Он был сбит с толку, но старался не подавать вида, следуя указаниям Ника.

— Переводи взгляд с этого предмета на руки и обратно. И постарайся увидеть — Темный реален, а ты здесь нет. Когда ты увидишь себя не таким, каким привык видеть себя в зеркале, а тем, кто ты на самом деле, тогда у тебя получится взаимодействовать с Темным.

Волосы Грая слиплись и потемнели от пота. Желваки ходили вверх и вниз.

— Вечный Отец, неужели этому можно научиться?

— Я не знаю, как объяснить по-другому. Меня никто не учил, это получилось само собой. Я просто попытался понять, что во мне изменилось.

Грай махнул рукой:

— Бесполезно. Ничего у меня не выйдет.

— Тренируйся. Если ты научишься контролировать свои мысли во сне, то увидишь, какая от этого польза. Это самая важная способность. Наверное, тебе будет трудно. У меня тоже не с первого раза получилось. Даже сейчас приходится настраиваться. Смотри.

Ник перебежал на другую сторону улицы.

Грай недоуменно оглядывался вокруг, не сразу заметив его.

— Как ты это сделал?

— Что ты видел?

— Ты… замельтешил, как изображение в испорченном телеке, а потом исчез и появился там.

— Видишь, я не такой, каким ты меня считал. Ты тоже так сможешь. Иди ко мне. Нет, стой. Так у тебя ничего не выйдет. Тебе нужно перешагнуть барьер.

— Здесь ничего нет.

— Барьер в у тебя в голове! Посмотри на дорогу. Представь, что ты стоишь на этой стороне. Давай! То, что ты видишь, не то, что есть. Темный реален, а ты в нем — нет!

Ник потер переносицу, чтобы не рассмеяться. Со стороны худощавый Грай был похож на журавля, старательно перебирающего ногами. Он жмурился и махал руками, точно собирался взлететь. И вдруг застыл, глядя на свою ладонь так, словно впервые ее увидел.

— Что происходит? — хрипло крикнул Грай. — Она тает!

— Здесь у тебя нет руки, — сказал Ник, подходя ближе. — Она осталась в лаборатории.

— Значит, у меня получилось? Погоди, она опять появилась, — Грай посмотрел на напарника и присвистнул. — Проклятье, Ник, это ты? Ты похож на светящийся янтарный кокон.

— Будешь на меня так смотреть, получишь в глаз, — расхохотался Ник.

Глава 6

— Взялся за ум? Похвально, мальчик мой, похвально…

— Спасибо, отец.

— Вот только… А кстати, когда ты последний раз был в Темном? Месяц назад? Два?

— Э-э-э… Да, отец… наверное, так.

— Хм… А вид у тебя такой, будто ты каждую ночь гуляешь по его улицам.

Грай напрягся — проклятье, с этими двумя лопухами он совершенно утратил осторожность! Как можно было забыть о маниакальной подозрительности Старика?!

— Я заметил, что ты стал пропадать… Часто, но ненадолго. Поделишься с учителем, что нынче занимает твои мысли?

Отвечать нужно быстро. И очень, очень уверенно. Нельзя заронить ни тени сомнения в своей искренности!

— Я не хотел болтать, отец… — Грай тянул время.

— Что? Неужели ты нашел нечто такое, что может вызвать мое неодобрение?

— Н-не знаю, отец… Я… просто отдыхаю.

Элин вопросительно приподнял одну бровь — Грай всегда удивлялся, как у него это получается, и даже в юности тренировался перед зеркалом, пытаясь подражать своему кумиру. Холодный, требовательный взгляд Старика замораживал мысли, повергал в оцепенение. Вообще-то, Грай давно научился противостоять гипнотической власти этого человека, но сейчас Элин застал его врасплох.

— Мне… не хватает эмоций, отец. Да. Ты же понимаешь, я привык жить… на грани, а сейчас… Вся эта рутина — управление, бумаги, организация акций… Это не для меня, Эл.

— Не для тебя? — в голосе Элина скользнула лишь тень недоумения, но Грай поспешил исправиться:

— Не в том смысле, отец. Я счастлив, что ты принял меня после… всех ошибок. И дал мне возможность оправдать твое доверие, но… Мне нужен риск. Чувство опасности. Преодоление.

— Да-а, — неодобрительно протянул Элин. — Я на мгновение позволил себе надеяться, что ты все-таки вырос. Жаль, очень жаль. И где же ты теперь удовлетворяешь свои подростковые потребности, если не в Темном?

Грай потупился, изо всех сил надеясь, что это выглядит не как лихорадочная попытка выиграть время, а как естественное смущение провинившегося.

— Да ладно! — уже с раздражением бросил Элин. — Я начинаю думать, что здесь что-то нечисто!

— Отец! — искренне возмущение, обида в глазах — главное не переиграть. — Это… Просто спорт. Парашютный спорт! Ну… не только. Мы… прыгаем со зданий, со скал…

— Светлый Лес, Грай! Какую еще глупость ты способен придумать?! Что это — замаскированное самоубийство? Хочешь переложить ответственность за свою смерть на волю Вечного Отца?

Грай молчал. Главное было сделано — старик поверил. Ни в коем случае нельзя привести его к Эррану! Если Элин узнает, что тот творит за его спиной, — Светлый Лес очень скоро примет ученого в свои ласковые объятия. Навсегда. И тогда — прощай, надежда. Никто другой не сможет совершить того, что сделал этот чудак. Да и Ник вряд ли будет работать с кем-то еще. Бедный, затравленный мальчишка. Если он потеряет единственного человека, которому верит, то просто сбежит. Его главная цель — избавиться от цепей, которыми сковал младшего братца Арсон. Только Эрран может ему помочь в этом. И Грай тоже ждет помощи только от Эра. Нельзя сталкивать его со Стариком, никак нельзя!

— Грай! — сердитый окрик Элина прервал плавное течение мыслей.

— Прости, отец. Я задумался.

— О парашютах? — язвительно поинтересовался Старик. — Я хочу увидеть это.

— Что? — испугался Грай.

В первое мгновение ему показалось, что старый лис все-таки научился читать мысли.

— Эту глупость, которой ты с таким рвением занимаешься! Ты же не будешь возражать?

— Конечно, отец. То есть, конечно нет. Не буду.

— Отлично. Когда у тебя назначен следующий… сеанс?

Грай опять покрылся холодным потом — случайно ли старик использовал именно то слово, которым они с Эром называли погружения в Темный? Но голос остался невозмутимо-почтительным:

— В следующее воскресенье, отец, — нужно выиграть хоть несколько дней, чтобы успеть все организовать.

— Отлично, — Элин уткнулся в бумаги на столе, показывая, что аудиенция окончена.

Грай выдохнул, постаравшись сделать это беззвучно, повернулся, чтобы уйти… И едва не получил по лбу распахнувшейся дверью.

— Эли! Лапуля! Вот где ты прячешься от своей девочки!

Мимо Грая пронесся сверкающий вихрь, окутанный густым облаком сладкого тяжелого аромата. Безвкусно, но очень ярко одетая девушка небрежно потрепала его по щеке, бросив: «Привет, малыш!», и плюхнулась на колени к Элину.

— Лапу-у-уля, — капризно протянула она. — Ты что, не скучал по своей мышечке?

Элин брезгливо увернулся от поцелуя, который девица намеревалась запечатлеть на морщинистой щеке, и попытался спихнуть ее на пол: