Однажды в СССР - Андрей Михайлович Марченко

Положим, Старику Легушева-младшего запросто могли навязать. Старик был в неплохих отношениях с Кочурой, но и ругаться с секретарем обкома тоже не следовало. Но зачем он согласился принять на работу этого хлыща – для Аркадия оставалось загадкой.

Сам же Легушев переместился в просторный начальственный кабинет, где произвел лишь малейшую перестановку, что говорило о следующем: в нем он задерживаться надолго не намерен.

И, верно, все снова могло сложиться иначе.

Но не сложилось.

Глава 24

На заводе чуть не со дня его основания водились собаки: дворовые Найды, Шарики, Жучки, довольно схожие меж собой.

Чумка косила их. Владельцы частных домов забирали умилительных щенков к себе. Но, не имея естественных врагов и иных занятий, плодились собаки еще быстрей. Сбивались в стаи, населявшие заводские пустыри. Будили охрану лаем, гоняли кошек, живущих меж трубопроводами и зайцев, которые забредали за заводской забор. Но на рабочих не нападали, а те ответно не трогали псов, заводили среди них любимцев, которых подкармливали.

Старик бродячих собак не любил, и по его приказу дважды в год устраивал отстрелы. Но предупрежденные Аркадием, рабочие обычно прятали питомцев или же цепляли им на шеи самодельные ошейники.

Но в этот раз получилось иначе – вызванные Легушевым стрелки были неожиданностью. Они вышли из неприметной «буханки», их малокалиберные винтовки казались почти игрушечными. Однако же, как оказалось, они вполне успешно несли смерть.

Собаки особо не прятались, не ожидая от людей подобной подлости. Шум завода заглушал выстрелы. А стрелки карабкались на эстакады, поднимались на парапеты и оттуда, словно боги, разили своих жертв.

Когда кровавое дело было сделано, рабочим велено было убрать и зарыть падаль. Суровые мужики рыдали, закапывая своих любимцев.

Конечно, расстрел не уничтожил всех дворняг: уцелели кутята, лишившиеся своих сук, выжили псы, по своим собачьим делам покинувшие временно завод. И, оплакивая свои потери, уцелевшие псы выли едва ли не неделю к ряду.

– Ты мог бы предупредить?.. – спрашивали у Аркадия, который обычно и вызывал стрелков.

– Да я-то откуда знал? – отвечал Аркадий. – Нынче через нового начальника вызывали.

–

Собак, конечно, было жаль. Жил бы Аркаша на поселке, он бы непременно забрал в дом какую-то Найду, сколотил бы будку, сажал на цепь, порой водил бы гулять на речку.

Но сейчас мысли были о другом. Складывалась головоломка. Если в тир звонил Легушев, то и из тира позвонят ему же. А кому Легушев поручит выполнять задание?..

Лефтеров прислушался к своим ощущениями. Иногда так случается: занес руку над мухой, и чувствуешь: нынче эта мелкая надоедливая тварь не уйдет, в твоей она власти теперь. И с людьми тоже так бывает.

–

Девчата продолжали строить Легушеву глазки, однако же, что с них взять? Бабы – они и есть бабы.

Но вообще номенклатурного принца на заводе невзлюбили. Был новоиспечённый начальник цеха суров с подчиненными и заискивающе весел с руководством.

Начальники цехов, отделов, бюро Легушева в свой круг не приняли. Ибо были они местными, знали друг друга со скамьи здешнего металлургического института, иногда даже со школы. Некоторых на завод в первый раз еще детьми приводили родители, работающие тут же.

Были цеховые командиры в первую очередь технарями, и лишь постольку-поскольку коммунистами.

Ханин шутил, де, Легушев-младший – уникальный руководитель: способен орать сразу на семерых своих подчиненных. Правда, какое дело ему не поручи – все завалит с изяществом чугунной гири, поставленной на натянутый лист бумаги.

Легушев, конечно, это понимал. Но такое он положение считал терпимым, ибо мог общаться с партактивом завода, да и полагал, что на заводе он временно.

С рабочими сложилось еще хуже.

На заводе первая смена начинала работать в половину седьмого, трудари, идущие по дневным приходили к семи. Инженерно-технические работники являлись около восьми. Прежний начальник цеха появлялся к половине восьмого – к цеховой планерке. А то и вовсе подъезжал позже, и планерку откладывали, ожидали руководителя.

Легушев стал приезжать на завод к половине седьмого и сразу шел в цех.

– Ну да, это же он может на час больше орать, – с пониманием кивали головами рабочие.

Потом были планерка, на которой орал Легушев, затем дневное совещание, где уже орали на него.

После дневного совещания в цеху наступало затишье. Начальник цеха запирался у себя в кабинете, и два часа оттуда не выходил. Как полагали многие – спал. Затем набирался сил и снова шел в цех.

Владлен отдавал команды, выпускал по цеху многочисленные приказы, опять орал.

Есть тип людей, которые любят власть ради власти. Им нравится отдавать приказы, нравится подчинение людей. Порой приказы бессмысленны, но ведь не то главное. Неважно, какая власть у них – советская или антисоветская. Главное, что власть.

–

И вот однажды Аркадий решился.

В телевизоре играл «Vibrations» от The Ventures, а это означало – день воскресный на излете, в эфире «Международная панорама» – «Хроника, факты, комментарии».

Еще одна неделя пролетела, и завтра на работу просыпаться утром… Раньше в этот день в квартире пахло глаженой тканью – Светлана Афанасьевна готовила сыну одежду на работу. Теперь пахло перегаром и дымом пашкиных папиросок.

– Сегодня не засиживаемся. Надо выспаться. Ночью начнем, – сказал Аркадий.

– Идем на дело?..

– Типа того.

Начать предстояло с мелкого хулиганства.

–

Стрелковый тир представлял собой длинное прямоугольное здание, которое одним торцом и задней стеной выходило к пятиэтажкам, фасадом – в небольшой едва ухоженный сквер. Еще один торец выходил на школьные спортивную площадку с футбольным полем, вытоптанным до состояния пустыни – лишь в углах площадки за жизнь боролись кусты цикория да какая-то стелящаяся по земле трава. Около турников, в метрах двух от земли начиналась пожарная лесенка. Полезли вдвоем, хотя Пашка и утверждал, что это лишнее. По дороге стянули пару ящиков около овощной «сетки» и бросили их у стены, чтоб было повыше.

Казалось Аркадию, что в короткий миг подъема их окликнут, но было тихо, народ смотрел свои сны…

Крыша была горячей и пахла битумом.

– Ступай тише, а то вдруг услышат, – попросил Аркадий.

Прошли почти вдоль всего здания, туда, где из его нутра поднимались вентиляционные трубы. Внизу, в подвале шумел центробежный насос, который, набрав воздух, гнал его далее по всему зданию.

– Ну и что делать будешь? – спросил Пашка. – Насос-то внутри.

– Все продумано.

Из сумки Аркадий достал ветошь, и стал ей забивать входную трубу. Доносящийся звук двигателя стал глуше, и, одновременно, гуще.

– Ну, все, нам пора.

– Это и есть наш план?..

– Именно.

– Что дальше?

– Спать. Ожидать. Заниматься