Председатель КГБ Юрий Андропов - Сергей Семанов

- Известно кто, Юрий Владимирович! Евреи!

Semandropov

- Понятно, - спокойно, невозмутимо сказал Председатель КГБ. - А теперь конкретизируйте... - Андропов помедлил. - Кого увидят зрители на экране? Какой конкретный документальный материал?

- Да, да, Юрий Владимирович. Сейчас. - Сценарист открыл портфель, с которым пожаловал, стал в нем рыться. - Вот наброски сценария, основные факты и персонажи.

Последовал хотя и несколько сбивчивый, но напористый рассказ, сопровождающийся ремарками типа: "Здесь - зрительный ряд: фотографии, архивные документы, есть кое-что в кинохронике тех лет, как фон. А вот тут уже съемки советских операторов, имеется материал в спецхране Белых Столбов. Мне бы допуск. Для этого сюжета я раскопал свидетеля. Правда, старухе девяносто лет и требует денег вперед, зато уж скажет, так скажет!" Ну, и так далее.

Действующие лица - соответствующие: эсерка Каплан, стрелявшая в Ленина ("Доподлинно известно: сионисты уже тогда руководили всеми покушениями на лидеров молодой Советской России"); Лев Троцкий, "ренегат", предатель: создав Красную Армию, завоевав в ней изощренными, чисто семитскими способами популярность, поставил скрытую цель: постепенно занять в армии первого в мире государства рабочих и крестьян все командные посты евреями и, таким образом, подчинить ее интересам всемирного жидомасонского заговора (слушая все это, Андропов подумал: "Да он сумасшедший"); Голда Меир - из далекого Израиля ведет руководство всем диссидентским движением в Советском Союзе, финансируются все их акции, выпуск подрывной литературы. ("Что- то тут есть!" - подумал тогда Юрий Владимирович, слушая разбушевавшегося сценариста: "Да у меня соответствующего материала об этом вонючем, пропахшем чесноком Израиле на три зубодробительных серии!").

Аудиенция длилась уже сорок минут, и председатель КГБ прервал словоизвержение писателя Жаковского вопросом:

- Сергей Дмитриевич, а лично вы от евреев пострадали?

- Пострадал? - По бугристому серому лицу сценариста и борца за права русского народа пошли розовые пятна. - Это вы называете - пострадал? Да они уже десять лет душат мое творчество! Не дают мне хода! Мои произведения, посвященные русской истории, нашей культуре, величию русского духа, вызывают у них ярость!

- У кого у них? - сдержанно, спокойно спросил Андропов.

- У жидов! - Писатель Жаковский клокотал: казалось, еще немного - и черные силы, распирающие его, разнесут в клочья длинное худое тело. - Юрий Владимирович, дорогой, да они во всех журналах, издательствах на руководящих постах.

- Успокойтесь, Сергей Дмитриевич. Вот выпейте-ка воды. - Председатель КГБ с брезгливостью смотрел, как желтые зубы стучат о край стакана. - И вы явно преувеличиваете.

- Если я преувеличиваю, - сценарист и сексот в одном лице никак не мог успокоиться, -то самую малость!

Вот такую малость. - Руками была изображена какая-то непонятная фигура. - Я вам сейчас с фактами в руках, на собственном примере. Мое историческое эссе.

- Все, все, Сергей Дмитриевич, - перебил Андропов. - Я вас понял. Мы тут обсудим вашу заявку и примем решение.

Вам позвонят.

- Что, я. я свободен?

- Да, вы свободны.

- До свиданья. - Вид у писателя Жаковского был растерянный и жалкий.

- Будьте здоровы.

Юрий Владимирович на прощание руки визитеру не подал.

.Документальный фильм "Явное и тайное" Сергеем Дмитриевичем Жаковским был снят, и на первом просмотре, естественно, присутствовали "крестные отцы" того шедевра антисемитизма Епишев и Андропов.

Semandropov

Рядом с Юрием Владимировичем в битком набитом просмотровом зале сидел генерал Епишев и от удовольствия и возбуждения часто потирал руки. Фильм был сделан эмоционально, с напором, вдохновенно. Несколько раз возникали короткие аплодисменты. Или вдруг в задних рядах - там сидели молодые специалисты, уже прошедшие соответствующую подготовку, которыми председатель КГБ собирался укомплектовать многочисленные отделы создающегося по его инициативе Пятого управления ("работа с творческой интеллигенцией"), - раздавались крики: "Правильно!", "Браво!"

Юрий Владимирович морщился, настроение портилось, началась мигреневая боль в висках.

Кончился фильм, и грянула восторженная овация.

