Память Света - Роберт Джордан

Но разве Мэт не был хорошим другом, когда Ранд в нём нуждался? По большей части? Кровь и пепел, ну нельзя же ждать, что человек не будет волноваться… и, возможно, держаться чуточку подальше… если он имеет дело с безумцем. Верно?

— Ястребиное Крыло! — выкрикнул Мэт, направляясь к нему. — Битва, — спросил он, переводя дыхание, — она ведь закончена, верно?

— Здесь сшито прочно, Игрок, — величественно восседая на своём коне, ответил Ястребиное Крыло. — Ах… Чего бы я только ни отдал за возможность встретиться с тобой на поле битвы. Могла бы выйти славная потасовка.

— Прекрасно. Замечательно. Я не имел в виду эту битву. Я говорил про Последнюю Битву. Она ведь закончилась, верно?

— Ты задаёшь этот вопрос, стоя на дрожащей от страха земле под укрытым тенью небом? А что подсказывает твоя душа, Игрок?

В голове Мэта продолжали перекатываться игральные кости.

— Моя душа подсказывает, что я болван, — прорычал Мэт. — Болван и растреклятое чучело для отработки ударов, которое стоит и ждёт, когда его начнут мутузить. — Он повернулся на север. — Мне нужно отправляться к Ранду. Ястребиное Крыло, не смог бы ты оказать мне услугу?

— Проси, Трубивший в Рог.

— Ты знаешь шончан?

— Я… знаю о них.

— Думаю, их Императрица очень хотела бы с тобой познакомиться, — сказал Мэт, пуская лошадь в галоп. — Я был бы признателен, если бы ты с нею поговорил. И если вы встретитесь, упомяни как-то невзначай, что это я тебя послал.

— ДУМАЕШЬ, Я ОТСТУПЛЮСЬ? — спросил Тёмный.

Ранд так и не смог до конца постичь, что за сущность произнесла эти слова. Даже возможность охватить взглядом всю вселенную целиком не позволяла ему понять суть Зла.

— Я И НЕ ОЖИДАЛ, ЧТО ТЫ ОТСТУПИШЬ, — ответил Ранд. — ДУМАЮ, ТЫ ПРОСТО НЕ СПОСОБЕН НА ЭТО. Я БЫ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ ТЫ СУМЕЛ ПОНЯТЬ, ОСОЗНАТЬ, ПОЧЕМУ ТЫ ПОСТОЯННО ТЕРПИШЬ ПОРАЖЕНИЕ.

На поле боя под ними падали троллоки, разбитые юным игроком из Двуречья. Тень не должна была проиграть. Это было абсолютно невозможно. Троллоки были сильнее.

Однако троллоки сражались лишь, если их погоняли Мурддраалы. Троллоки не станут драться с более сильным противником, точно так же как лиса не будет пытаться убить льва.

В этом заключался основной закон мира хищников: пожирай тех, кто слабее тебя, беги от тех, кто сильнее.

Тёмный кипел от ярости, которую Ранд ощущал в этом месте как нечто осязаемое.

— НЕ СТОИТ ТАК УДИВЛЯТЬСЯ, — продолжил Ранд. — РАЗВЕ ТЫ ХОТЬ РАЗ ПРОБУДИЛ ЧТО-ЛИБО ЛУЧШЕЕ В ЧЕЛОВЕКЕ? ТЫ НА ЭТО НЕ СПОСОБЕН. ЭТО ВНЕ ПРЕДЕЛОВ ТВОИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ, ШАЙИ’ТАН. ТВОИ ПРИСПЕШНИКИ НИКОГДА НЕ БУДУТ СРАЖАТЬСЯ, ЕСЛИ НАДЕЖДЫ НЕТ. ОНИ НИКОГДА НЕ СТАНУТ СТОЯТЬ НАСМЕРТЬ ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ТАК НАДО. ТЕБЯ ПОБЕДИЛА НЕ СИЛА, А ДОБЛЕСТЬ.

— Я ВСЁ УНИЧТОЖУ! Я ВСЁ РАЗРУШУ И СОЖГУ! Я ПРИНЕСУ ВСЕМ ТЬМУ, И СМЕРТЬ СТАНЕТ ВЕСТНИКОМ МОЕГО ПОЯВЛЕНИЯ! А ТЫ, МОЙ СОПЕРНИК… ДРУГИЕ СМОГУТ СПАСТИСЬ, НО ТЫ УМРЁШЬ. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ЗНАЛ ЭТО.

