Шестой сон - Бернар Вербер

– …и что их переход не был чудом, поскольку корабль, хотя и появился непонятно как, все же был современным большим кораблем.

– А куда поплыл корабль, в какую сторону?

Между Фрэнки и стариком снова возобновился диалог. Затем прозвучал ответ:

– В сторону востока.

Малаец сказал какую-то фразу и засмеялся.

– Он сказал, что их никогда не найдут.

– Почему?

– Потому что все они погибли во время бури, разыгравшейся после их отплытия.

Старик довольно хлопнул себя по коленям и выдал новую порцию слов.

– Он сказал, что мы можем поесть и переночевать у них. Они гостеприимны.

Подошла старуха и протянул им пиалу с тараканами. Пока Фрэнки с удовольствием похрустывал тварями, выделявшими зеленоватый сок, Жак попил теплой воды и лег в углу отдохнуть. Он не знал, радоваться ли ему, что он наконец-то напал на след мамы, или печалиться – ведь старик сказал, что все погибли. Он решил погрузиться в сновидение, чтобы все окончательно выяснить.

Засыпание. Легкий сон. Глубокий сон. Активизация работы шишковидной железы. Парадоксальный сон. Возвращение в сновидение, на остров Розового песка.

Ж.К.48 сидел в кресле-качалке, на нем была та же гавайская рубашка в цветочек, шорты и вьетнамки, в руках – бокал с пина-коладой, украшенный долькой ананаса и маленьким красным зонтиком.

Темноволосый Жак Кляйн встал напротив Жака Кляйна седеющего.

– Здравствуй, «молодой я», – обратился к нему Ж.К.48, всматриваясь вдаль. – Рад, что теперь мы встречаемся в более спокойных условиях. В прошлый раз ты был… несколько напряжен.

– Ответьте мне: мама утонула во время бури?

Мужчина чуть помедлил, затем буркнул:

– Нет.

Жак с облегчением сел в шезлонг, возникший из воздуха.

– Она заказала корабль для сеноев?

– Да. У мамы всегда были хорошие организационные способности.

– И ей действительно удалось их спасти?

– В этом вся мама, ты же знаешь! Кстати, спасение сеноев стоило ей некоторых денег, что отразилось на твоем наследстве. Ну да ладно, в нынешней ситуации не стоит беспокоиться из-за таких мелочей.

– Куда они отправились?

– Угадай.

– На остров?

– Молодец!

– Значит, корабль с сеноями и мамой на борту взял курс на остров, на восток… И там, на этом острове, они, наконец, будут защищены от любых угроз, так?

– О, да ты все знаешь! Я тебе больше не нужен.

Седеющий Жак предложил молодому Жаку коктейль, но тот отказался.

– Где тот остров, если конкретно? Где находится их Земля обетованная?

Вместо ответа седеющий Жак улыбнулся, и это возмутило Жака молодого.

– Дорогой Ж.К.48, позвольте вам напомнить, что я нахожусь здесь по вашей милости. Так что не скрытничайте, пожалуйста.

– Ладно, раз ты вступил в игру, я обязан подыграть тебе. – Он достал из кармана карту и ткнул в какую-то точку. – Мама находится тут.

После паузы он продолжил:

– По-малайски остров называется «пулау», это может тебе пригодиться. – Потом он назвал широту и долготу. – Хорошенько запомни эти цифры.

– Маленький островок в океане… Почему она выбрала именно его?

– Он совершенно необитаем. Там нет пляжей, и для туристов он не представляет особого интереса. В центре острова – небольшой холм с источником пресной воды. До появления мамы и сеноев остров был диким. У него даже нет официального названия.

– Как остров Робинзона Крузо… – покачал головой молодой Жак.

– Мама обзвонила несколько местных агентств недвижимости и… купила остров. За небольшие деньги, не беспокойся. Всего туземцев триста шестьдесят человек. Для них построена деревня… что-то они сами строили. Именно там мама и живет. Твое любопытство удовлетворено?

– Спасибо за сведения, мсье Ж.К.48.

– Главное, не забудь географические координаты.

– Что-то еще?

– Там нет бензина, передвигаться можно только на паруснике. Советую купить небольшой катамаран в городе на побережье.

Мужчины смотрели друг на друга.

– Откуда тебе все это известно? Кто ты на самом деле? – начал терять терпение Жак-младший.

– Ну сколько можно говорить… Ладно, считай, что я твой лайф-коуч, общающийся с тобой в снах. Тебе этого мало?

– А вдруг я сошел с ума? Как еще объяснить, что я разговариваю неизвестно с кем? И почему я должен следовать твоим советам?

– Что ты сошел с ума – вполне возможно. Но согласись, до сих пор я тебя не обманывал. Какая разница, подлинный я или выдуманный. Пользуйся информацией, которую я тебе даю, и прекрати задавать дурацкие вопросы.

