Дай! Дай! Дай! - Дарья Калинина

Итак, настоящий Цыплаков умер уже давно. И под его именем продолжал жить человек по фамилии Паршавин. Черт знает, что такое происходит!

– А что вы, бабушка, про нашего батьку сказали, будто бы он порченый? Почему?

– А-а-а… Это у них, у Паршавиных, в каждом поколении кто-нибудь да урождался игроком. Вот и батя ваш таким бедолагой уродился. И не мог ваш батя ничего с собой поделать. По-хорошему, так это Матрену – мать свою – вы во всем винить должны. Она ведь знала, от кого детей рожает. И вы теперь, девчонки, берегитесь, за детьми своими приглядывайте. Как заметите в ком страсть к игре, пресекайте. Я вот свое дитя спасти не сумела, а вы должны.

– Это вы про нашу маму говорите?

– И зачем она за вашего батьку замуж вышла! – заплакала старушка. – Только горе наплодила! И я ее предупреждала, и другие говорили. А только мать у вас такой уж с самого детства была, что ничьи слова ей не указ были. Сказала, что полюбила батьку вашего, и все тут! Свадьбу сыграли, а потом оно и началось.

– Что началось?

– Деньги домой не приносил, да что и было через карты спускал!

Подруги недоумевали. Если они все правильно поняли, то Цыплаков, или, во всяком случае, человек, потрясающе похожий на Цыплакова и внешне, и в привычках, был мужем некой Матрены. А Матрена была дочерью этой бабушки. И у нее было двое девочек – дочек. И этих девочек после исчезновения Цыплакова и смерти их матери забрали в детский дом.

Но минуточку! Ведь Цыплаков – отец этих девочек – вовсе не умер! Как же тогда малышек забрали в детский дом? При живом-то отце! Или Цыплаков тут ни при чем? И отец девочек не он, а все-таки некий Паршавин?

– Бабушка, – затеребила старуху Мариша. – А наш папа? Он куда делся? Ты когда его в последний раз видела?

– Дайте-ка соображу, – задумалась бабулька. – Нет, так сразу и не упомню. С головой у меня в последнее время непорядок стал возникать. Временами словно пеленой все закрывает. И что это я! Вы же с дороги! А я вам даже чаю не предложила!

Не очень-то хотелось подругам пить чай в этой квартире. Наверняка кошки не обошли своим вниманием и чашки. Их нужно будет обязательно помыть перед чаепитием. А как их помоешь, если воды-то в квартире и нету?

Но оказалось, что бабушка выходит из положения очень просто. Батареи у нее в кухне были снабжены краном, открывая который можно было набрать уже горячей воды.

– Эту воду мы не пьем, – спокойно объясняла старушка. – Только для мытья посуды используем. А за питьевой водой мне кто-нибудь из соседей ходит. А если нет, так я и сама потихоньку бидончик могу себе принести. Много ли мне одной-то нужно?

Ходила бабушка едва-едва. И стул, на котором она восседала в комнате, на самом деле оказался инвалидной коляской на колесах.

– Вот дали от администрации. А зачем она мне? В квартире мне сподручней с костылем передвигаться. А на лестницу я на коляске все равно выехать не могу. В подъезде спуска-то нет. Не по ступенькам же мне на этой карете мчаться. Вниз-то я еще скачусь, коли не убьюсь. А наверх как?

И что было сказать в ответ бедной старухе? Увы, очень во многих домах и получше этого инвалиды зачастую сталкиваются с точно такой же проблемой. Как спустить инвалидное кресло вниз, чтобы немножко погулять во дворе или просто докатить до магазина и сделать необходимые покупки? Это просто невозможно.

А если кто и поможет спуститься, так ведь и на улице продолжаются проблемы. И в сам магазин ведь не всегда удается попасть. Потому что опять же далеко не все из торговых точек, находящихся поблизости от дома инвалида, снабжены специальными пандусами для колясок. И если мамаши еще могут оставить коляску, взять ребенка под мышку и ухитриться сделать в магазине покупки, то как быть инвалиду?

И пока Мариша размышляла о том, какой тяжелой делают жизнь инвалида все эти бытовые мелочи, Ритка внезапно стала куда-то собираться.

– Мы сейчас, бабушка.

– Куда вы?

– В магазин и обратно. Покушать купим. Чаю, вина.

– Да зачем? – попыталась протестовать старушка. – У меня все есть. И чай из травок, сама летом насушила. И варенье еще с прошлого года осталось. Знатного чайку напьемся. Вы же в детстве любили, помните?

Но подруги уже спешили в магазин.

– Просто безобразие. У бабки дома ни хлеба, ни картошки, ни мяса, – возмущалась Ритка. – Как она живет? Чем питается?

– Ну, видимо, кто-то ей делает покупки. Во всяком случае, кошки выглядят вполне упитанными. А сама бабулька хоть и глухая, но вполне жизнерадостная.

