Изяслав - Алексей Разин

Всё плывёт перед Изяславом, словно в тумане. Вот они поднимаются по ступенькам крыльца, входят в палату. Воин знакомится с боярыней, матерью Светозары, садится с родовичем Пестослава за стол, пьёт мёд из серебряной чары.

А Светозара, приподняв полог на двери, глядит из соседней светёлки на возбуждённое лицо милого, и ей отчего-то становится скучно...

Глава XII

КЛЯТВА

1

Гонец едва стоял на ногах от горя и усталости. А князь Изяслав Ярославич не мог взглянуть ему в глаза, злился сам на себя: "Будто виноват перед ним или перед покойником... Разве я знал, что так случится? Разве хотел?"

Он вспоминал, как обрадовался когда-то, услышав, что Ростислав вторично взял Тмутаракань. И позже его радость не могли омрачить тревожные слухи о кознях тавридских греков. Очень уж надеялся на твёрдую руку и зоркий ум Ростислава.

"Нет на мне вины, нет на мне твоей крови", - словно заклинание твердит про себя киевский князь. Видится ему Ростислав - горбоносый и лихой, с открытым взглядом. Таким, верно, был он и на пиру, где встретился с челобитчиком от тавридских греков. Гонец рассказал, что грек вкрался в доверие к князю. Он поднял чашу за здоровье Ростислава, надпил до половины и передал допить князю. Да как бы нечаянно погрузил в вино палец и сказал:

- Хочу побрататься с тобой, храбрый муж, славный Ростислав. Многие лета тебе!

Вернувшись к своим, челобитчик объявил, что нарушитель мира и благоденствия, тмутараканский завоеватель скоро умрёт.

И вот исполнилось злое пророчество. Да и какое ж пророчество это было, когда под ногтем у челобитчика имелся смертельный медленно действующий яд. В страшных муках погиб Ростислав.

- У тебя, светлый княже, хотел он просить перед смертью прощения за то, что оставил град в ненастную годину осиротевшим. Да у брата твоего Святослава - за огорчения, - сказал гонец и опустил голову. - Мало таких на свете, каким был наш Ростислав.

Видно было, что и этот гонец, как все воины Ростислава, был по-настоящему предан ему. Изяслав невольно позавидовал и подумал: "Есть ли у меня такие же верные? Разве что один - тёзка и должник мой... А ведь одариваю их больше. Чем же привораживал воинов сыновец? Неужто водится меж людьми и вовсе бескорыстная преданность? Что-то не встречал такого".

Изяслава не обрадовало известие, что за злодейство херсонцы отомстили греческому посланнику - камнями забили до смерти. Никакой местью покойника уже не воротишь, содеянного не отменишь. Он знал: сейчас Святослав радуется, собирает Глеба в дорогу. Невезение киевского князя сулит удачу князю черниговскому. Хоть и братья родные, хоть и вместе выросли и одним отцом в уделы рассажены, хоть и враг главный у них один - степняки поганые, а вот ведь становит их судьба друг супротив друга и сталкивает. Пока ещё не в открытую, не в бою... А что потом?

Почему всё выходит вопреки тому, как он, Изяслав, замыслит? Злые силы, что ли, смеются над киевским князем? Хотел Ростиславу добро сделать - лишился его, отважного воина, который в трудную годину мог стать верным воеводой и опорой киевского князя. Хотел греков и горцев присмирить - не вышло, они ещё непокорнее стали. Хотел южные границы заслонить - опять там будет Глеб, его слабой рукой границу не заслонишь. Да с одной бедой не больно хитро сладить, одну беду, как известно, можно усыпить, а то и с хлебом съесть. Но одна беда в одиночестве не живёт никогда, за ней новая беда в гости жалует.

Исполнилось самое худшее опасение Изяслава. Не зря предостерегал родитель, что одна распря тянет за собой другую. Боялся киевский князь ослабить свою дружину перед лицом Всеслава, боялся его усилить и Псков отдать, а тот посмотрел не на силу дружины, а на живой пример. Страшно начать первую распрю, а там уже всё идёт само собой.

Ранее воины полоцкие изредка нападали на караваны. А нынче сам Всеслав Брячиславич встал во главе их, заградил путь "из варяг в греки", обижает купцов, обирает караваны, исправно взимает дань со всех. Да при этом своевольно отвечает всякому, что-де князь киевский Изяслав ему не указчик.

И снова закручинился Ярославич - что учинить? Оставить ли безнаказанно правнуку Рогнеды его хулу и прегрешения или?.. Если не наказать Всеслава, подорвётся к нему, Изяславу, уважение бояр. Станут поговаривать: "Князь у нас хил да слаб". А пойти на отступника - значит раздуть огонь семейной распри, начать междоусобную войну на Русской земле.

