Плата за вседозволенность - Николай Леонов

– Извините, мы сегодня не работаем, – проговорила секретарша, едва Гуров зашел в приемную. Девушка с кем-то разговаривала по телефону.

– Я знаю, – улыбнулся сыщик и показал служебное удостоверение. – Мне нужно поговорить именно с вами.

– Опять? – удивилась Полина, посмотрев на «корочки» Гурова, и добавила в трубку: – Это я не тебе. Тебе я позже перезвоню. Тут у меня гости пришли… Потом расскажу. Все, пока, – и снова Гурову: – Может, вы объясните, что происходит?

– Попробую, – сыщик опустился на один из мягких стульев. – Только сначала вы ответите мне на несколько вопросов…

Рассказ Полины совершенно отводил подозрения Гурова от молодого бизнесмена. Девушка рассказала, что приходили двое мужчин. Один из них предъявил удостоверение, но разговаривал настолько грубо и резко, что Полина растерялась и толком не рассмотрела удостоверение.

Второй не представился, говорил мало, просто бродил по офису позади своего начальника.

Гуров попросил описать внешность этих «милиционеров». Полина лишь недоуменно пожала плечами: лицо старшего она не запомнила. Под левым глазом у него висела огромная бородавка, и, когда девушка поднимала на него глаза, ее взгляд притягивал этот дефект. Боясь пристальным вниманием еще больше рассердить его, Полина старалась не смотреть ему в лицо.

Единственное, что могла она сказать, так это то, что он был высокий, широкоплечий, черноволосый и носил усы. О другом Полина рассказала еще меньше. Запомнила только его пальцы, словно скрюченные какой-то болезнью, и огненно-рыжие волосы.

Гуров расспросил всех, и облик «милиционеров» стал обрастать новыми деталями, правда, весьма противоречивыми.

Неизменным оставался только рост, цвет волос, усы и бородавка под левым глазом. В принципе, все это, за исключением бородавки, соответствовало описанию человека, которого видели Светлов и соседка Полежаевой и который точно не мог быть Павловым.

Если, конечно, сотрудники не вступили в преступный заговор с целью выгородить своего шефа. При этом получалось, что все они знали об убийствах и имели выход на информатора Палача, который в это утро сработал, на удивление, оперативно и мгновенно передал в офис показания Светлова. Добавив, на всякий случай, от себя бородавку под левый глаз. Чтобы поменьше похож на Павлова был…

Бред!!! Либо у бизнесмена было два сообщника, поверить во что было трудно, либо Павлова следовало выпускать. Фиктивная проверка его фирмы была организована с одной целью – так или иначе подтасовать улики. Больше тем людям, которые выдавали себя за сотрудников милиции, делать здесь было нечего. Разве что готовить ограбление.

Гуров вернулся в главк с тяжелым сердцем: он понял, что до этого момента почти поверил в виновность бизнесмена. Только не хотел себе в этом сознаваться.

Сам того не заметив, Гуров отступил от правила, которое сам для себя установил: стал подгонять факты под свои догадки, а не выстраивать на фактах линию следствия. Гуров вынужден был признать, что все, сделанное им, так или иначе сводилось к тому, чтобы обвинить в убийствах Павлова.

Бизнесмен почти идеально подходил на роль маньяка. Эдакого второго Чикатило. Вежливого и внешне неприметного, но кровожадного по сути. К тому же все улики были против Павлова. Следы каждого преступления вели к нему. И со стороны Гурова было глупо прятать мысли о том, что парня попросту подставляют. Нужно было что-то исправить.

– Лева, я его расколол! – завопил Крячко, едва сыщик переступил порог.

– Кого? – погруженный в свои мысли, Гуров позабыл, что он поручал Станиславу. Крячко не преминул тут же поиздеваться.

– Господи, вот оно! На Гурова новое откровение снизошло, – Крячко подскочил к сыщику и преданно посмотрел на него. – Просвети, предтеча! Сделай из меня своего апостола. А я потом из твоих озарений библию для ментов напишу.

– Изыди, паяц! – Гуров театральным жестом осенил друга крестным знамением. Шутка Станислава немного его взбодрила. – Нет тебе места в сонме святых.

– Не той рукой крестишь, – фыркнул Крячко. – Или у нас, у ментов, будет принято креститься левой, словно у сатанистов? Люди не поймут…

– Ладно, пошутили, и хватит, – переменив тон, оборвал его Гуров. – Что там с Барановым?

