Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж - Александр Дмитриевич Прозоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ай-Ли-ли! Ай-Ли-ли! Ай-Ли-ли!!!
Кричали, звали, скандировали.
И вот, под гул барабанов и грохот петард она явилась! В желтом шелковом лифе и красных атласных шальварах, с жемчужной диадемой, сдерживающей копну темных волос, с рубином в пупке… обворожительная и желанная, как тысячи гурий!
Ай-Лили запела «Белую верблюдицу» – и все стали покачиваться, прихлопывать. притопывать в такт, подпевать:
– Белая, белая верблюдица-а-а-а!!!
Айгиль показалось на миг, что крытая женская галерея вот-вот рухнет! Как и предвиделось, она была набита народом – ханские жены, наложницы, евнухи, еще какие-то непонятные женщины, по видимости – служанки. И все гомонили, орали, притопывали в такт – бух-бух, бух-бух, бух! Того и гляди все посыплется, правда, падать не высоко, но все-таки приятного мало.
– Белая, белая верблюдица-а-а!!!!
Ловко воспользовавшись сумятицей, опальная ханша бочком пробилась к дальнему выходу, каким пользовались истопники и прочие слуги. Оглянулась, скользнула по лестнице вниз… И нос к ному столкнулась с внезапно выскочившим из кустов человеком – огромным парнягой с ручищами, словно оглобли! Явно урус, не местный. Охранник? Неусыпный страж?
Какой-то миг оба с удивлением пялились друг на друга, а потом свергнутая царица поспешно опустила на глаза вуаль и рассерженно топнула ногою:
– А ну, пошел вон! Как смеешь ты…
О, шайтан и тысяча ифритов! Тотчас же из кустов появился и второй… Попалась! Мало того – и третий…
– Госпожа моя!
– Азат!!!
Айгиль глазам своим не поверила, но еще большее потрясение ожидало ее чуть погодя, когда снял шапку тот, другой… Молодой мужчина с красивым, чуть тронутым усмешкой лицом и таким знакомым взглядом…
– Князь? – неуверенно пробормотала юная ханша. – Князь Георгий!!!
– Ну, для тебя ж я всегда был просто – Егор, – негромко расхохотался Вожников. – Ладно, обниматься некогда. Я пришел за тобой.
– Я знала…
Снова ударили петарды.
– Белая, белая верблюдица-а-а!!!
Азат вывел беглецов одному ему известными путями – через задний двор, через смрадную гору отбросов, что еще не успели вывезти – возчики, взобравшись на деревья, тайком смотрели и слушали Ай-Лили. Еще бы – петарды, барабаны, девки-танцовщицы – целый стриптиз! Для пятнадцатого века – совсем неплохое шоу. Воротная стража тоже засмотрелась – что, не мужики, что ли?
На дворцовой площади, сразу за высокой мечетью с нереально красивым небесно-голубым куполом, беглецов ждали повозки. Те самые разноцветные омнибусы-линейки с возницами-греками. Князь кивнул на первую попавшуюся – синюю – туда и сели, остальные «маршрутки» неспешно двинулись следом чуть погодя, перекрывая улицы и отсекая возможную погоню.
Да не было никакой погони, не спохватились еще – все слушали Ай-Лили. Шоу-бизнес – великая и циничная сила, не только у телезрителей мозги отшибает напрочь!
Корабль уже был готов, команда нетерпеливо схватилась за весла.
– Удачного пути, милая Айгиль, – поцеловав спасенную ханшу в щеку, напутствовал князь. – Это судно доставит тебя к моим верным людям. На Онисима ты можешь полностью положиться…
– А ты?
– А у нас с Азатом есть еще здесь одно дело. Поверь, очень важное.
– Важнее меня? – длинные ресницы царицы обиженно дрогнули.
– Банки, финансы… пока не поздно, мы должны перехватить, – туманно пояснил Егор.
– Ага, понятно, – Айгиль кивнула и улыбнулась. – Спасибо, князь. Пусть Аллах хранит тебя и твоих друзей. Азат… я тебя не забуду.
– Хорошо бы ты и еще одного человечка вспомнила, – растянул губы Вожников. – Одного хитроумного одноглазого типа. Вернешь власть – ты его не гони, сгодится.
– Он кто – мурза?
– Простолюдин.
Беглянка брезгливо повела плечиком:
– Что ж мне – обо всех простолюдинах помнить?
– Азат напомнит. Ну, пора.
– И все же… Жаль, что ты не со мной…
– Ничего! Еще повеселимся. Прощаться не буду – говорю – до свидания. До скорого свидания, милая Айгиль!
– Да… – улыбнулась царица. – До скорого. Надеюсь, столь же скоро я возвращу себе трон.
– А вот в этом не сомневайся! – на полном серьезе заверил князь. – Такого верного вассала я не найду нигде.
Князь и Азат поспешно сошли по сходням, уселись в подъехавший экипаж, на это раз – «красной линии». Гребцы махнули веслами, и тяжелое персидское судно, отвалив от причала, взяло курс на юг… Снова в обход – а как же!
Великая ханша Айгиль стояла на корме, махая рукою, позади беглянки маячила осанистая фигура Онисима.
– С таким защитником сам черт не страшен! – неожиданно улыбнулся Егор. – Вот так бугаинушка. Такого и боксу учить без надобности.
Почти весь день, до самого вечера, Михаэль провел в хлопотах и заботах, лично утвердив каждого человека, предложенного Керимбеком для финансового рейда в Кафу. Утомился – не так-то это было легко, впрочем, герр Рейнеке (он же – литовский шляхтич господин Грунский) неплохо разбирался в людях, тем более – в людях такого же авантюрного склада, как и он сам.
Теперь оставалось лишь ждать до завтра, а тем временем постараться схватить подозрительных личностей – одноглазого и скуластого – буде те вновь покажутся у банка: на площади или в ближайшей корчме, куда заранее были отправлены воины из числа банковской стражи.
Выйдя в узенький дворик, Грунский уселся на лавочку под старым каштаном, и, меланхолично глядя на желтеющие листья, задумался о том, как провести сегодняшний вечер. Можно было просто лечь пораньше спать да хорошенько выспаться… впрочем, а что тогда делать в дороге, на почтовой галере, зафрахтованной лично Керимбеком, далеко не последним человеком в Сарай-ал-Джедид? Тогда не спать, а лучше заказать у старой сводни Чарык-ханум хорошую веселую девку, да провести ночь в удовольствиях и пороке? Наверное, шляхтич и поступил бы именно так, о том уже и подумывал, машинально крутя перстень с синим сапфиром… под которым находилось углубление с ядом. Хороший перстень, подарок самого Витовта! Грунский любил подобные вещи, несомненно полезные, с двойным назначением, как вот это кольцо – и украшение, и оружие, а еще любил красиво одеться, любил оружие и хороших коней, вкусную еду и красивых сговорчивых девок, любил власть… по-настоящему же не любил никого. Да и его самого никто за всю жизнь не жаловал искренней привязанностью и лаской, семьи Михаэль так и не завел: была одна девушка, дочка православного шляхтича из Ковно, так и та вышла замуж за другого… вышла бы, коли б Грунский этого «другого» не убил! Нет, все честь по чести, с секундантами, как и положено рыцарям… вот только сопернику было тогда всего семнадцать лет – совсем еще мальчик, – Михаэлю же уже миновало двадцать семь… Убив несчастного юношу, дерзнувшего встать на его пути,
