Хэдхантер. Книга 1. Охотники на людей - Руслан Мельников

Снова странный вопрос. Снова быстрый пронзительный взгляд. И хотя взводный улыбался ему вполне дружелюбно, Борис мотнул головой так, что хрустнули шейные позвонки.

— Нет.

— Вот и отлично!

Взревели двигатели. Борис недоуменно оглянулся. Вокруг пленных хуторян начиналась непонятная движуха.

Хэдхантерские машины выстраивали неровный квадрат. К длинной фуре снабжения почти вплотную подкатили БТР. Командирский броневичок и машина разведчиков замкнули построение.

Техника огородила небольшую площадку, в центре которой находились пленники. На машины, как на трибуны, полезли старички-хэды. Только командирский броневичок оставался незанятым. Видимо, не положено.

Старички оживленно переговаривались между собой. Озадаченные новобранцы толпились в сторонке. Судя по всему, странные приготовления были для них таким же сюрпризом, как и для Бориса.

— Что происходит? — Борис повернулся к Стольнику.

— Старая хэдхантерская традиция, — улыбнулся в ответ взводный. — Под конец рейда принято устраивать полевые гладиаторские бои. Ты не знал?

Борис покачал головой. Нет, об этом ему не говорили.

— Разве мы не заслужили небольшого развлечения?

Борис пожал плечами. Ну…

— Заслужили. Наверное…

— То-то же. Часть гладиаторов уже готова, — взводный кивком указал на пленных.

Ах, вот оно что! Борис понял наконец, зачем Стольник отделил от остальных хуторян тех, кто сопротивлялся яростнее других. Для боев нужны бойцы. Причем настоящие, пропитанные бойцовским духом до мозга костей.

— Кстати, принимаются ставки, — заметил Стольник. — Личные баллы. Можешь поучаствовать в тотализаторе, если хочешь.

Борис не хотел. Он удивленно смотрел на командира: неужели взводный в самом деле заставит ценных пленников драться и калечить друг друга? Не слишком ли это дорогое удовольствие? Да и с кем драться-то будут хуторяне?

— Ухо! — позвал Стольник.

Подбежал сержант. Широкая улыбка, блестящие глаза, раскрасневшееся от предвкушения лицо…

— Бери своих орлов и выводите дикарей из клеток для буйных, — приказал взводный. — Только осторожнее там с ними. В наручниках выводите…

Глава 20

В клетушках для буйных народу было немного, так что управились быстро. Первым из тресовозки вывели бородатого здоровяка — того самого, который защищал пятиэтажку в заброшенном хуторе и там же потерял дочь.

Второй вытащили чернявую.

Уж извини, подруга… Борис старался не смотреть на дикарку. Хрупкая фигурка девушки среди мужских мускулистых торсов выглядела жалко.

Закованных в наручники диких отогнали к импровизированной арене.

Машины-трибуны уже были облеплены пятнистыми фигурами. Хэды предвкушали дармовое развлечение.

— Слышь, Ухо, — негромко позвал Борис. — Для чего все это?

— Что именно? — повернулся к нему сержант.

Насмешливая улыбка. Удивленно поднятая бровь.

Ведь понимает же, о чем речь!

— Ну, бои эти… — все же уточнил Борис.

Кивком указал на импровизированную арену.

Неужели в самом деле для того лишь, чтобы развлечь охотников под конец рейда? Как-то не вязалось это с рациональными действиями хэдхантеров.

Ухо улыбнулся шире.

— Часть улова пойдет на продажу в колизей. За хороших гладиаторов платят по повышенной ставке, но принимают только проверенный товар. Один раз подсунешь колизейским лажу — больше дел с тобой иметь не будут. А терять такой рынок сбыта жалко.

Вот оно что… Это уже больше похоже на правду.

— Для колизея нужно отобрать лучших из лучших. Самых умелых, агрессивных и отмороженных бойцов.

— Отборочные бои, значит? — усмехнулся Борис.

— В драке человека видно лучше всего, — пожал плечами Ухо. — Любого человека.

С этим, конечно, не поспоришь.

— А ее? — Борис кивнул на чернявую. — Ее что, тоже нужно проверять?

— Нужно, — кивнул Ухо.

— Так она же вроде была уже гладиаторшей.

— Скорее всего, была. Но надо убедиться, не утратила ли сучка квалификации, — хохотнул сержант.

— А товар раньше времени попортить не боитесь? — Борис покосился на арену.

— Ну, вообще-то мы присматриваем за тем, чтобы бойцы сильно друг друга не калечили, — пожал плечами Ухо.

— А не сильно?

Сержант смерил его снисходительным взглядом.

