Новак Джокович – герой тенниса и лицо Сербии - Крис Бауэрс

Вудфорд говорит: «Я чувствовал, что он способен играть у сетки, но его удар с лета слева мне не очень нравился. Речь вовсе не шла о нюансах. Порой его терзали сомнения, и мы садились и разговаривали – не в целом об игре, а именно о его отношении к выходу к сетке. Если ты не получаешь удовольствия, играя у сетки, ты не сможешь успешно воспользоваться этим приемом, когда это будет необходимо».

Результаты в тот период, когда к команде присоединился Вулфорд, были на зависть хороши: выход в финал «Индиан-Уэллс», победа над Надалем в Майами, имевшая огромное психологическое значение. Да, она состоялась на наименее любимом Надалем покрытии, но двумя годами ранее в Майами Надаль обыграл Федерера, так что этот результат Джоковича поистине способствовал подъему его боевого духа. Затем выигрыш всего турнира в Майами, триумфальное возвращение на родину на Кубок Дэвиса и титул в Эшториле, на грунтовом покрытии. Все шло настолько успешно, что Хакшурян начал выспрашивать у Вудфорда, не хотел бы тот уделять Джоковичу больше времени.

Однако череда побед Новака создала проблемы, с которыми сталкиваются все игроки, когда находятся в высокой спортивной форме. Игроки – как мужчины, так и женщины – строят свое турнирное расписание, планируя сыграть примерно 60–70 матчей в год; таким образом, если они рассчитывают пройти в среднем по три круга в турнире, им потребуется принять участие примерно в 20 состязаниях. Однако, если потом они начинают выигрывать турниры, следующие один за другим, такой график становится неподходящим и нецелесообразным. Но к этому времени теннисист уже официально заявлен на участие в турнирах и не может их пропустить, не заплатив штраф (за исключением случаев, когда он травмирован). Все это означало, что Джокович приближался к самому напряженному периоду теннисного года – к Открытому чемпионату Франции и «Уимблдону» – с организмом, начинающим проявлять признаки физического износа. Вудфорд рассказывает:

«Все, что делал Новак, он сравнивал с результатами Рафы и Роджера. Он начинал отлично на турнирах Большого шлема, но проваливался в четверть– и полуфиналах; физически его уровень с первого дня все время снижался. И он не переставал задаваться вопросом: как они выдерживают пять сетов подряд? Как им удается восстановиться после изнурительного матча? Как они умеют поддерживать физическую форму на протяжении всех двух недель турнира? Он начинал понимать, что ему необходимо уделять физподготовке больше времени, но он уже растратил много сил на турнирах, предшествовавших Открытому чемпионату Франции. Так что к моменту проигрыша Рафе в Париже в полуфинале он был сильно измотан. Все это время я пытался приобщить его к тренировкам над новыми приемами, но трудно вытащить на корт еще на пару часов человека, который и без того едва дышит после сыгранных матчей».

Джокович и его лагерь собирались взять неделю отдыха после чемпионата во Франции, а затем, за неделю до «Уимблдона», – принять участие в турнире более низкого ранга на травяных кортах. Вудфорд убедил Джоковича сразу отправиться в Лондон и сыграть в запланированном турнире на стадионе Queen’s Club, а отдых устроить себе уже в последнюю неделю перед «Уимблдоном». Расчет был таков: Джокович так или иначе устанет, но в Queen’s Club он получит возможность сыграть на траве несколько серьезных матчей, а уж потом отдохнет непосредственно перед «Уимблдоном».

К сожалению, расчет не оправдался. Хотя Джокович сыграл всего два раза и проиграл Арно Клеману (который играл на травяных кортах куда лучше, чем было принято считать); в Лондоне зачастили дожди, поэтому турнир растянулся на пять дней. Затем началась подготовка к «Уимблдону», где Джокович прошел до полуфинала через несколько марафонских матчей, в ходе которых ему пришлось сыграть девять тайбрейков. В итоге он стал легкой добычей Надаля в полуфинале.

Это были отличные четыре месяца, начавшиеся в Индиан-Уэллсе, и к концу «Уимблдона» Вудфорд был готов согласиться поработать с Джоковичем еще пару месяцев, по крайней мере, до конца Открытого чемпионата США. Но этого не произошло. Находясь дома в США, Вудфорд почувствовал некие сомнения со стороны агентов Джоковича. Большинство лучших игроков отдыхали после «Уимблдона» по меньшей мере три недели, прежде чем вернуться на североамериканские корты с твердым покрытием. Но у Джоковича было запланирован турнир в хорватском Умаге, и он не хотел отказываться от выступления на родине матери, тем более после того, как ему выдали wild card на участие. Во втором раунде он проиграл Виктору Троицки в решающем сете 7–5. В течение матча усталость вконец одолела Джоковича. Он выходил к сетке все более и более неосмотрительно, пытаясь сократить продолжительность розыгрыша очков, и в конце концов уступил соотечественнику-сербу.

