Крепость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

— Но, может быть, краденое потому и нашли, что вы показали, где искать?

— Нет! Неправда! — запротестовал Торранс. — Зачем мне это? Какая выгода?

Джама немного помолчал, потом кивнул в сторону молчаливого силача.

— Его зовут Притвираж. Однажды я видел, как он оскопил человека голыми руками. — Брат Наига с улыбкой показал, как именно это происходило. — Вы удивитесь, когда увидите, как сильно растягивается кожа, прежде чем лопнуть.

— Ради бога! Перестаньте! — Торранс побледнел. — Повторяю, я ни при чем!

— Тогда назовите того, кто виноват в смерти моего брата.

— Его зовут Шарп. Прапорщик Шарп.

Джама подошел к столу, открыл «Размышления о Послании апостола Павла ефесянам», перевернул пару страниц.

— Прапорщик Шарп… А разве прапорщик не должен выполнять приказы капитана?

— Он мне не подчиняется!

Джама пожал плечами.

— Мой брат вел себя неосмотрительно, — признал он, — излишне самоуверенно. Полагал, что дружба с британским капитаном защитит его от любого расследования.

— Мы занимались делом. Никакой дружбы не было, — возразил британский капитан. — И я не раз говорил вашему брату, чтобы спрятал оружие получше.

— Да, — согласился индиец. — Я говорил ему то же самое. И все же, капитан, мы не из простой семьи. Мы — гордые люди. И я не могу сидеть сложа руки, когда брата убивают у меня на глазах. — Он снова помахал бумажками. — Я верну их вам, когда вы доставите мне прапорщика Шарпа. Живого! Я хочу, чтобы Притвираж отомстил за Наига. Вы меня понимаете?

Торранс уже все понял.

— Шарп — офицер британской армии. Если его убьют, расследования не избежать. Настоящего расследования. И тогда полетит много голов.

— А вот это уже ваша проблема, капитан. Сами придумайте, как объяснить его исчезновение. И не забывайте о долгах. — Джама улыбнулся и сунул бумажки за пояс. — Доставьте мне Шарпа, или я пришлю к вам Притвиража. Однажды ночью и без предупреждения. А пока не забывайте о нашем заведении. Приходите почаще.

— Ублюдок, — проворчал Торранс, но Джама и его спутник-силач уже ушли. Капитан поднял «Размышления о Послании апостола Павла ефесянам» и швырнул книгой в мошку. — Ублюдок! — С другой стороны, пострадает в конце концов не он, а Шарп, что совсем не важно. Кто он такой, этот Шарп? Никто, пустое место. Выскочка. Если он исчезнет, его никто и не хватится. Одним прапорщиком больше, одним меньше… Торранс убил еще одну мошку. Открыл дверь в кухню.

— Иди сюда, Брик.

— Нет, сэр! Не надо! Пожалуйста…

— Заткнись! И иди сюда. Перебьешь мошкару, пока я выпью.

Не выпью, подумал он, а упьюсь. Капитану было страшно. Он испугался еще тогда, когда Шарп сорвал тент с палатки, в которой лежало краденое. Спастись удалось только ценой жизни Наига. И вот теперь ценой сохранения жизни стала смерть Шарпа. Отдать прапорщика Джаме — и о проблемах можно забыть. Зная, как ненавидит Брик спиртное, он заставил ее выпить арака. Потом принялся пить сам. К черту Шарпа. К черту выскочку. К черту глупца, сующего свой нос в чужие дела. В любом случае для таких, как Шарп, дорога одна — в ад. Вот пусть туда и отправляется. Ради спасения и будущего процветания капитана Торранса.

Прощайте, мистер Шарп.

Глава четвертая

Шарп не знал точно, далеко ли до Деогаума, но рассчитывал миль на двадцать, а это означало по меньшей мере семь часов пути. Солнце еще не взошло, когда он разбудил спавшего у потухшего костра Ахмеда. По дороге Шарп попытался обучить мальчишку английскому.

— Звезды. — Он указал на небо.

— Звезды, — прилежно повторил Ахмед.

— Луна, — сказал «учитель».

— Луна, — эхом отозвался ученик.

— Небо.

— Луна? — спросил Ахмед, удивляясь тому, что господин указывает на небо, но называет его по-другому.

— Небо, дурачок.

Ахмед попытался повторить, но получилось плохо.

— Ладно, не важно, — махнул рукой Шарп.

В животе урчало от голода, и он позабыл спросить у капитана Торранса, где они стоят на довольствии. Путь на север лежал, однако, мимо деревни Аргаум, где после недавней битвы расположились несколько батальонов. Тут и там лежали непогребенные тела, между которыми шныряли одичавшие собаки, а запах стоял такой, что Шарп и Ахмед поспешили пройти мимо. У деревни их окликнул пикет, и Шарп спросил, где им найти кавалеристов. Он, конечно, и не думал вести Ахмеда в офицерскую компанию, но сержант Элай Локхарт мог оказать большее радушие.

Ко времени, когда они достигли оврага, горны уже протрубили побудку, и у остывших костров хлопотали заспанные солдаты. Локхарт, увидев появившегося из утренних сумерек незнакомца, сначала нахмурился, но потом узнал Шарпа и расплылся в улыбке.

— Должно быть, дело к бою, парни, — объявил он, — раз появилась пехота. Доброе утро, сэр. Снова требуется помощь?

— Раньше требуется завтрак, — ответил Шарп.

— Для начала, сэр, выпейте чаю. Смизерс! Подай отбивные! Дэвис! Где тот хлеб, что ты прячешь от меня? Ищи, да поживей! — Сержант повернулся к гостю. — Только не спрашивайте, сэр, из чего отбивные. Не вынуждайте врать. — Он плюнул в оловянную кружку, вытер ее краем одеяла и налил чаю. — Берите, сэр, угощайтесь. А мальчонка что-нибудь будет? Поди сюда, парень. — Локхарт и сам взял кружку, после чего пригласил Шарпа прогуляться до пасущихся на лужайке лошадей. Подойдя к одной, он поднял ей заднюю ногу и продемонстрировал новую подкову. — Видите, сэр? Мой командир перед вами в долгу. После завтрака я вас ему представлю.

Шарп подумал, что речь идет о каком-то лейтенанте, но после того как отбивные и хлеб перекочевали в живот, сержант провел его через линии пикетов индийской кавалерии к палатке командира 7-го полка, под началом которого, как выяснилось, состояла вся кавалерия армии.

— Его зовут Хаддлстоун, — объяснил по пути Локхарт. — Приличный мужик. Может, и завтраком угостит.

И действительно, полковник Хаддлстоун настоял на том, чтобы прапорщик и сержант присоединились к нему за завтраком, состоявшим из риса и яиц. Что Локхарт парень надежный, пользующийся уважением и доверием офицеров, Шарп понял, когда полковник, тепло встретив сержанта, завел разговор о местных лошадях, купить которых предлагали для полка, но в надежности которых он сомневался. Локхарт же считал, что несколько запасных не помешают.

— Так это вы вывели Наига на чистую воду? — спросил через некоторое время Хаддлстоун.

— Особенно и стараться не пришлось, сэр.

— Ну, не скромничайте! До вас это никому не удавалось! Должен сказать, я чертовски вам признателен.