Девочка и пёс - Донтфа Евгений Викторович

– Он из той же страны что и я.

– О чем вы говорили? – Галкут почти не надеялся что девочка ответит и был готов к резкости с её стороны, но она неожиданно удовлетворила его любопытство.

– Он спрашивал что происходит, кто ты такой и нужна ли мне его помощь.

Галкут чувствовал, что не стоит продолжать, но не мог удержаться.

– И что вы ответили? – Тихо спросил он.

– Правду. Что ты преступник, помогающий другому злодею похитить меня, чтобы затем продать меня еще большему злодею. Он спросил хочу ли я пойти с ним на его корабль, чтобы он увез меня домой и я конечно сказала, что да.

– А меня он собирался убить?

– Конечно нет. Не пытайся найти себе оправдание.

Галкуту стало не по себе. Этот ребенок словно глядел ему в душу. И снова он понимал что нужно остановиться, и снова не мог.

– А то оружие, почему вы не использовали его?

На это раз Элен действительно ответила резко, почти со злостью:

– Потому что не смогла!

Глаза ребенка блестели, почти светились, как это бывает только у кошек, но не у людей. Галкуту стало еще более неуютно. Он давно уже запутался и в своем отношении к этой девочке, и в своем понимании кто она вообще такая. Достаточно вспомнить то сияющее нечто, парившее над неподвижным телом стража и как Элен разговаривала с этим …, он затруднялся подобрать подходящее слово, "духом". Тогда Галкуту хватило одного короткого взгляда на эту картину, чтобы тут же отвернуться с гулко бьющимся сердцем. В тот момент он готов был смириться с тем что девочка сейчас воскресит лейтенанта и исцеленный страж расправится с ним, он готов был отступить, нарушить обещание данное Мастону Лургу, не мешать им уйти. Так ему показалось по крайней мере в ту секунду. Но лейтенант не воскрес.

– Я не хотел его убивать, госпожа Элен.

Элен посмотрела на него устало, словно даже с презрением и отвернулась. Галкут понял это так, что он просто надоел ей со всеми своими разговорами. Но оставалась еще одна неимоверно важная для него тема. И он собирался с духом чтобы начать её. Но девочка нарушила его план.

– Я хочу в туалет, – глухо сказала она, неотрывно глядя в пол перед собой.

Вначале Галктут растерялся. Его будто щелкнули по лбу, вернув в действительность, напомнив ему, что он имеет дело не с каким-то магическим существом, а с живым обычным человеком со всеми его естественными потребностями и слабостями. И это напоминание даже обрадовало его. Он засуетился.

– Конечно, госпожа Элен, я вас провожу.

– Проводишь? – Элен посмотрела на него с надеждой и облегчением.

– Да, туалет там во дворе.

Туалет, ветхая кабинка из досок со скошенной крышей на постаменте из бревен, по мнению девочки был, мягко говоря, отвратителен. Закрыв за собой дверцу на вертящуюся задвижку, оставив Галкута снаружи, она почти минуту с ужасом взирала на обгаженное отверстие в деревянном полу и ползающих по застывшему по краям дыры калу насекомых. Какое-то ненормальное мазохистское любопытство подталкивало её заглянуть в глубину отверстия, но она удержалась. У неё не укладывалось в голове что люди могут вот так ходить в туалет. Ей не хватало решимости просто сделать здесь вдох. Но отступать было некуда, на голом внутреннем дворе доходного дома отсутствовали какие-либо заросли или кусты и укрыться от посторонних взглядов можно было только в этой кабинке. Аккуратно поставив ноги, чтобы ни в коем случае не наступить в нечистоты, она присела над отверстием. Сделав всё что хотелось, она даже повеселела, подумав о том что пожалуй поспешила с выбором профессии. Изучение отсталых сообществ землян уже не казалось столь притягательным как прежде. "Это определенно не для таких принцесс как я", с улыбкой решила она. Принцессой её называл дядя Вася, а она возмущалась и убеждала его что никакая она не принцесса, а совсем наоборот очень боевая, решительная и суровая, как Камилла Кесада или тетя Саша, что она настоящая дочь полицейского. Но дядя Вася лишь усмехался.