Тогда-то уж степняки поднимутся, разгуляются. Могут и великокняжеский стол растрясти. Не усидеть Изяславу.

А пустыми словами Всеслава не улестить. Сила нужна. Такая, как раньше, когда не мог Полоцк обойтись без Киева, без ратной подмоги, без изделий подольских умельцев-оружейников. Вспомнил Изяслав, как однажды, когда в Полоцке бояре зароптали, князь Ярослав задержал обозы с изделиями киевских оружейников. И тотчас Полоцк угомонился, утихомирился, выю под ярмо склонил - ибо без мечей да кольчуг куда денешься? Нынче же Полоцк вырос, стал многолюдным, есть в нём и свои мастера, и немалая дружина - он больше не зависит от Киева. Поэтому ведун Всеслав так разошёлся. И не уймётся до тех пор, пока Ярослав не отдаст ему обещанный кус земли. А отдаст - не подавится Всеслав, наоборот - обнаглеет, станет требовать нового. Чем больше усилится, тем большего требовать станет.

Взбудоражатся гордые киевские бояре: "Нашего князя полоцкий злодей настращал".

Тень родителя, Ярослава, встанет и громогласно спросит: "Зачем раздаёшь землю, отцами и дедами собранную? Разве не ведаешь: дороже любого богатства, что есть на земле, сама земля. Отдашь хоть кусок её - неминуемо ослабнешь. А слабому властителю покоя не будет!"

Голова трещит от тревожных дум. Каким всё казалось ясным и простым когда-то в молодости! Думалось: сильной рукой вздыбит свою страну над тёмной степью, будет править ещё лучше отца, и слава о нём пройдёт по всем землям. Будут говорить и писать о его уме и смелости, о благородстве и честности. А в жизни всё по-иному обернулось. Одной смелостью ничего не сделаешь, поступаешь честно с одним - получается подло по отношению к другим, а благородным будешь - и вовсе княжеского стола лишишься.

Казалось, ума-то уж Изяславу не занимать-стать, а все хитрости заводят в ловушку.

Сердце болит, ноет рана, нанесённая смертью Ростислава, любимого сыновца, верного воина, который всегда был готов жизнь отдать за дядю.

"Невзлюбил меня Господь. А за что? Жертвы приносил ему исправно, думает князь. - Блага ближним хотел. Землю свою возвеличивал. С язычниками боролся. Нехристей бил. За что караешь меня, Господи милостивец? Отчего играешь мною, как букашкой ничтожной, и замыслы мои против меня оборачиваешь?.."

Ответа нет. Не хочет Господь ничего объяснять властителю. Молчит. Будто нет Ему никакого дела до того, кто, как уверяли монахи, им же выбран и поставлен пастухом над простой чадью. Не подскажет, что учинить, не научит...

Одна беда другую тащит, будто связаны они судьбой. Окружают кольцом киевского князя, а он то кольцо разрубить не может.

За дверью княжьей палаты слышится осторожный стук, будто кошка скребётся.

Мягко ступая на носки сапог, потупив взгляд, входит княжич Святополк. Он приближается к отцу и целует его руку, изображая на своём лице удовольствие.

Изяслав с давних пор недолюбливал это своё детище. Слишком рано Святополк научился лгать, наушничать, выпрашивать милости. Рано оценил силу золота и подружился, запанибратствовал с резоимцами. Он был труслив, жаден, настырен. Если на что нацелится, спрячет коготки и подкрадывается тихохонько к добыче. Ударь его, сбей с ног - опять поднимется. Поставь перед ним преграду - обойдёт.

Братья Мстислав с Ярополком - те частенько бивали его. Мстислав грозился и вовсе забить. Но братья быстро отходили и жалели о случившемся. А Святополк, пользуясь их добротой, выпрашивал у них разные выгоды и поблажки.

За всё это не любил его отец и боялся. Никогда не спрашивал у сына совета, знал: тот даст такой совет, который ему выгоден. А сегодня впервые решил посоветоваться с сыном. Конечно, Святополк останется верен себе. Но ведь Всеслав угрожает наследству, которое достанется сыновьям. Значит, то, что выгодно Святополку, выгодно и его отцу.

Князь усадил сына рядом с собой и поведал о своих огорчениях. Святополк задумался: что посоветовать? А что думает делать отец? Надо бы посоветовать то, что наиболее приятно отцу, а выгодно ему, Святополку. Наиболее ж приятно князю то, что сам задумал. Но на пользу ли замысел родителя ему, сыну?

Святополк тихо проговорил: