Плоцкие буренки - Анастасия Церковская

— Да, местных можно понять.

— Короче. Будь начеку и следи за карманами. И не делай резких движений — эти бомжи очень опасны, у них даже дети оружие при себе носят. Прям как ты, — Дагмар насмешливо глянул на пояс брюк Мири, где в ножнах прочно сидел подарок Румара. Она привязалась к этому ножу, однозначно.

— Я спрашивала, вернуть ли ему нож. Он сказал, что не нужно, и лучше бы мне его носить при себе.

— Да, он рассказал, какой ты маньячила-потрошитель. Несчастное деревце… ох и ах.

— Румар тебе прям все рассказывает? — недовольно уточнила Мири. Водитель развел руками, мол, его вины здесь нет, трепло есть трепло, держать язык за зубами — не сильная сторона младшего Тоомаш.

— Он хороший человек, надежный и до одури самоотверженный. И со своим кругом общения открыт и честен. Но не переживай, Румар не станет трепаться с теми, кому не доверяет.

— Я этого не заметила, мне он про сестру не говорил, допустим… — Мири припоминала их с Румаром встречи и разговоры. — Болтает он много, это да… но не рассказывает каких-то личных вещей.

— А ты как хотела? — фыркнул Дагмар. — Доверие нужно заслужить, а ты злая и вредная. Тоомаш на тебя обижен. Ни разу не позвонила, не спросила, как он переносит болезнь. Я бы на твоем месте начал делать шаги навстречу. Если тебе вообще хочется быть с нами в одной лодке.

Мири пожала плечами.

— Я обещала ему помочь с мертвяками. Побыть в банде боевых школьниц. Только где эти школьницы, где мертвяки? Мы вообще едем болтать с бомжами о сестре Тоомаш.

— Спокойно, маньячила. Все будет, но как только главный встанет на ноги. Вампиры его хорошо так помяли. Без него мы не мутим вылазок. Это ведь довольно опасно. Он запрещает действовать самим.

— Бомжи, так бомжи. Мне без разницы, — вздохнула Мири и отвернулась к окну.

Они доехали до края леса, припарковались за кустами, чтобы машина не бросалась в глаза.

— Мне говорили, кочевники где-то тут, у подножья холма.

Дагмар вынул с заднего сидения пакеты, один протянул Мири. — Пошли говорить. Моя твоя понимать, их твоя — понимать плохо. Наша — умная, их — хитрая. Твоя понимать?

Мири сморщила нос. Звучало как сложные переговоры.

Кивок.

Как и говорил Дагмар, стоянка оказалась за поворотом. По желто-бурому полю бродили олени, пара кибиток с колесами от автомобилей стояли по краям, а чуть дальше кучковались увешанные шкурами юрты, не меньше десятка. Из центральной, самой большой, шел густой, неприятно пахнущий дым.

Дагмар покосился на скривившуюся в гримасе отвращения Мири и пояснил:

— Дерьмом они топят, дерьмом. Догадалась?

— Да уж… Они на ЭТОМ еду готовят?

— Хочешь — спроси. Может, тебе и расскажут свои секретные премудрости по выживанию на равнинах?

— Не уверена, что хочу это знать вообще.

Пришествие чужаков лаем обозначили собаки. Поджарые, с мощными лапами и густой шерстью — для жизни в степях — самое то.

Навстречу гостям вышло несколько человек с оружием в руках, которое не поддавалось идентификации. Не кинжал или топор — какой-то странный, изогнутый гибрид, собранный из мусора. Выглядели люди одинаково, может, что в одежде и отличалось, но не настолько существенно, чтобы Мири это заметила.

— Приветствую, — Дагмар учтиво положил руку на грудь и отвесил скромный поклон. Надо же, эта нахальная рожа может и так?

В ответ кочевник, стоящий в центре, коротко кивнул и всмотрелся в чужаков цепким, изучающим взглядом янтарных глаз. Покосился на пакеты в их руках.

— Что вам нужно?

— Мы хотели бы задать пару вопросов, не окажете нам такую честь? — Дагмар обворожительно улыбнулся, протягивая вожаку пакет с едой. Кочевник вздернул бровь, задумчиво осмотрел гостя, почесывая подбородок, затем кивнул своим товарищам, чтобы они приняли дар. Выглядели эти люди грозно, враждебно, Мири предпочла бы с ними не встречаться. Покрытые шрамами лица красноречиво намекали, что за себя постоять воинственные бомжи любят и умеют.

«Они же не убьют гостей, правда же?» — невольно подумала Мири.

— Много вопросов будет? — уточнил у пришедших вождь.

— Нет, он всего один, — отозвался Дагмар.

— Идите с нами.

Главарь развернулся и хромой походкой направился к центральной палатке, громыхая склянками.

Эти люди словно все свои снадобья, порошки, и боги знают, что еще, носили с собой. В складках серо-бурой одежды или цепляя к поясам. Во всем своем снаряжении они казались крупнее и массивнее, чем есть на самом деле. Мири обратила внимание на их лица — эти люди на самом деле очень худые. А за загар легко принять слой налипшей грязи.

В юрте, по самому центру, располагалось довольно глубокое каменное кострище, а над ним, в котле, бурлило странного вида зеленоватое варево.

Вождь дал сигнал, и всё племя село на скамейки, установленные у складных решетчатых стен. Миски для еды, оказывается, эти ребята тоже носили при себе.

Женщина разливала варево по тарелкам, которые протягивали соплеменники. Мири даже обрадовалась, что своей посуды у нее с собой нет. Как-то не очень аппетитно выглядела жижа, хотя запах от нее исходил относительно приятный, если не обращать внимание на общий фон кислых немытых тел и кизяка.

Когда все получили порцию супа, женщина указала черпаком на гостей.

— У нас нет посуды, извините. Да мы и не голодны… — попыталась отмазаться от кочевников Мири, но Дагмар пихнул ее локтем в бок и зашипел ей на ухо.

— А ну, тихо! Я говорю, ты молчишь.

— Ладно…

О быте этих ребят ее напарник знал заметно больше, поэтому пришлось подчиниться, чтобы не натворить дел. Мири позже узнала, что отказ от общей трапезы этих людей очень оскорбляет. А еще этот ритуал помогает выявить вампира, который на прием такой пищи не способен. С вампирами у бомжей особые отношения и давняя кровная вражда.

Как оказалось, запасная посуда, или как ее называли, поганая, для таких вот неудачников без личной миски, имелась.

Дагмар пихнул Мири в бок и велел принимать угощение, есть и не выпендриваться. Она и так бы не осмелилась грубить этим людям, которых даже городская стража побаивается. Собрала волю в кулак и приложилась губами к бортику миски.

Странный, пресный бульон с добавлением какой-то съедобной травы, наполнил жаром рот, обжигал язык. Пришлось глотать.

Дагмар по соседству мужественно делал вид, что вкушает пищу богов.

Во время трапезы никто не перекинулся ни словом. Кто-то указывал взглядом на что-то, делал неизвестные Мири жесты — и всё. Мертвая тишина, только