Я никогда не полюблю - Лина Баркли

– Для тебя это, конечно, стало большим потрясением, – мягко произнес Дэйв.

Неожиданно ласковые нотки в его голосе едва не заставили Глэдис расплакаться.

– Да, – призналась она отворачиваясь и, чтобы справиться с волнением, отпила чая. – Спасибо, что помог мне выбраться из этой заварушки на улице.

Запоздалая благодарность, но уж лучше поздно, чем никогда…

– Это самое малое, что я мог для тебя сделать, – пробормотал Дэйв. – Ужасно, что я так говорил с тобой. Прости. Я не мог выбрать более неудачного времени…

Он действительно чувствовал себя виноватым, и глубокое сожаление в его голосе придало Глэдис смелости.

– Я тоже скверно обходилась с тобой, Дэйв. – Она наконец решилась поднять на него глаза и слабо улыбнулась. – Я все неправильно понимала. Все, что только можно было.

– Трудно изменить то, что уже вошло в плоть и кровь, – не без сочувствия заметил Дэйв. – Если учесть, что ты считала меня обманщиком, такая реакция была вполне естественной.

– А ты не обманывал меня, Дэйв?

Она ждала ответа затаив дыхание.

– Я хочу, чтобы ты знала, Глэдис, – тихо молвил он, – я никогда не был тебе неверен. Я не изменял тебе – ни с Джулией, ни с кем-либо еще. Мне просто не нужны были другие женщины.

Сердце Глэдис зашлось от боли при воспоминании, она не смогла удержаться от вопроса:

– Тогда почему она настаивала, что забеременела от тебя?

Дэйв покачал головой.

– Только она способна объяснить тебе это, Глэдис. Во всяком случае, она так упорствовала в своих обвинениях, говорила так убежденно, что и меня заставила бы поверить… возможно. – Он снова вздохнул и посмотрел на нее – так устало, что у Глэдис похолодело внутри: – Скажи, разве нам станет лучше оттого, что мы примемся ворошить прошлое?

Она опустила глаза, пытаясь сообразить, как ей поступить. Если не разрядить ситуацию, она может потерять все, чего успела достичь. Что бы ни случилось в прошлом, им сейчас нужно думать о будущем. И не только ради самой Глэдис… Ширли права. Ей действительно необходимо быть рядом с Дэйвом.

Несмотря на всю важность того, что она должна была произнести, Глэдис все-таки побоялась посмотреть ему прямо в лицо и, уткнувшись взглядом в простыни, тихо спросила:

– Теперь, когда ты все знаешь о ребенке… Как ты намерен поступить, Дэйв?

Молчание. Напряженное тяжелое молчание, в котором, казалось Глэдис, сейчас решалось будущее – ее, Дэйва, их ребенка. Она страшилась ответа, однако неведение было еще ужаснее.

– Ты не против подумать о том, чтобы снова выйти за меня замуж, Глэдис?

Она вскинула на него глаза: нет, он не мог сказать такого! После того что говорил прежде… Но Дэйв выдержал ее взгляд – его предложение было сделано вполне серьезно.

– Да.

Она словно со стороны услышала свой собственный шепот, почти вздох, идущий из самого сердца, – даже не успела обдумать ответ, а он уже сорвался с губ.

– Признайся, Глэдис, в тебе говорит страх или ты действительно хочешь, чтобы мы снова были вместе? – тихо спросил Дэйв. – Если это только ради ребенка…

– Нет. – Ее глаза умоляли его поверить. – Ради нас, ради всех троих, Дэйв.

Он кивнул. В его глазах зажглось понимание.

– Все, на что ты решалась, ты всегда делала от чистого сердца.

Глэдис набрала в грудь побольше воздуха.

– А что подсказывает твое сердце, Дэйв? Его губы дрогнули.

– Если мы собираемся пожениться, я просил бы тебя оставить преподавание в школе Майка. Возможно, это стеснит твою свободу, но меня не устраивает это место. Ты можешь начать сравнивать, а мне это не понравится.

– Я больше там не работаю. Я расторгла контракт в тот же вечер, когда уехала с Майком.

Дэйв изумленно поднял брови.

– Серьезные перемены… Твоя мать, Майк, твоя работа – и все за один вечер?

– Мне кажется, это ты ускорил события.

– Но ты же не хотела снова быть со мной.

Глэдис улыбнулась, словно извиняясь.

– Хотела… Я только не желала делить тебя со Стефи.

Его лицо застыло. Он отвел взгляд и посмотрел на горизонт – туда, где сияющее небо сливалось с синевой моря.

– И где же ты работаешь теперь? В другой школе? И по-прежнему живешь у Ширли?

– Нет. Я сняла комнату в частной гостинице на следующий день после того, как ты появился у Ширли. А работы я еще не нашла. Никакой, – честно прибавила она, хотя понимала: Дэйв может решить, что она явилась к нему от отчаяния и безнадежности, а вовсе не по зову сердца.

На скулах Дэйва заходили желваки. Он повернулся к Глэдис, двигаясь подчеркнуто медленно, и в глазах его вновь заиграли насмешливые огоньки.

– Что ж, по крайней мере, ты пришла ко мне, а не вернулась к своей матушке. Это уже что-то.

Глэдис вспыхнула.

– Я вовсе не собиралась просить тебя о помощи. Я бы справилась одна, если бы…

– Забудь об этом, – резко прервал ее Дэйв. – Отныне мы вместе, а там уж будь что будет.

Но в их решении снова соединить свои судьбы почему-то не было радости. Дэйв держался чересчур спокойно, а Глэдис очень уж старалась скрыть переполнявшие ее чувства. Во всех их действиях и речах сквозила слишком очевидная настороженность: когда разговор затрагивал больную тему, оба поспешно меняли ее, не желая задевать раны, которые и без того успели разбередить утром. Оба словно набросили темный покров на прошлое и сосредоточились только на планах на будущее.

Дэйв принес на обед салат и несколько свежих булочек. Ни он, ни Глэдис есть не хотели – просто делали вид, что все в порядке, словно нынешний день был самым рядовым и обычным, а вовсе не переломным пунктом всей жизни.

Глэдис с огромным облегчением приняла предложение Дэйва провести остаток дня в постели, покуда он заберет ее вещи из гостиницы и оплатит счет. Они так тщательно взвешивали каждую фразу, так боялись задеть друг друга неосторожным словом, что возникшее из-за этого напряжение стало действовать им на нервы. Они старательно делали вид, что все идет нормально, но поддерживать беседу никак не удавалось. Это поправимо, уверяла себя Глэдис. Просто нужно время, чтобы снова привыкнуть друг к другу. Разве Дэйв не доказал, что волшебство чувств все еще связывало их?

Любовь не умерла.

Не могла умереть.

Глэдис не позволит ей умереть.

Она пробьется к душе Дэйва, к его сердцу, и все станет как прежде… Но эта задача оказалась вовсе не такой легкой, как полагала Глэдис.

…Она проспала большую часть дня – сказались бессонница предыдущей ночи и напряжение утра. Проснувшись, к своему тихому ужасу, Глэдис обнаружила, что невидимая стена между ними не исчезла, и Дэйв не позволял ни на шаг сократить разделявшую их дистанцию. Он привез ее вещи из гостиницы и разместил их в шкафах, но, несмотря на доброту и заботу о Глэдис, его поведение странным образом изменилось: оно словно исключало любые близкие или интимные отношения. Они даже не касались друг друга. И снова в душе Глэдис начали оживать прежние страхи.