Сергей Дмитриевич Жаковский, всклокоченный, с пылающим бугристым лицом и безумными глазами, принимал поздравления, жал руки, отвечал на вопросы. Он чувствовал себя победителем.

Обсуждение фильма должно было состояться тут же, в кабинете директора клуба КГБ, в узком кругу, чтобы выработать рекомендации для следующей, уже высшей партийной инстанции - дать зеленый свет фильму "Явное и тайное" или не дать.

- Обсуждайте, товарищи, без меня, - сказал Андропов.

И сразу возникла тишина. У создателя фильма вытянулось лицо.

Председатель КГБ вышел из зала".

Тут необходимы пояснения. Да, история с фильмом изложена в общем верно, только он назывался "Тайное и явное". Автором сценария под именем Жаковского выведен известный литератор Дмитрий Анатольевич Жуков, автор многочисленных сочинений на самые разнообразные темы, от исторических повестей до пылких статей с обличением "международного сионизма", его связь со спецслужбами даже не очень скрывалась. Он написал сценарий, где кознями сионистов объявлялись и выстрел Каплан в Ленина, и мятеж в Венгрии, и убийство президента Кеннеди, и все, что могло попасть под его не слишком требовательную руку. Режиссером был известный Б. Карпов, консультантом - еще более известный Е. Евсеев, оба ныне уже покойные. Они сделали крутой фильм, в том числе используя заграничные материалы, почерпнутые в командировке.

Что случилось дальше, точно не известно, однако версия Минутко, скорее всего, верна: фильм на экран не выпустили, ясно, что без личного вмешательства Андропова дело тут не обошлось. Позже под тем же названием появился телефильм, ничего общего с первоначальным замыслом не имевший, речь шла только о событиях на Ближнем Востоке. Разумеется, этот эпизод никак нельзя считать сочувствием Андропова "русской партии", скорее уж наоборот.

Добавим на всякий случай, что начальник Политуправления Советской армии генерал Епишев и его ведомство никакого отношения к фильму не имели. Отметим, наконец, что все это происходило в начале семидесятых годов.

Как же на самом деле относился Андропов к русско-патриотическому движению? Почему он избрал доверенными лицами Евтушенко и Шатрова, если уж был столь ярым антисемитом? Тут уже появились некоторые материалы, которые позволяют дать объективную картину событий.

Нет, не баловали Андропов и его "органы" тех, кого в их кругах пренебрежительно именовали "русистами". Вспомним шумное дело о "площади Маяковского", неоднократные аресты Л. Бородина, разгром совершенно легального (по содержанию и способу распространения) журнала "Вече" и многое другое, о чем мы еще расскажем подробно.

А вот как с "молодогвардейцами" обстояло дело? Не станем приводить суждения самих участников тогдашней "Молодой гвардии". Допустим, они будут пристрастны. Но вот что говорит верный последователь Андропова в борьбе с "русистами", тогдашний глава отдела пропаганды ЦК партии А. Яковлев: "Журнал ЦК комсомола "Молодая гвардия" опубликовал одну за другой статьи литературных критиков М. Лобанова "Просвещенное ме-

Semandropov

щанство" и В. Чалмаева "Неизбежность". Лобанов обвинял интеллигенцию в "духовном вырождении", говорил о ней с пренебрежением как о "зараженной мещанством" массе, которая "визгливо" активна в отрицании и разрушительна для самих основ национальной культуры.

Вызывающим было и то, что официальный курс на повышение материального благосостояния людей автор объявляет неприемлемым для русского образа жизни. "Нет более лютого врага для народа, чем искус буржуазного благополучия", ибо "бытие в пределах желудочных радостей" неминуемо ведет к духовной деградации, к разложению национального духа. Лобанов рекомендовал властям опираться не на прогнившую, сплошь проамериканскую омещанившуюся интеллигенцию, а на простого русского мужика, который в силу своей неизбалованности ни сытостью, ни образованием только и способен сохранить и укрепить национальный дух, национальную самобытность.

Статья Лобанова озадачила многих - и писателей, и политиков. Пока власти приходили в себя, журнал публикует статью Чалмаева "Неизбежность". Как и Лобанов, он тоже осуждает "вульгарную сытость" и "материальное благоденствие". В статье немало прозрачных намеков на то, что русский народный дух не вмещается в официальные рамки, отведенные ему властью, как и сама власть никоим образом "не исчерпывает Россию". Такой пощечины власти снести не могли. На этот раз на статью Чалмаева буквально обрушился пропагандистский аппарат партии, был запущен в обращение термин "чалмаевщина".