ОНО - Стивен Кинг

Билл зажег одну из трех оставшихся спичек. Они внимательно посмотрели друг на друга и были поражены пережившими шок лицами. По левой руке Билла сбегало что-то густое, туманное, напоминающее смесь полузастывшего яичного белка и соплей. Сбоку шеи Беверли стекала струйкой кровь, а на шее Бена был свежий порез. Ричи медленно надвинул очки на нос.

— У ввас ввсе ввв ппорядке? — хрипло спросил Билл.

— Как ты, Билл? — спросил Ричи.

— Ддда, — он повернулся к Эдди и сжал худенького мальчика с неистовой силой. — Тты сспас ммне жжизнь, ддружище.

— Оно съело твой ботинок, — сказала Беверли и дико засмеялась. — Это очень плохо.

— Я куплю тебе новую пару кедов, когда мы выберемся отсюда, — сказал Ричи. Он похлопал Эдди по спине в темноте. — Как ты это сделал, Эдди?

— Выстрелил из моего ингалятора. Разыграл, что это кислота. Оно ведь и имеет такой вкус, если я им пользуюсь, вы знаете, в трудные дни. Сработал здорово.

— Я размажу твои яйца в картофельное пюре, и я сломал руку! — повторил Ричи и хихикнул, как сумасшедший. — Не так старо, Эд. Действительно смешно, сказать тебе по правде.

— Я ненавижу, когда ты называешь меня Эд.

— «Я знаю, — сказал Ричи, крепко сжимая его в своих объятиях, — но кто-то должен тебя взбадривать, Эд. Когда ты перестаешь быть беззаботным ребенком и вырастаешь, ты должен, как бы это сказать, ты должен понять, что жизнь не всегда проста, мальчик!

Эдди начал истерически хохотать.

— Это найхеровейший голос, который я когда-либо слышал, Ричи.

— Держи свой ингалятор наготове, — сказала Беверли. — Он опять может нам понадобиться.

— Вы нигде не видели Его? — спросил Майк. — Когда зажигали спичку?

— Оно уушло, — сказал Билл и затем мрачно добавил:

— Но мы приближаемся к Нему. К мместу, ггде оно обитает. И я думаю, ммы уубьем его на ээтот рраз.

— Генри все еще ходит, — сказал Стен. Голос его был низким и хриплым. — Я снова слышу его там.

— Тогда давайте двинемся, — сказал Бен.

Они двинулись. Туннель все время уходил вниз, и запах — та стелящаяся, дикая вонь — становился все сильнее. По временам они могли слышать позади себя Генри, но теперь эти крики казались отдаленными и совсем неважными. У них у всех было чувство — аналогичное тому чувству отчужденности и разобщенности, которое они ощутили на Нейболт-стрит, — что они продвигаются по краю вселенной в какое-то странное ничто. Билл чувствовал (хотя у него не хватало слов, чтобы выразить то, что он знал), что они приближаются к мрачному сердцу всех бед Дерри.

Майку Хэнлону казалось, что он может почти чувствовать, как его сердце болезненно, ритмично бьется. У Беверли было ощущение злой силы, вырастающей вокруг нее, окутывающей ее, определенно пытающейся оторвать ее от остальных и сделать одинокой. Она нервно протянула руки в обе стороны и коснулась Билла и Бена. Ей показалось, что она должна была тянуться слишком далеко, и она крикнула:

— Возьмитесь за руки! Похоже, что мы отдаляемся друг от друга!

Стэн первым понял, что он снова видит. В воздухе появилось ровное, странное свечение. Сначала он мог видеть только руки — его руки, держащие с одной стороны Бена и Майка с другой. Затем он понял, что видит пуговицы на грязной рубашке Ричи и кольцо Капитана Полночь, которое Эдди носил на мизинце.

— Ребята, вы тоже видите? — спросил Стэн, остановившись. Остальные также остановились. Билл посмотрел кругом, впервые сообразив, что он видит — хоть и немного — и затем то, что туннель удивительно расширился. Они оказались просто в изогнутом отсеке — таком же большом, как Летний Туннель в Бостоне, «Больше» — внес он уточнение, когда осмотрелся с возрастающим чувством благоговейного страха.

Они запрокинули головы, чтобы увидеть потолок, который теперь был в пятидесяти или более футах над ними и держался на изогнутых подпорках из камня, похожих на ребра. Сети грязной паутины висели между подпорками. Пол был теперь каменным, но покрыт такой кучей первозданной грязи, что было все равно, по чему они шли. По сторонам на расстоянии пятидесяти футов нависали каменные стены.

— Система водоснабжения здесь, должно быть, действительно сошла с ума, — сказал Ричи и тревожно засмеялся.

— Похоже на собор, — тихо сказала Беверли.

— Откуда идет свет? — хотел знать Бен.

— Ппохоже, оот сстен, — сказал Билл.

— Мне это не нравится, — сказал Стэн.

— Пойдем. Ггенри ббудет ддышать нам в ззатылок… Громкий, истошный крик разорвал темень, а затем раздался шелестящий, тяжелый гул крыльев. Из темноты выплыла некая тень с одним светящимся глазом — другой глаз потух.

— Птица! — закричал Стэн. — Посмотрите, это птица!

Она летела на них, как неистовый истребитель; ее пластинчатый оранжевый клюв открывался и закрывался, чтобы обнажить розовую внутреннюю линию Ее рта, плюшевую, как подушечка в гробу.

Она шла прямо на Эдди.

Ее клюв врезался в его плечо, и он почувствовал, как боль въедается в его плоть, как кислота. Кровь хлынула на грудь. Он вскрикнул, когда Ее взмахивающие крылья ударили ему в лицо нездоровым воздухом туннеля. Птица отлетела назад, Ее глаз злобно сверкал, вращаясь в глазнице, застилаясь только тогда, когда Ее моргающее веко тряслось, чтобы закрыть глаз тонкой пленкой. Ее когти искали Эдди, который увертывался, издавая крики. Они прорезали рубашку на спине, прочертив неглубокие багровые полосы на лопатках. Эдди закричал и попытался отползти, но птица снова отлетела.

Майк прорвался вперед, порывшись у себя в кармане. Он пришел с ножом в одно лезвие. Когда птица снова пикировала на Эдди, он замахнулся им быстрой, упругой дугой через один из когтей птицы. Нож вошел глубоко, полилась кровь. Птица отпрянула, а затем снова пошла в атаку, сложив свои крылья, падая, как пуля. Майк в последний момент упал на бок, ударив ее ножом. Он промахнулся, и коготь птицы ранил его запястье с такой силой, что рука онемела и по ней прошла дрожь, — рана, которая открылась, прошла до локтя. Нож улетел в темноту.

Птица летела назад с победным клекотом, и Майк прижался к лежащему Эдди и ждал наихудшего.

Стэн рванулся вперед к двум мальчикам, прижавшимся друг к другу на полу, когда птица вернулась. Он стоял, маленький и какой-то опрятный, несмотря на грязь, въевшуюся в его руки, штаны и рубашку, и вдруг выпростал руки необычайным жестом — ладонями вверх, пальцами вниз. Птица издала еще один крик и дернулась, планируя рядом со Стэном, промахнувшись на какие-то дюймы, лохматя его волосы потоком воздуха от крыльев. Он сжался в плотный комок, встречая лицом к лицу ее очередной заход.