Колдунья - Рослин Гриффит

— Прочь отсюда, дьявол! Я — воин, я связан с духами, я — шаман! — Несмотря на то что руки у Чако тряслись, он спустил курок.

Глаза у животного вспыхнули, и оно отскочило назад, взвизгнув, когда раздался выстрел. Слова заклятья помогли ему.

— Прочь, дьявол! — кричал Чако. И даже сейчас, когда он уже не слышал рычания и фырчания, не видел тех сверкающих глаз, он все еще стоял с револьвером, поднятым вверх, прислушивался и осматривался.

От неподвижности и напряжения он даже закоченел. Он добрался до лампы, зажег ее, при этом не сводя глаз с дыры в потолке.

Конечно, сегодня ночью ему уже не заснуть, думал он. Он стал собирать свои пожитки и рано утром решил выписаться из этой потрепанной старой гостиницы. Он мог бы поискать себе другое жилье в более надежном здании с прочной крышей, где людей побольше и нет таких гостиничных клерков, которые спят прямо на рабочем месте, вместо того, чтобы следить за порядком. Очевидно, здешний клерк даже не слышал, как ночью прогремел выстрел.

Чако вытащил свои вещи из гардероба, все время думая о животном. Теперь он был абсолютно уверен, что это существо было не просто привидевшимся призраком. Все это было наяву, и дыра в потолке этому доказательство. И это существо-оборотень приходило за ним, очевидно, оно преследует его всю дорогу от графства Линкольн.

Но почему? Неужели он оскорбил какого-нибудь индейца, который хочет теперь отомстить? Или, может быть, какой-нибудь его враг поставил за его голову сверхъестественное вознаграждение?

Он ничего не мог сейчас сделать, кроме как держать его в страхе, пока не поговорит с настоящим шаманом.

Глава 8

Спустя несколько дней после того, как он ранил оборотня, Чако все еще подумывал найти настоящего шамана. Лишь одно беспокоило Чако: он больше был связан дружескими узами с чирикахуа, с теми из апачи, кто вечно скитался то на юге, то на западе, а рядом с Санта-Фе жило племя джикарилла. Попытка догнать чирикахуа — одно из нескольких племен, не очень-то ладивших с правительством, вряд ли увенчалась бы успехом. Они всегда были в движении, кочевали по юго-западу, переходя мексиканскую границу.

Кроме того, он вовсе не хотел бросать свою новую работу. Ему нравилось работать в казино, и ему также нравилась теперь его комната, которую он снимал в «Блю Скай». С тех пор как он перебрался сюда, его больше не мучили дурные сны. Надо надеяться, что последнее столкновение испугало оборотня.

В хорошем расположении духа, Чако каждый день по часу или даже по два просто сидел и отдыхал на скамейке на площадке «Блю Скай». Иногда он болтал с Адольфо или с кем-нибудь еще. Несколько лет тому назад он работал с мексиканцем на скотном дворе. Адольфо был хорошим парнем, заслуживающим доверия, но немного вспыльчивым.

Сегодня Адольфо сидел на скамейке напротив Чако и показывал Лаз длинный нож, который он носил во внутреннем кармане куртки:

— Видишь, что здесь сказано? «Без причины нож из ножен не вынимай, но лишь с почетом его в ножны убирай».

— Ах, милый, — проговорила Лаз, дотягиваясь до ножа. — Можно, я посмотрю поближе?

— Смотри остерегайся ее, а не то она выклянчит у тебя нож, — сказал Чако.

Глаза Лаз стали жесткими, когда он произнес эти слова.

— У меня самой есть множество разных ножей.

— Да, да, верно, это так, приятель, — подтвердил Адольфо. — Тебе бы следовало взглянуть на ее коллекцию.

— Я уверен, что такая, как она, сумеет постоять за себя, — произнес Чако. Он обратил внимание, что у этой молодой женщины была и сила, и быстрота реакции. Она была довольно худой, с хорошими мускулами и широкими плечами, и вообще казалось, что она чувствует себя слишком уверенно, как будто точно знает, чего хочет.

Таких, как она, здесь было немало. Его, например, очень удивила Магдалина, когда прошлой ночью она остановилась у его комнаты. Постучавшись в дверь, она обнажала перед ним различные части своего тела, предлагая ему свободный выбор. Хотя это и соблазняло его, он все же отказался от ее услуг, он никак не мог отделаться от того сексуального сна, когда женщина со светящимися глазами сидела на нем.

Той ночью его определенно кто-то околдовал, о чем свидетельствовало и то, что на следующий день в кармане своего черного пиджака он обнаружил колдовской мешочек. Он был напичкан ядовитым порошком, зубом змеи и косичкой из волос, некоторые из которых были его собственными. Все содержимое колдовского мешочка могло предназначаться как для того, чтобы околдовать его, так и для того, чтобы причинить ему вред.

Особенно его беспокоила близость ведьмы, раз смогла она засунуть мешочек ему в карман. Неужели она была одной из тех, кого он знал? Неужели она была где-то рядом и он сталкивался с ней плечом к плечу?

Такое подозрение заставляло его внимательней приглядеться к каждой женщине, с которой он общался. Он не думал, что Магдалина, несмотря на то что он дважды, хотя и вежливо, но все же отказался от ее услуг, могла что-то иметь против него. Однако она больше всех в «Блю Скай» знала о колдуньях и ведьмах.

И уже конечно, Фрэнсис Ганнон точно не была ведьмой, он мог поклясться в этом.

Вчера она впервые занималась с ним чтением и письмом. Она объяснила ему алфавит и научила, как правильно произносить несколько простых слов. В то же время она часто смотрела на него, когда думала, что он этого не замечает. Он был красивым и, очевидно, нравился ей, что очень радовало его. С тех пор как он увидел ее в красном платье, она не выходила у него из головы.

Именно из-за Фрэнсис Ганнон Чако отослал Магдалину, не желая пользоваться ее услугами, хотя он не думал, что его шансы сблизиться с владелицей казино слишком уж велики. Даже если Фрэнсис совершенно простила его за убийство мужа, она была недосягаема для такого, как он. Она правильно говорила и была образованной. У нее были такие же манеры, как у любой женщины идальго. Кроме того, Фрэнсис была более открытой, более порядочной и искренней, чем большинство женщин высшего общества.

Она была абсолютной противоположностью этой высокомерной, взбалмошной, пускай и прекрасной, Донье Инес. Интересно, пострадал ли де Аргуэлло или кто-нибудь из слуг за ту обиду, которую он нанес ей, отказавшись от нее.

— Доброе утро, Магдалина. — Приветствие Лаз отвлекло Чако от его размышлений.

Чако присмотрелся к лицу Магдалины и не обнаружил никакого сдерживаемого гнева или злобы. Женщина всех сердечно поприветствовала и села рядом с Лаз и Адольфо. Но, правда, известно, что оборотни имеют всегда два лица.

Лаз посмотрела на индейское одеяло, перекинутое через ее плечо:

— Ты опять была у пуэбло?

— Двоюродная сестра отца дала мне это. Она также собрала немного орлиных и ястребиных перьев. — Она вытащила длинное коричневое перо из-под одеяла. — Правда, красивое? К сожалению, я не смогу ходить к пуэбло некоторое время.