Сиреневый Кристалл - Александр Мееров

- Вы... Вы... Проникли и в это? Ваши щупальца протянулись и к священному для меня дому Преойто?.. Да как вы смеете!

Вудрум выбежал из домика Шираста, задыхаясь от гнева, преисполненный отвращением к окружающей его подлости и обессиленный всем случившимся. Таким его и нашел на маленькой пристани Александр. Он поджидал отца на веранде бамбукового домика и все слышал. Сидел он тихо, сжав кулаки, готовый избить Шираста, но понимал, что дело не в Ширасте, конечно, и отчетливо представлял, что дракой ничего не исправишь.

- Ну, что же будем делать, отец? - Вудрум молчал. - Мне жаль, что ты так расстраиваешься из-за Шираста. Плюнь на этого прохвоста. Ты вынужден был терпеть Шираста, когда в его руках были основные материальные средства экспедиции, необходимые для дорогостоящих подводных раскопок. А теперь? Иван Александрович с удивлением и радостью посмотрел на сына. - Для похода в Верхний Храм не потребуются катера, островки-баржи, электростанция, водолазное снаряжение. Мы проберемся к святилищу сами, маленькой группой и узнаем все, поймем, что притягивает на огромном расстоянии Ладью. И... И вернемся в Петербург...

Вудрум ничего не ответил Александру, а только пожал ему руку. Крепко, как верному и чуткому товарищу. Для Ивана Александровича в эти минуты его сын родился во второй раз. Родился таким, каким он его хотел видеть в жизни.

19 мая, утром, закипела работа; экспедиция начала быстро сворачиваться.

Шираст, кажется, впервые растерян. Он всячески заискивает, еще и еще раз доказывая, что действовал по необходимости, стараясь уладить все как можно лучше, что прежде всего он ученый и готов разделить все трудности похода к Верхнему Храму с Вудрумом и его сотрудниками. Но профессор понимал, что Шираст в лучшем случае хочет разделить с ним славу открытия. Вудрум непоколебим. Освободившись теперь от материальной зависимости, он отбирает для рискованного, но заманчивого похода безусловно преданных ему людей и только самое необходимое. Все, что только можно, оставляется в Макими, с тем чтобы по возвращении из похода к Верхнему Храму взять с собой в Европу. Самые сокровенные находки - руку Лавумы, ветку из окаменевшей рощи и зародыши Иван Александрович решает взять с собой, боясь расстаться с ними и на минуту. Реликвии тщательно упаковываются, и Шорпачев запаивает их в жестянку из-под консервированного датского масла.

Давно уже Вудрум не чувствовал такой приподнятости, облегчения, как в эти дни сборов, подготовки к новому, манящему и многообещающему походу. Все приготовления делаются быстро, весело, полностью игнорируя Шираста. Иван Александрович уже считает, что окончательно отделался от него, но и на этот раз ошибается.

Когда подготовка к походу была почти закончена, Шираст доказывает Вудруму, что затея эта совершенно несостоятельна. Он доверительно сообщает, как все время, даже в обход местных властей, поддерживал связь с жреческой верхушкой и одновременно подкупал жреца-предателя, который сообщал ему о замыслах жрецов. В храме Буатоо уже известно намерение Вудрума посетить Верхний Храм, и жрецы не остановятся ни перед чем, чтобы погубить экспедицию. Она не дойдет выше скалы Прощания. Дальнейший путь к храму преодолеть не удастся: там уже подготовлены засады. Жрецы и на этот раз не допустят, чтобы европейцы проникли в их тайное святилище.

Шираст предлагает другое. Все имущество и люди должны быть погружены на пароход, через несколько дней отправляющийся в Голландию. Устраиваются официальные проводы, и все сочтут, что ученые покинули Паутоо. Однако имущество должно быть разделено на две части: одна и в самом деле будет отправлена в Европу, другая, меньшая, необходимая для похода к Верхнему Храму, упакуется отдельно. Как известно, пароход делает остановку на Нересу, последнем острове архипелага, и дальше берет курс на Европу. На Нересу группе, предназначенной к походу, надо сойти и окольными путями, переправляясь на небольших катерках, курсирующих между островами, а затем и на паутоанских лодчонках, незаметно подплыть к острову Сеунор с западной, безлюдной, заросшей непроходимыми джунглями стороны. В восточной части Сеунора от храма Буатоо идет дорога к Верхнему Храму. Сейчас ею не удастся воспользоваться: она охраняется жрецами, уверенными, что с остальных сторон храм неприступен. Западный склон, действительно, считается непроходимым, однако Шираст разыскал человека, который знает потайную тропинку и берется провести маленькую группу до самых развалин Верхнего Храма.

Предложение Шираста показалось Вудруму уж очень неприятным, однако он не мог не согласиться с силой его доводов. Он сам знал, что жрецы не пропустят его выше Буатоо. Переговоры с ними ни к чему не привели, губернатор категорически отказался от вмешательства в эту затею, опасаясь эксцессов.

Вся группа энтузиастов поддерживала Ивана Александровича в его стремлении исследовать необычайное явление. Сомнения этического порядка больше всего беспокоили самого Вудрума. Все остальные считали, что, коль скоро заброшенный много веков храм, оживающий раз в году в день "пришествия" Небесного Гостя, таит в себе нечто неизвестное науке, необходимо проникнуть в его развалины, не считаясь с суевериями паутоанских жрецов. Обсуждения были горячими. Вспоминали, как европейцы впервые проникли в Лхасу - город, куда далай-ламы так упорно не допускали иноверцев; в египетские пирамиды и храмы, сокровища которых теперь известны всем; в буддистские дагобы, тысячу лет хранившие древние реликвии, теперь тоже встречающиеся в музеях. Примеры эти мало успокаивали совесть профессора. Он долго не решался на шаг, казавшийся ему уж очень сомнительным, но наконец не устоял.

- Мы предпримем это исследование, господа, только в том случае, если не встретим открытого сопротивления. Никакого насилия, ни одного неблаговидного поступка! Если считать правильными имеющиеся у нас сведения, то обстоятельства таковы. Храма, собственно говоря, нет. Остались две стены и полуразрушенные колонны, невысокий постамент среди них, на котором стоит нечто неведомое нам, составляющее предмет поклонения тех паутоанцев, которые еще верят в божественное происхождение Небесного Гостя. В этот храм, расположенный на самой возвышенной части Сеунора, семьсот лет назад перенесены какие-то реликвии, спасенные при затоплении священной рощи и статуи Небесного Гостя. Вот, насколько мне известно, и все. К нему ведет от Буатоо трудная, давно не поддерживаемая жрецами дорога, по которой раз в году и пробираются к святилищу давшие обет паломники. Обыкновенно жрецы не охраняют дорогу к Верхнему Храму. Да это и понятно: никто не поддается искушению проникнуть к нему, исследовать его. Если бы не дар, полученный мной от Преойто, то и нам, надо полагать, не пришло бы на ум так настойчиво стремиться именно к этим развалинам. Мало ли их, древних и загадочных, разбросано по этой удивительной и так еще мало изученной стране? Но вот указывает Золотая Ладья на Верхний Храм, и это не дает нам покоя. Так что же будем делать, господа?