Когда Элен вышла из туалета, ей на глаза попалась некая конструкция, которая, как она заподозрила, используется для добычи воды. Она сообщила что очень хочет пить и Галкут снова засуетился. Подскочил к колодцу, опустил, поднял ведро и зачерпнул из него кружкой, прикованной к основанию колодца металлической цепью. Элен жадно пила воду, нисколько не думая о том кто и какими руками хватался за эту кружку прежде. Впрочем, если бы и задумалась, то волноваться не стала бы. Она прекрасно знала что метаморфный сэйф-нановирус, встроенный в её иммунную систему, защищает её тело от любых известных науке землян болезнетворных микробов, бактерий, грибов, вирусов, а также с вероятностью 97% от любых неизвестных, распознаваемых по отрицательному воздействию на организм. Правда в последнем случае сэйф-нановирусу требовалось некоторое время для анализа нового врага и выработки методики уничтожения. Это несло в себе небольшой риск, ибо неизвестная инфекция могла действовать молниеносно. Но ученые с Эсклепии, скрупулёзно собирающие статистику заболеваний по всей галактике, утверждали, что подобное случается очень редко. И те из землян кто мог себе позволить сэйф-нановирус не боялись никакой заразы. Естественно весьма и весьма обеспеченные родители Линды Рейлих позаботились о своей любимой внучке. И Элен тоже не боялась.

Возле ступеней невысокого крыльца двое маленьких ребятишек дрались из-за обгрызенного куска сухаря, который они к тому же уронили на землю. Но один из них тут же схватил его, а другой принялся отбирать. Дети, мальчик и девочка, 5-6 альфа-лет от роду, босые, чумазые, невообразимо худые, одетые в одинаковые серые бесформенные рубахи и короткие штаны, боролись за вожделенный кусочек засушенного хлеба безмолвно и отчаянно. Элен бросилась их разнимать.

– А ну цыц, младое племя, разбежались по углам! – Грозно прикрикнула Элен, вклиниваясь между детьми и отделяя их друг от друга. С такими словами однажды дядя Вася разнимал на улице двух дерущихся мальчишек.

Дети, которые судя по внешнему сходству явно были братом и сестрой, тяжело дышали и яростно смотрели друг на друга. Сухарик остался в руке старшего из них – девочки. Поэтому через секунду мальчик сердито поглядел на Элен и со злостью сказал:

– Чо ты лезешь, куцая?!

Элен, окрыленная своей миротворческой миссией, легко простила ему этот оскорбительный тон.

– Мальчик должен уступать девочке, – наставительно сказала она ему. Затем повернулась к его сестре: – Старший должен заботиться о младшем.

Дети, сидя на нижней ступени, неприветливо глядели на неё. Элен тут же с досадой осознала, что в данной ситуации её утверждения вели к взаимоисключению и судьба сухарика оставалась неопределенной.

– Вам следовало разделить его, а не драться, – сказала она, слегка смешавшись.

– Он уже свою половину съел, это моя, – твердо произнесла девочка.

Элен поглядела на неё. Костлявые, невероятно тонкие руки и ноги девочки, торчавшие из её обветшалого тряпья, выглядели почти дистрофичными. Чуть ли не прозрачная кожа обтягивала лицевые кости как пленка, глаза казались слегка выпученными, в уголках истрескавшихся губ образовались маленькие язвочки. Кроме того в её ауре в районе живота пульсировал огромный розоватый шар распространяющий свои отростки во все стороны, но основную массу к голове. Элен знал что это фигура голода, но она никогда не видела чтобы это "шар" был столь большим и столь интенсивно раскидывал свои "щупальца". В своей прошлой жизни она по большому счету еще ни разу не встречала по-настоящему голодных людей. Ей стало стыдно и неуютно. Она быстро достала из кармана ореховые багеты Виктора.

– Вот, – сказала она, протягивая один девочке, а другой её брату.

Мальчик взял сразу, его сестра чуть погодя и немного неуверенно. Элен поднялась на ноги и направилась в дом.

– Что надо сказать? – Добродушно спросил Галкут, проходя мимо детей, следом за Элен.

– Лечись, куцая! – Весело крикнул мальчуган.