— О, Я ЗНАЮ, ШАЙИ’ТАН, — тихо сказал Ранд. — И Я ПРИНЯЛ ЭТО, ВЕДЬ СМЕРТЬ ЕСТЬ — И ВСЕГДА БЫЛА — ЛЕГЧЕ ПЁРЫШКА. СМЕРТЬ НАСТУПАЕТ В ОДИН УДАР СЕРДЦА, И ОЩУТИМА НЕ БОЛЕЕ, ЧЕМ МЕРЦАНИЕ СВЕТА. У НЕЁ НЕТ ВЕСА, НЕТ ТЕЛА…

Повышая голос, Ранд вышел вперёд:

— СМЕРТЬ НЕ СМОЖЕТ УДЕРЖАТЬ МЕНЯ, ОНА НЕ СМОЖЕТ УПРАВЛЯТЬ МНОЮ. И УЖ ЕСЛИ ЗАШЛА ОБ ЭТОМ РЕЧЬ, ОТЕЦ ЛЖИ, КОГДА ТЫ ВДОХНОВЛЯЛ ЛЮДЕЙ ОТДАТЬ ЗА ТЕБЯ СВОЮ ЖИЗНЬ? НЕ РАДИ ОБЕЩАНИЙ, КОТОРЫЕ ТЫ РАЗДАЁШЬ, НЕ РАДИ БОГАТСТВ, КОТОРЫХ ОНИ ЖАЖДУТ, ИЛИ ПОСТОВ, КОТОРЫЕ СТРЕМЯТСЯ ЗАНЯТЬ, А РАДИ ТЕБЯ? СЛУЧАЛОСЬ ЛИ КОГДА-ЛИБО ТАКОЕ?

Темнота умолкла.

— ДАВАЙ, ПОДАРИ МНЕ МОЮ СМЕРТЬ, ШАИ’ТАН, — прорычал Ранд, бросаясь в темноту. — ПОТОМУ ЧТО Я ПРИНЁС ТЕБЕ ТВОЮ!

Авиенда шлёпнулась на каменистую площадку, находившуюся намного выше долины Такан’дар. Она попыталась встать, но искалеченные ступни и ноги не смогли выдержать её веса. Когда она упала на камни, копьё света исчезло из её рук. По ногам поднималась боль, словно их сунули в топку.

Тяжело дыша и держась за бок, Грендаль попятилась. Авиенда немедленно попыталась атаковать плетением огня, но Грендаль мгновенно разрезала его собственным плетением.

— Ты! — выкрикнула Грендаль. — Червяк! Мерзкая девчонка! — Женщина, несмотря на рану, оставалась сильна.

Авиенда нуждалась в помощи. От Эмис, Кадсуане, кого-то ещё. В отчаянии цепляясь за Единую Силу, несмотря на невыносимую боль, она начала сплетать Врата, ведущие обратно. Это было не очень далеко, поэтому не было нужды хорошо знать местность.

Грендаль позволила закончить это плетение, между её пальцев текла кровь. Пока Авиенда занималась Вратами, Грендаль сплела тонкую прядь Воздуха и как тампоном заткнула ею рану. Затем она протянула окровавленные пальцы в сторону девушки:

— Пытаешься сбежать?

Она начала сплетать щит.

В отчаянии, теряя силы, Авиенда завязала своё плетение, оставив Врата открытыми.

«Прошу, Эмис, заметь их!» — думала она, отражая щит Грендаль.

Ей едва это удалось — она слишком ослабла. Во время схватки Грендаль использовала чужую силу, а Авиенда свою. В нынешнем состоянии, даже с учётом ангриала, она не могла тягаться с Грендаль.

Отрёкшаяся с трудом выпрямилась, боль исказила её лицо. Авиенда плюнула ей в ноги и поползла, оставляя за собой кровавый след.

Никто не пришёл через Врата. Неужели она открыла их не туда, куда нужно?

Добравшись до обрыва, она бросила взгляд вниз, на идущий в долине Такан’дар бой. Стоит ей двинуться чуть дальше, и она упадёт. «Лучше так, чем стать ещё одной её игрушкой».

Захлестнувшиеся вокруг ног Авиенды потоки Воздуха дёрнули её назад. Вскрикнув сквозь сжатые зубы, она перевернулась. Ноги были похожи на окровавленные ошмётки. Её окатила волна боли, в глазах потемнело. Она отчаянно попыталась дотянуться до Единой Силы.

Грендаль держала её, но она сама ослабла и хрипела, затем, охнув, согнулась. Заткнувшее рану Плетение оставалось на месте, но лицо женщины побледнело. Казалось, она вот-вот потеряет сознание.

Открытые совсем рядом Врата манили Авиенду, даря надежду на спасение, но они с таким же успехом могли находиться и в миле от неё. Мысли путались, ноги жгло огнём, Авиенда потянулась за ножом.

Но тот выпал из её дрожащих пальцев. Она слишком ослабла, чтобы его удержать.

Глава 44

ДВА МАСТЕРА

Перрина разбудил шорох. Он осторожно приоткрыл глаза и обнаружил, что находится в тёмной комнате.

«Это дворец Берелейн», — припомнил он. Шум прибоя снаружи стал тише, а крики чаек смолкли. Вдали грохотал гром.