– Но подождите! То, что вы говорили по поводу «Атона» – онейрического лифта…

–…природного происхождения. Природного – потому что это устройство лишено механизмов и электроники.

– Что-то слабо верится в его существование!

– Ну вот! Тебя так и тянет выносить суждения. В существование «Атона» было невозможно поверить в те годы, когда я… то есть ты… был молодым. Но сейчас, через двадцать лет, такое вполне реально. Кто в Средневековье мог допустить мысль о существовании электричества? Мог ли древний грек предположить, что будет изобретена ядерная бомба? Мог ли кроманьонец вообразить возможность высадки на Луну? Все дело в том, насколько широко открыты двери восприятия. Как в случае с собакой по имени Помпон. Есть мир, который мы не видим, но потом внезапно завеса с наших глаз спадает, и мы начинаем видеть всё. Помнишь стихотворение Уильяма Блейка? «Если двери восприятия были бы чисты, все предстало бы человеку таким, как оно есть, – бесконечным».

– Блейк… поэт, вдохновлявший Doors…

– Да, а еще Олдоса Хаксли. Но мы оказались в твоем сновидении не для того, чтобы рассуждать о культуре! Думаю, тебе будет чем заняться завтра. Просто прими ту мысль, что в твоем возрасте, в твое время, да еще при такой узколобости твоих современников пока что невозможно вообразить мир таким, каким он является на самом деле. Но история ускоряет свой ход. На смену сегодняшним технологиям придут штуковины… в общем, нематериальные. Жак, доверься мне, отдайся дыханию времени, которое приведет тебя ко мне, и… будь готов к неожиданностям!

Подгоняемый ветром парусный катамаран несся по Южно-Китайскому морю в направлении юго-востока. Хорошо просматривались обжитые туристами острова: Пулау Сери Буат, Пулау Тиоман (самый крупный из островов архипелага), а южнее – Пулау Пеманггил. Опасаясь возможного приступа нарколепсии, Фрэнки Шар-рас обучил Жака основам искусства управления парусами. Не сказать, чтобы они сблизились, но Фрэнки все чаще переходил на «ты».

– Нужно держать курс и следить за полотнищем. Кливер должен быть натянут, а грот – надут. Следи так же за направлением и силой ветра по флюгеру, расположенному наверху мачты. Если у меня случится приступ и возникнет какая-нибудь проблема, ослабь паруса, катамаран замедлит ход, а то и вовсе остановится, понял? А кроме того, важно запомнить, что…

На этих словах репортер уснул как убитый. Жак, уже начавший привыкать к этому, уложил его на бок, чтобы не запал язык, и подсунул под голову свернутую материю, чтобы выровнять позвоночник. Затем он встал у руля и попытался вспомнить все наставления.

Его охватило радостное чувство.

Я делаю то же, что делал папа. Сколько раз мне снилось это, а теперь я управляю судном наяву. Что бы ни случилось, я доберусь до острова, где найду ответы на все вопросы.

Катамаран подрагивал, рассекая волны.

Я избежал деградации и смерти, которые уготовила для меня Жюстина. Я избежал скучной жизни, которая ждала меня с Шарлоттой. Я живу! Я живу и действую при поддержке Ж.К.48. Кто он? Мое бессознательное, принявшее образ человека? Мой ангел-хранитель? Человек из будущего, который изобрел машину времени для перемещения в сновидениях? Действительно «будущий я»?

Крепко спавший Фрэнки похрапывал. Как правило, приступы нарколепсии длились у него недолго. Жак смотрел на дельфинов, сопровождавших катамаран.

Хорошо, что это дельфины, а не акулы или касатки-людоеды.

Вскоре он заметил выступавшую из воды гряду рифов. Гряда была такой длинной, что ее невозможно было обогнуть. Катамаран мчался прямо на нее. Жак запаниковал, но тут проснулся Фрэнки. Мгновенно оценив ситуацию, он ослабил трос грота, чтобы замедлить ход, и сумел проскользнуть между камнями.

– Это как при вождении машины – при наличии препятствий нужно замедлить скорость, – сказал Фрэнки.

– Теперь буду знать, – кивнул Жак, радуясь, что ему не пришлось выполнять маневр самому.

– Вы можете вспомнить свои сны? – спросил Жак, глядя вдаль.

– Я? Никогда.

– А хотели бы?

– Не вижу в этом пользы.

– Нас ждет знакомство с сеноями – «народом сна».

– Я хочу только одного, чтобы они помогли мне исцелиться от нарколепсии, а остальное…

– Что, вас совсем не интересуют осознанные сновидения?

– Абсолютно. Слава богу, хоть во сне удается забыть о жизненных передрягах. Самым ценным для меня является то, что во сне я оставляю стремление все контролировать. Вот уж не хотел бы решать что-то во сне!