— Колизейские денежки окупают любые травмы и любой брак. Уж поверь.

Не верить сержанту оснований не было.

— Ну хорошо, а как вы стравите друг с другом диких и хуторян? — подумав немного, спросил Борис. — Что, если они не станут драться просто так?

Мотивация «бей хуторских — мочи диких!» в данных обстоятельствах представлялась ему недостаточно убедительной.

— Просто так — не станут, — легко согласился Ухо.

— А как станут? Вы что, посулите победителю свободу?

Сержант усмехнулся.

— Кто в наше время поверит, что хэдхантер отпустит свою добычу!

Никто. Ухо был реалистом.

— Тогда как?

— Ты не понял, Берест, — Ухо перестал улыбаться и заглянул ему в глаза. — Пленники будут драться не друг с другом.

— А с кем? — Борис совсем запутался.

— С нами.

Оба-на! Вот оно даже как?! Борис был в шоке.

— Думаю, желающие набить морду хэдхантеру среди них найдутся.

О, еще как найдутся! Борис ничуть в этом не сомневался. Но возникает другой вопрос.

— А кого выставят с нашей стороны? — спросил он. — Кто будет подставлять морду?

— Вообще-то это почетная обязанность новичков. — Ухо улыбнулся снова.

— Так, да? — криво усмехнулся Борис. — Обязанность? А Стольник говорил, что бои — это всего лишь развлечение.

— Кому-то развлечение. Кому-то — посвящение. — Ухо не отводил от него глаз. — Считай, что это испытание. Инициация, после которой салаги становятся полноценными охотниками.

— Да ну? А сейчас мы, значит, неполноценные? Хэды второго сорта, да?

— Берест, не умничай, — скривился сержант. — Кто-то же должен проверять товар для колизея.

Ага, а покуда есть салаги, старичкам этим заниматься в падлу. Ну-ну… Интересно, а не поэтому ли хэды Устраивали отборочные бои среди кандидатов в новобранцы? Тех, кто будет проводить отбор пленников, тоже нужно правильно выбрать.

Уже стемнело, однако над площадкой, подготовленной для боев, ночь была не властна. Импровизированную арену освещали фары и прожекторы хэдхантерских машин.

Хуторяне окончательно пришли в себя последействия парализатора. Дикие из клеток для буйных сидели тесной кучкой чуть в отдалении. И те и другие были в наручниках. И те и другие хмуро смотрели вокруг. И тех и других окружала охрана с автоматами.

Можно было начинать.

В центр освещенного квадрата вышел Стольник.

— Буду краток, — громко объявил он. — Мне нужна хорошая драка. Кто первым желает показать свое мастерство?

Тишина. Молчание.

В кучке диких наметилось шевеление.

— Чего ради мы станем махаться вам на потеху? — донесся оттуда глухой недружелюбный бас.

Борис узнал в говорившем бородача, которого подстрелил в пятиэтажке заброшенного хутора.

— Не ведитесь, слышите! — обратился бородач к диким. Крикнул хуторянам: — Вы тоже! Просто посылайте пятнистых подальше! Ничего они вам не сделают. Товар портить не станут.

— Слышь, борода, — со злым весельем окликнул дикого взводный. — Тебе что, дать пятнистому в морду не хочется? А то ведь когда еще представится такая возможность.

Дикие переглянулись. Хуторяне — тоже.

Борис наблюдал за чернявой. Девчонка вела себя тише воды, ниже травы. Глаза — долу. Ручки в наручниках — на коленках. Ну прямо пай-девочка.

— А че, с вами, что ли, драться надо? — озадаченно пробормотал бородач.

— С нами, с нами, — показал зубы Стольник.

Дикий тоже не по-доброму оскалился.

— Ну, так это ж совсем другой разговор, начальник! Я буду первым. Кого ставишь ты?

— А хоть бы его. — Стольник кивнул на Бориса.

Глаза дикого вспыхнули. Оскал стал шире. Вряд ли бородач мог мечтать о большем.

У Бориса возникли сомнения, что этот бой обойдется без членовредительства или смертоубийства.

— Я тоже! — неожиданно раздался звонкий девичий голос.

На них со Стольником исподлобья смотрела чернявая. Не моргая смотрела.

— Тоже что? — улыбаясь, поднял брови взводный.

— Я тоже хочу драться с ним.

Стольник усмехнулся:

— Ты пользуешься популярностью, Берест.

И прищурившись, добавил:

— Это ведь твоя первая, да? С сафари которая.

Борис молча кивнул.

— Ишь, злопамятная какая! А я-то все гадал, вызовется она или нет. Или вы с ней уже подружились настолько, что девчонка больше зла на тебя не держит.