– Так я и говорю, раскололся он, – рассмеялся Станислав. – Я его на понт взял. Дескать, нам с тобой известно, на кого он работает. Напомнил, что ему светит за аморальный образ жизни, за передачу секретной информации криминальным структурам. Затем смилостивился и пообещал, что мы не возбудим против него уголовного дела, если он будет работать на нас и поможет выйти на своих «хозяев». Твое имя на него так магически подействовало, что Баранов даже отпираться не стал. Он сознался, что продавал информацию, и согласился на любые наши условия. Только чтобы мы замяли дело.

– Кому он передавал данные? – насторожился Гуров, почувствовав, что его тактика все же приносит свои плоды.

– Угадай, – явно забавляясь растерянностью сыщика, потребовал Станислав. – Даю тебе три попытки.

– Стас, у нас нет времени играть в игрушки, – одернул его Гуров и повторил: – Кому Баранов продавал информацию?

– Пончику, – Крячко слегка обиделся на то, что сыщик не разделяет его радости. – Пашинину Глебу Сергеевичу. Для Павлова-старшего.

– Вот попали, на ровном месте и мордой об асфальт, – пробормотал Гуров, удивленный таким поворотом дела. – Ну-ка, расскажи подробнее, о чем он тебе поведал.

Оказывается, Баранов уже давно пользуется услугами проституток. Никаких неприятностей от этой порочной страсти у него не было до тех пор, пока в его районе не появилась новая фирма. Подполковник решил попробовать «свежатинки» и связался со Смертиным. На следующий день к нему подошел Пончик и предложил просмотреть видеокассету. Естественно, что там были пикантные сцены с участием Баранова.

– Правда, до генерального прокурора он не дотянул, – не мог не сострить Крячко. – На двух девушек у нашего подполковника сил не хватило. Хотя, может, просто по званию еще не положено.

– Хватит паясничать, – оборвал его Гуров. – Рассказывай дальше.

А дальше рассказывать было практически нечего. Баранова оставили почти на месяц в покое, предварительно вручив в качестве аванса тысячу долларов. Чтобы покрепче посадить на крючок. Первый раз передать информацию от него потребовали в тот день, когда Крячко привез Павлова в главк. Подполковник собрал все, что смог узнать о ходе следствия, и отдал информацию Смертину.

В обмен он получил еще тысячу долларов и бесплатную проститутку по своему выбору. После этого Баранов передавал сведения каждый день и исправно получал очередную «штуку баксов». Правда, теперь проституток ему снова пришлось покупать. Причем подполковник пожаловался Крячко на то, что цены на девушек страшно взлетели.

– Ты уверен, что это было в день первого привода Павлова? – переспросил Гуров. – Ведь Палач первый раз позвонил мне за день до этого.

– Уверен, – брезгливо поморщился Крячко. – Эта продажная похотливая рожа была настолько перепугана, что не мог даже врать.

Гуров задумался. Надежда выйти на настоящего убийцу, зародившаяся в нем, быстро пропала. То, что Баранов продался криминальным структурам, конечно, вызывало у Гурова отвращение. Но делу оно не помогало. До Палача было так же далеко, как и в первый день следствия.

Вполне понятно было то, зачем Павлов-старший подцепил на крючок офицера главка. Можно было представить и то, что такую «крупную рыбу» предпочитали не задействовать без крайней нужды. Естественно, что после ареста сына у Павлова уже не было вопросов о том, безопасно ли нарушить конспирацию своего столь ценного информатора в органах. Ради спасения сына он легко мог бы пожертвовать и Барановым, и Пончиком, вместе взятыми.

В любом случае Баранов никакого выхода на убийцу не имел. То, что он начал передавать информацию уже после первого звонка Палача, говорило о том, что у убийцы есть другой источник сведений. Гуров вновь оказался в тупике. И подозревать Павлова в причастности к убийствам теперь было совершенно глупо.

Об этом сыщик и рассказал Крячко.

– Ну и что дальше? – обреченно спросил тот, едва сыщик закончил говорить. – Делать что будем?

– У нас есть еще Смертин, – ответил Гуров. – Он похож по описанию на водителя «Ауди». Павлова будем отпускать. Я с ним поговорю. А ты бери Смертина, он сейчас должен быть на опознании, и слетай в оба дома. К старушкам. Проведи следственный эксперимент. Может, что-то он и даст.

– Лева, в любой другой ситуации за предложение снова пообщаться с соседкой Полежаевой я бы перегрыз тебе горло, – вздохнул Крячко. – Но я все же считаю это более приятным занятием, чем допрашивать очередной раз этого сопливого самовлюбленного придурка Павлова. Поэтому ты прощен!..

– Вот и не трепись тогда, – грустно улыбнулся Гуров. – Изыди! Не мешай. Мне нужно подумать…