«У меня были причины считать, что этот проигрыш взбесил Срджана, – философски рассуждает Вудфорд, – и мне хотелось понять, почему Новак действовал так опрометчиво».

«В планы не входило действовать именно так, но это имело смысл – когда ты устал, то не затягиваешь розыгрыш очков, а сокращаешь его. Вот и он торопился выйти к сетке и попадал под обводку. Ко мне обратились, чтобы я помог ему с игрой у сетки, и вот что из этого вышло. Внезапно от агента пришло следующее известие: „Спасибо, мы думаем, что уже получили все, что нам требовалось“, и на этом все закончилось. Сейчас я вижу, как он своевременно идет к сетке, и знаю, что имею к этому отношение. Нет, я не смотрю на него с мыслью: „Это сделал я“, потому что я был одним из многих, кто ему помогал. Но финал был странным, определенно слишком резким, и, думаю, в конечном итоге его срежиссировал Срджан. Жаль, что я не смог проводить на корте больше времени, но я видел, насколько велика нагрузка Джоковича, и не хотел усугублять ее. Оглядываясь назад, я думаю: будь у меня больше времени для тренировок, получили ли бы мы результат раньше? На самом деле неизвестно».

Вудфорд также отмечает, что Джокович «всегда стремился получить информацию, которая помогла бы ему улучшить игру». Следующим источником ценных советов стал один из величайших теннисистов мира Джон Макинрой. В трех турнирах подряд: в Монреале, Цинциннати и на Открытом чемпионате США – Макинрой помогал ему советами относительно ударов с лета. И вновь результаты оказались хорошими.

Он выиграл турнир серии Masters в Монреале, одолев Роддика в четвертьфинале, Надаля – в полуфинале, а Федерера – в финале. Этот финал стал первой победой Джоковича над Федерером и психологической вехой в борьбе с только что коронованным (уже в пятый раз) чемпионом «Уимблдона».

Джокович проиграл Карлосу Мойя на следующем турнире в Цинциннати, но получил удачную сетку на Открытом чемпионате США. Здесь он выбил Мойя в четвертьфинале, а затем в полуфинале, вместо Надаля его противником был Давид Феррер, который выбил Надаля еще в четвертом круге (известно, что на этом этапе своей карьеры Надаль обычно терял форму после серии турниров на североамериканских кортах с твердым покрытием). Победа в трех сетах над Феррером открыла путь Джоковичу к его первому финалу в турнире Большого шлема, где его ждал Федерер, а также Мария Шарапова и Роберт Де Ниро, вместе со зрителями приветствовавшие 20-летнего дебютанта.

Будь Джокович более опытным, в тот день он, вероятно, обыграл бы Федерера. Теоретически швейцарец находился на пике своей карьеры и уже третий раз в текущем году играл в финале турнира Большого шлема. Он бесспорно являлся лучшим игроком в мире, и о нем уже поговаривали как о величайшем теннисисте всех времен. Однако в его игре были уязвимые места. Многие были поражены, когда ему понадобилось пять сетов в матче с Надалем в финале «Уимблдона», а в финале Открытого чемпионата США игре Федерера уже явно недоставало былой уверенности. В первом сете он играл справа одними выигрышными ударами, в частности, когда Джокович сделал брейк при счете 6–5 и вел 40–0. Но Джокович, уже имевший два сетбола при счете 5–4, упустил еще пять сетболов и сделал двойную ошибку на первом сетболе у Федерера на тайбрейке. Во втором сете у Джоковича было два сетбола при счете 6–5, но он проиграл и этот сет тоже на тайбрейке. В третьем сете у Джоковича были шансы, но к тому времени Федерер уже стал отрываться, измотанность Джоковича становилась все заметнее и Федерер выиграл в трех сетах.

После этого финала многие говорили, что Джокович показал, что не умеет пользоваться возникающими возможностями. Это слишком суровая оценка человека, участвовавшего в своем первом финале Большого шлема, да еще в 20-летнем возрасте. Но когда после матча Федерер признался, что перед финалом нервничал из-за расстройства желудка, от которого у него началась «нервная трясучка и холод в руках», стало ясно, что у Джоковича действительно была тогда редкая возможность победить «гроссмейстера», но он ее упустил.