Тонкий мир - Софья Ролдугина

Я на секунду задумалась. Идея показалась мне весьма привлекательной. Простые, функциональные и незаметные со стороны чары. Ни один маг их не определит. Минус в том, что если кайса подойдет слишком близко, то эффект развеется.

Впрочем, вряд ли снайпер будет прятаться где-то рядом.

– Хорошо, сделаю, – наконец согласилась я. – А что насчет бомбы?

– Все просто – не покупаем билеты заранее, не составляем четкого маршрута – так, чтобы времени на подготовку у противника не было, – последовало предложение от Ксиля. – Вряд ли смотрители догадаются шарахнуть ракетой по нашей веселой компании – это слишком даже для них. Человеческие жертвы, ненужное внимание… Да и у людей есть свои средства для предотвращения таких вот ударов. Так что в больших городах мы будем в относительной безопасности. Так, с бомбами разобрались… что еще остается? – он обвел нас взглядом, ожидая предложений.

Корделия так же ловко разлила по чашкам вторую порцию кофе и наконец села за стол сама. Ненадолго воцарилось молчание. Только Ирсэ шептались, на пальцах объясняя друг другу какие-то схемы. Я подумала о том, что надо бы воспользоваться передышкой и соорудить нам всем телепортационные амулеты. Не такие, конечно, как был у Ками. На это ушло бы несколько недель. Ну, дней двадцать по меньшей мере, если учитывать, что у меня тоже имелась сережка-телепорт. А вот простые «камешки»… Пожалуй, это было вполне осуществимо. Дней на пять мы можем и задержаться.

– Запах, – неожиданно сказал Акери. Ягода в его пальцах замерла, истекая сиропом. У меня дернулся глаз.

– Что? – рассеяно откликнулся Дариэль, погруженный в свои мысли. Взгляд Максимилиана вспыхнул пониманием.

– Точно! – подхватил князь. – Запах! Нужно его изменить. Внешность – ерунда, кто на нее смотрит… А вот запах – хороший ориентир для нас и наших родичей. Ты гений, Акери, – в его голосе звенело искреннее восхищение.

– Правда? Вряд ли, – совершенно серьезно возразил старейшина, смыкая пальцы в кулак и подпирая им щеку.

Теперь и нежная кожа на лице была измазана красным. Я медленно выдохнула, опуская глаза, и поэтому слова Акери застали меня врасплох.

– Хочешь клубники, Найта?

От неожиданности я вздрогнула.

Акери протягивал мне ладонь, на которой лежала слегка помятая ягода. Алым были измазаны пальцы, красные сахарные подтеки пачкали запястье, две капельки сиропа – на рукаве, меховом воротнике, следы-отпечатки на щеке… и сладкие-сладкие мазки на губах – тонких, изогнутых в искушающей улыбке, от которой в голове появлялась странная легкость.

– Ты так на нее смотрела… Хочешь?

Никакого мурлыканья – простой, предельно честный вопрос, заданный тихим, почти бесцветным голосом.

Корделия с удовольствием откинулась на спинку кресла, наблюдая из-под опущенных ресниц.

Ксиль усмехнулся.

Дэйр отвел глаза.

Все они ждали… чего? Что я засмущаюсь? Покраснею? Начну возмущаться или сделаю вид, что ничего не произошло?

Акери облизнулся.

Я сглотнула… и подалась вперед сцапывая ягоду с ладони. Взвесила в пальцах… и поднесла к губам.

Теплая. Сладкая. Совсем не люблю клубнику, но…

…это вполне стоило того, чтобы увидеть, как вытягивается лицо Ксиля, а Делия хохочет.

– Спасибо, – невозмутимо поблагодарила я Акери.

– Не за что, – чопорно кивнул он.

Некоторое время за столом царило молчание, если не считать смеха княжны и недовольного сопения Ксиля, а потом Дариэль скучным голосом заметил:

– На твоем месте, Нэй, я бы не стал брать ягоду. Это… негигиенично. Грязные руки, кровь невинных жертв под ногтями… – совершенно серьезно перечислял он, загибая пальцы.

Старейшина улыбнулся – едва заметно.

– Я всегда мою руки после пыток.

– Ну, что ж, это обнадеживает, – вздохнул целитель, комично вздергивая брови.

Хотя мы просидели в гостиной еще почти три часа, дождавшись и обещанного «плотного ужина», ничего нового насчет безопасности так и не сказали. Разве что Дэйр попросил о допуске в алхимическую лабораторию для создания состава, который мог бы изменить запах. И я напросилась с ним, пообещав сделать каждому по телепортационному амулету.

Максимилиан до конца вечера был молчалив и даже, пожалуй, мрачен. Вряд ли из-за клубники, конечно, но я все равно чувствовала себя немного виноватой. Называется, сделала назло – только непонятно, кому. Вот поэтому мне и не нравились спонтанные поступки – слишком долго и тяжело потом тянулись последствия, с моим-то хроническим самоедством.

Вот Ками точно не стал бы раздумывать подолгу о таких вещах или жалеть о совершенном. Феникс говорила мне, что он вполне обжился в Зеленом, кошмары после «первой героической битвы» ему не снились, следов раскаяния о своем поведении – и под микроскопом не разглядеть. Я, конечно, выражала надежду, что лисенок сделает правильные выводы из произошедшего, но всерьез на это не рассчитывала.

Мне бы его беспечность…

Хорошенько распланировав завтрашний день, мы разошлись по комнатам. Только Ирсэ остались у жаровни. Как выяснилось, за всю свою недолгую по эльфийским меркам жизнь они еще ни разу не пробовали кофе. Новый напиток пришелся магам по вкусу, и теперь Даринэ с Киротом возились с джезвой, постигая тонкости кулинарии. Шинтар поднялся наверх подозрительно рано и задернул занавеску на входе прямо перед носом Корделии. Максимилиан на это не сказал ничего, хотя недовольство излучал почти физически ощутимыми волнами.

Сам князь, к слову, спать ложиться не стал – сказал, что у него «срочные дела» и ушел, оставив нас с Дэйром в комнате.

Кровать, кстати, была одна. Как и ожидалось…

Уже глубокой ночью, после купания в ароматной воде и традиционной чашки чая напоследок, я вдруг ударилась в мрачные размышления. Хотя теплое плечо Дариэля под щекой и рука, ласково перебирающая пряди моих волос, совсем не располагали к грусти, но почему-то сначала вспомнилось обиженное лицо княжны в тот момент, когда Шинтар, зевая, пожелал ей спокойной ночи и недвусмысленно задернул занавесь на входе. Потом мысли перескочили на несчастную любовь в целом, и перед глазами само собой всплыло лицо Айне.

Пророчица осталась в Пепельном клане. Непривычно было видеть ее оживленной и решительной – в последние месяцы она вообще редко улыбалась. То есть, конечно, улыбалась – но очень скупо, одними губами, а случаи, когда Айне смеялась, и вовсе можно было по пальцам пересчитать.

А тут – прямо глаза засияли.

Мне подумалось, что она-то уж точно заслужила немного личного счастья. И устроить его, точнее, создать благоприятные условия развития ситуации в нужном ключе, было вполне в моих силах.