Для кошек подруги купили мешок кошачьего корма, который еле дотащили до дома старушки. А для нее приобрели целый пакет продуктов, при виде которого старушка даже рассердилась.

– Да что вы, девочки! Не нужно было! Мне из собеса женщина продукты приносит. Каждую неделю и совершенно бесплатно.

Ого! Похоже, кто-то положил глаз на бабкину квартиру. Хоть и дрянь, а каких-то денег даже такие метры стоят. Наверное, уже и договор опеки подписан, о чем бабулька просто-напросто забыла. Ну да и ладно. Спасибо, что кормят нищую старуху и заботятся о ней. А кому достанется квартира, когда бабулька помрет, подругам без разницы.

– Не нужно было приносить продукты! Все у меня есть.

– Нужно, нужно. Мы и сами с дороги проголодались. Не объедать же вас, бабушка. Сейчас все вместе сядем и покушаем.

Кошки попытались тоже проявить интерес к предполагаемому пиршеству, но их в кухню не пустили.

– Совсем мне на шею сели, – рассмеялась старушка. – Привыкли в квартире сами по себе хозяйничать. Теперь им непривычно.

В кухне кошками воняло не так сильно. К тому же подруги, прежде чем сесть за стол, старательно отмыли и стол, и стулья, и, конечно, посуду. В шкафах у старушки нашелся и красивый сервиз, и даже скатерть. Так что чаепитие получилось очень торжественное. Кроме продуктов девушки купили в магазине бутылку вина, рюмочку которого выпила и старушка.

– Вот уж радость так радость мне напоследок случилась, – повторяла она. – Не ждала, не гадала. Как же вы меня нашли? Неужели адрес вспомнили?

– Долго рассказывать, – уклонилась от прямого ответа Мариша. – Главное, что мы тут.

– Вы нам лучше, бабушка, про папу нашего расскажите.

– Да что же про него рассказывать? В то же время, что мать ваша на тот свет отправилась, и он сгинул.

– Куда сгинул?

– Да кто же его знает. Помер, как и Матрена. Хоть и казалось мне иной раз, что жив он, но нет. Кабы жив был, давно бы уж в квартирку свою вернулся. Ведь он все до копейки спускал. Никогда у него лишних денег не было. А куда бы он делся без копейки в кармане? Да и следователь мне говорил, что нашли они тело батьки вашего. Изуродовали его грабители страшно. Только по спецовке с номерным знаком и узнали. Стал бы меня следователь обманывать?

– Нет. Вряд ли.

– Вот и я о том же!

– Бабушка, а у вас не сохранилось папиной фотографии?

– Есть. Как не быть! И папки вашего, и мамки. Вон они у меня над плитой, словно живые!

Ну, эту фотографию подруги уже видели.

– А другие есть?

– Сходите в комнату, там в шкафу увидите альбомы. Тащите их сюда!

Обитающие в комнате кошки при виде подруг разразились негодующими воплями. Захватчицы! Пришли, в кухню нас не пускаете. А сами там разные вкусности лопаете! Но подруги не обратили внимания на нахалок. На сыр и ветчинку они, видите ли, нацелились. Ничего! Хватит с них и кошачьего корма!

– Слишком вас тут много, голубушки, – пояснила кошкам Мариша. – Я хоть и люблю животных, но, честное слово, вас тут явный перебор.

Альбом нашелся именно там, где и сказала старушка. А рядом с ним лежала еще стопка каких-то пожелтевших от времени бумаг. И Мариша прихватила с собой и их тоже. Сама еще не зная толком зачем, она была уверена, что эти бумаги никак не смогут ей помешать.

– Нашли?

– Да. Уже несем!

Титульный лист альбома украшала свадебная фотография двух молодых людей.

– Вот они! Ваши папа и мама!

Цыплакова подруги опять же узнали моментально. Пролетевшие годы не сильно изменили этого человека. Конечно, у него прибавилось морщин, лицо немного отекло, под глазами появились мешки, а волосы поседели и на лбу немного поредели. Но это был он, без всякого сомнения он! Значит, Паршавин – это в самом деле Цыплаков! Сменивший фамилию, но не удосужившийся сменить при этом также и внешность.

Уяснив себе наконец про Цыплакова, подруги с интересом уставились на улыбающуюся женщину рядом с ним. Простое русское лицо. Нос чуточку великоват, а глаза наоборот маловаты. Но в целом, пожалуй, Матрена была даже хорошенькой.

– Сколько же им тут лет?

– Отцу вашему уже двадцать семь, а Матрене двадцать стукнуло, когда она замуж за дурака этого выскочить поспешила. И чего она в нем нашла? К матери вашей и другие парни сватались. Уж не хуже, чем батька ваш!

– А где он работал?

– Да тут и работал. Где же еще? Поселок наш с самого начала за счет торфяных разработок существовал. Все наши там работали.