Благородство ни при чем - Люси Монро

Сама не своя, она кликнула по папке, куда только что переместила проклятое сообщение. Надо его удалить. Если по какой-то причине его обнаружат у нее на компьютере, ее могут посчитать замешанной в этой истории. Она кликнула по файлу с сообщением, нажала на кнопку «удалить» и подтвердила удаление, когда компьютер услужливо поинтересовался, действительно ли она хочет ликвидировать сообщение без последующего восстановления.

Она свернула распечатанное сообщение в несколько раз и засунула его в сумочку.

Ей надо что-то показать мистеру Клайну, когда она ему об этом расскажет. Она взяла трубку и, пока не растеряла мужества, набрала номер секретаря Клайна. Если она не сделает этого сейчас, то не посмеет никогда. Она не хотела повторения ситуации с Маркусом, когда она решила рассказать ему об Эроне. Вот уже неделя прошла, как он вернулся в ее жизнь, а она так и не решилась сообщить ему об их общем ребенке.

– Эллисон слушает.

– Эллисон, это Вероника Ричардс из отдела маркетинга. Я бы хотела поговорить с мистером Клайном, если можно.

– Сожалею, но мистер Клайн вылетел на встречу с представителями «Ай-би-эм». Он вернется только в понедельник.

– Тогда не могли бы вы… назначить мне встречу с ним на понедельник?

– Это так срочно, мисс Ричардс? Мистер Клайн обычно очень занят в первый день по возвращении из командировки.

Но он установил в компании политику открытых дверей, за что Вероника ему в настоящий момент была благодарна. У нее не возникло желания обсуждать с Эллисон тот предмет, ради которого ей надо встретиться с мистером Клайном.

– Я могу подождать до вторника, если так будет удобнее.

– Вы уверены, что не можете обсудить этот вопрос со своим непосредственным начальником? – Вероника всегда подозревала, что Эллисон политика открытых дверей, проповедуемая ее шефом, была не вполне по душе, и теперь она получила тому доказательство.

– Да, уверена. В какое время во вторник мистеру Клайну будет удобнее всего со мной встретиться? – спросила она, стараясь говорить спокойно, несмотря на то что у нее поджилки тряслись.

Эллисон назвала время, и Вероника поблагодарила ее, прежде чем повесить трубку. Пять дней в подвешенном состоянии – ей предстояла долгая и мучительная пытка.

Закрыв папку с личным делом Кевина Коллинза, инженера-конструктора, Маркус встал и потянулся. Он работал над информацией о сотрудниках вот уже два часабез перерыва – с тех пор как вернулся с ленча. Сцепив руки за головой, он сделал несколько разворотов в стороны, разминая затекшие мышцы воротниковой зоны.

Он с удовольствием бы сейчас поплавал. Мистер Клайн поселил его в прекрасную квартиру с плавательным бассейном на цокольном этаже. Как только вернется домой, сразу отправится туда. Отсутствие физической нагрузки дурно на него влияло.

Он подумал, что неплохо бы позвать с собой Ронни, но отбросил эту идею как вздорную. Он бы не пожалел месячного жалованья зато, чтобы увидеть ее в купальнике, но сомневался, что такое когда-либо случится. Она страдала водобоязнью. Он подумал, не имеет ли этот страх отношения к тому, что случилось с ее родителями. Кажется, она говорила, что они погибли на воде.

Маркус опустил руки и вернулся к изучению личныхдел.

Итак, Кевин Коллинз. За последние пять лет это; инженер успел поработать в четырех фирмах, разрабатывающих высокотехнологичные продукты. Он вполне мог обрести достаточно связей, чтобы выйти на людей, заинтересованных в покупке информации, не говоря уже о том, что его образ жизни был как у классического шпиона – жить на широкую ногу и нигде долго не задерживаться. Да и квартира у него была в весьма престижном районе, дорогая даже для одинокого мужчины.

Все папки Маркус разложил на три стопки: в первой были еще не просмотренные личные дела, во второй – те, которые он счел практически абсолютно чистыми, а в третьей – биографии с изъянами. Эту третью стопку он собирался еще раз внимательно пересмотреть. Дело Коллинза он положил именно туда.

Маркусу не сиделось на месте, и он отправился за очередной чашкой горького кофе из кофейника для сотрудников. Эта порция оказалась еще хуже предыдущей, и он вылил содержимое, сделав единственный глоток.

Возвращаясь в свой закуток, он не удержался от искушения заглянуть к Ронни.

Он пообещал себе избегать ее, покуда возможно, но то, что он решил умом, не вполне соответствовало потребностям его тела. И тело его как вкопанное замерло в дверном проеме ее офиса, а глаза остановились на ее ладной фигуре.

Он наслаждался возможностью наблюдать за ней, не будучи замеченным. Созерцание вживую давало куда больше удовлетворения, чем ее фотография – он украдкой сделал снимок в одно из их совместных посещений ресторана. Раза три он хотел выбросить этот снимок, но в итоге сдался и поставил его на тумбочку возле кровати.

Он тешил себя мыслью, что эта фотография будет наглядным напоминанием: никогда нельзя позволять женщине делать из тебя дурака. Чтобы впредь не повторять такой глупости. Снимок действительно о многом напоминал, только не о том, для чего был поставлен.

Сейчас его мучительница работала над каким-то докладом, взгляд ее то устремлялся на экран монитора, то возвращался к пухлой папке с документами, лежащей слева от нее на столе. Движения ее были точны, быстры и выверены до автоматизма: пристальный сканирующий взгляд на документ в течение нескольких секунд, взмах пальцами и две минуты стремительного порхания по клавиатуре – его всегда поражала та скорость и легкость, с которой она печатала.

И эти легкие движения пальцев вызывали в памяти почти болезненные воспоминания о том, как они порхали по его телу. У нее были очень талантливые пальцы. Она прошла путь от девственной скованности до поразительно умелой и страстной раскрепощенности в ласках всего за одну неделю – первую неделю их близости.

Маркус вздохнул и выдал себя – тело его помимо желания бурно отреагировало на непрошеное воспоминание.

Вероника напряженно застыла и опасливо подняла глаза, одновременно развернувшись на вращающемся кресле лицом к двери.

– Маркус. – В глазах ее застыла тревога, скорбные складки пролегли у губ.

Маркус нахмурился. Ему не понравилась ее реакция.

– Прекрати так на меня смотреть. Я не Джек-потрошитель, явившийся за очередной жертвой.

Глаза ее вначале расширились, но она быстро справилась с собой и надменно поджала губы. Ему захотелось в стену вжаться от этого взгляда.

Он чуть не заскрежетал зубами. Эта женщина знала, как его достать.

– Считай, что шантажа не было. Я беру свои слова обратно.

Похоже, она не удивилась.