Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем) - Олег Верещагин

…В середине июня, продравшись через полосу прибрежных мангров, мы вышли к побережью Пацифиды на западе, пройдя континент насквозь.

Ещё двое суток у нас ушло, чтобы добраться до места, где нас ждал «Большой Секрет».

В конце июня мы отплыли на северо-запад, к побережью Азии.

РАССКАЗ 22

Будет ласковый дождь

Слишком долго бродил я где-то,

Где был нужен, хотя не мил…

С высоких хмурых скал, увенчанных лесом, казавшимся чёрным без солнечного света, стекали струи тумана. В нескольких местах у подножья скал вода плавно и угрожающе ходила водоворотами. Где-то ревел поток водопада.

— Жутко, — призналась Танюшка. — Смотри, как мрачно… Ты здесь был тогда?

— Южнее, — ответил я. И согласился: — Да, жутковато… Ну и скалы!

— Это хребет Джугджур, — вспомнила Танюшка. И вдруг вскинулась: — Олег, смотри!

— Чёрт! — я окаменел.

Из скал на наш корабль смотрел высеченный фас мальчишеского лица. Неизвестно, кто и когда приложил к этому руку, но что рельеф очень старый — это было видно сразу. Время, ветер, волны настолько выбили его, что точно разглядеть черты было уже невозможно. Выше лица бесконечно катилась по камню свастика — почти такая же, как на моём палаше.

— Держи на лицо! — прокричала из «вороньего гнезда» Лидка. — На лицо держи, Джерри!

Отрывисто захлопал на повороте парус. «Большой Секрет» тяжело рассёк воду и побежал к берегу, а через несколько секунд в скалах открылся проход…

…Бухта имела форму капли — расширялась от горла в стороны. Берега окаймляла полоса галечного пляжа, дальше начинался лес. А слева от прохода на этом пляже, достаточно высоко, чтобы не достал прилив или ворвавшаяся штормовая волна, серо-жёлтой полосой светлела на гальке длинная двускатная палатка.

Мы все застыли. Не от испуга, скорей от неожиданности и удивления — дикие места вокруг не располагали к ожиданию встречи, хотя, если подумать, ничего странного не было в том, что кто-то разбил здесь свой лагерь. Но уже через несколько секунд нам стало ясно, что в бухте уже давно никого не было.

Очень давно.

— Правь к берегу! — крикнул я Джерри, примериваясь, как ловчей прыгнуть в воду…

…Галька сухо скрипела под моими ногами. Меня почему-то сводило напряжение, я ловил себя на том, что пальцы сами крадутся к рукояти палаша, и я несколько раз оглядывался на шаги ребят за спиной, как на чужие.

Место не то чтобы пугало. Страшного тут ничего не было. Но оно… да, оно отталкивало.

Чем ближе мы подходили к палатке, тем ясней становилось, что это — не для людей. Между нижним её краем и галькой была широкая щель. Верх в нескольких местах лопнул, кожа не расходилась только потому, что оказалась хорошо выделана. Узлы, затягивающие вход, превратила в цельные комья морская соль, насквозь пропитавшая их.

— Корабельная палатка, — сказал Джерри, доставая охотничий нож. Посмотрел на меня. Я кивнул. Австралиец начал пилить ремни, пыхтя и тихо чертыхаясь, потом отшагнул. — Это сталь, Олег. Легче сбоку прорезать.

— Легче снизу пролезть, — сказал Игорь чуть насмешливо, ныряя под низ — только сапоги мелькнули.

Назад он выскользнул почти сразу. Рот Басса был приоткрыт, глаза выпучены. Несколько секунд он вообще ничего не говорил, но потом клацнул зубами и сказал потрясённо:

— Там драккар Тиля. Ван дер Бока.

Чёрный драккар с акульей мордой был не брошен, а аккуратно прибран — поставлен на катки, подпёрт с бортов сваями, мачта, вёсла и правило сняты и уложены на палубу под скамьи. Акулья голова тоже лежала на палубе, и всё это сверху дополнительно было затянуто промасленной штормовой кожей, которую мы сняли.

— Тут никого не было уже несколько лет, — определил Анри. — Они не убежали, а ушли. И им, похоже, ничего не грозило…

— Скорей всего, он проплыл тем же путём, что и мы — через Амазонский пролив, — вставил Колька. — Иначе в Америке мы бы про него услышали.

— А потом? — спросил через плечо Анри. Колька качнул головой:

— А потом, что потом? Пошёл со своими в Сибирь. Сейчас, может быть, где-нибудь на Урале.

— Чушь, — ответил Анри. — Он никогда бы не бросил драккар. Поплыл бы или побережьем, или, если правда торопился, в Европу, северными морями — как угодно, но драккар не бросил бы, я точно говорю.

— Он что, с тобой советовался? — сердито спросил Колька.

— Не спорьте, — тихо, но отчётливо сказал Йенс. Он стоял около оружейного ящика на носу, придерживая откинутую крышку коленом. — Это не важно. Куда важней вот что.

Толчком колена он отбросил крышку совсем (ремённые пересохшие петли сломались, как пластмассовые). Мы повернулись на стук.

В ящике лежало оружие. Много. Он был полон доверху.

Запасного оружия просто не могло быть столько.

Ни шатров на судах, ни ночлега в домах.Супостат за дверьми стережёт;Спать на ратном щите, меч булатный в руках,А шатром — голубой небосвод.

Как взыграет гроза, подыми паруса:Под грозою душе веселей.Пусть гремит, пусть ревёт; трус — кто парус собьёт!Чем быть трусом, погибни скорей.

Ты купца, на пути повстречав, защити;Но возьми с него должную дань.Ты владыка морей, он же прибыли раб:Благороднейший промысел — брань…

Но вот викинг плывёт: нападай и рубись;Под щитами потеха бойцам;Кто отступит на шаг, то не наш: вот закон;Поступай, как ты ведаешь сам.

Рана — прибыль твоя: на груди, на челеТо прямая украса мужам:Ты чрез сутки, не прежде, её повяжи,Если хочешь собратом быть нам.

— Шпага Тиля, — Игорь, перевернув ножны, рывком вытряхнул из них длинный синеватый клинок. Я кивнул — я тоже её помнил — и встретился глазами с растерянным взглядом своего старого друга. — Ничего не понимаю, — тихо сказал он. — Они сложили всё оружие в ящик, Олег. Смазали, сложили и… и просто ушли… Но так же не бывает!

Я снова кивнул. А про себя вспомнил башню… и груду клинков на полу… и мои мысли о том, откуда мог взяться этот склад… Конечно, там оружие не было сложено так аккуратно, как тут, но всё-таки похоже.

— Ты такого раньше не видел? — спросил я Йенса. Тот покачал головой: