Захочу – полюблю! - Гвендолин Кэссиди

— Уже собираешься? Молодец! — похвалил он. — Я тоже сейчас быстренько приведу себя в порядок, и мы поедем. Пересы живут неподалеку, так что туда мы возьмем такси, а обратно пройдемся пешком. Если ты, конечно, не против.

— Прекрасная идея! — обрадовалась Мишель. Чуть ли не впервые со дня свадьбы Дэмьен предлагал ей романтическую прогулку. — Я так давно не гуляла!

Кивнув, Дэмьен начал подниматься наверх. Мишель невольно проводила взглядом атлетическую фигуру мужа. Как и в первый день знакомства, она никак не могла налюбоваться на него.

Пересы жили в небольшом элегантном особняке почти у самого берега океана. Мишель очень понравился их уютный, со вкусом отделанный дом. Хозяева также оказались весьма приятными и доброжелательными людьми. У них был трехлетний сын, а вскоре в семье ожидалось появление еще одного младенца. Миссис Перес, симпатичная невысокая брюнетка, с гордостью носила свой заметно округлившийся живот. С первого взгляда она и Мишель пришлись по душе друг другу.

Поздоровавшись с Мигелем и его женой, Дэмьен представил жену коллегам, которым еще не доводилось встречаться с миссис Блейдстоунс. Затем мужчины принялись обсуждать свои дела, а женщины — домашнее хозяйство и воспитание детей.

Мишель как раз разговаривала с Хуаной, хозяйкой дома, когда на пороге гостиной появился запоздалый гость. Взглянув на него, молодая женщина похолодела. Это оказался один из директоров компании, в которой она работала, Гарсия Супесто. Мишель хотела было сослаться на внезапную сильную мигрень и укрыться в каком-нибудь укромном уголке комнаты, но не успела: Хуана уже вела ее знакомиться с гостем.

Оставалось только рассчитывать, что сеньор Супесто не узнает скромной секретарши. Однако и этой надежде не суждено было сбыться.

— Мы уже встречались, — произнес Гарсия, когда Хуана начала представлять их друг другу. — Вас зовут Мишель, не правда ли? Я слышал, что вы не только самая толковая, но и самая, красивая сотрудница нашей фирмы, и теперь рад случаю лишний раз убедиться в этом. Вечернее платье очень вам к лицу, сеньорита.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Мишель, смущенная и раздосадованная неумеренными комплиментами.

К несчастью, Дэмьен находился всего в нескольких шагах от них и напряженно прислушивался к ее разговору с испанцем. А при последних его словах вдруг извинился перед собеседником и твердой походкой приблизился к говорящим. Поспешив взять Дэмьена под руку, Мишель как можно непринужденнее произнесла:

— А вот и мой муж! Знакомьтесь: мистер Блейдстоунс — сеньор Супесто.

— Очень приятно, — с прохладцей отозвался Дэмьен, едва снизойдя до того, чтобы пожать протянутую ему руку. — Насколько я понял, моя жена работает у вас?

— Не совсем, — засмеялся испанец, силясь скрыть свое разочарование при известии о том, что Мишель замужем. — Ваша очаровательная супруга является секретарем одного из других директоров нашей фирмы. А вы, должно быть, тот самый Блейдстоунс, который руководит «Мэджик Эдвенчерс»? — подобострастно добавил он.

— Тот самый, — несколько резковато отозвался Дэмьен, одновременно сверля Мишель взглядом.

— О, мистер Блейдстоунс, мы так много наслышаны о вас и о вашем туристическом агентстве! — тут же рассыпался в любезностях Супесто. — Быть может, вы слышали о нашей скромной компании, занимающейся поставкой цитрусовых…

Видя, что Дэмьену не отвязаться от назойливого испанца, Мишель с некоторым облегчением выдохнула и поспешила присоединиться к группе оживленно беседующих женщин. Она понимала, что решительного объяснения не избежать, но радовалась, что оно откладывается на неопределенное время.

Однако если Мишель и надеялась, что за несколько часов Дэмьен успеет остыть и несколько примириться с ее своевольным поступком, то совершенно напрасно. Она поняла это сразу, едва лишь они с мужем оказались дома.

— Скажи, какого дьявола ты связалась с второразрядной фирмой по поставке гнилых бананов? — потребовал объяснений Дэмьен.

Стараясь сохранить спокойствие под его жестким, пронзительным взглядом, Мишель ответила:

— Во-первых, эта компания не второразрядная, а просто маленькая. Во-вторых, она поставляет не бананы, а цитрусовые, причем отменного качества. Тебе обязательно стоит их попробовать, хотя бы для того, чтобы не называть гнилыми.

Однако Дэмьен не пожелал принять ее игривый тон.

— Не пытайся обратить все в шутку! Ты хоть подумала, что будут говорить обо мне люди, если узнают, что моя жена работает секретаршей?

Мишель почувствовала себя оскорбленной. Забыв о первоначальном намерении не доводить дела до скандала, она воскликнула:

— А чем данная профессия хуже любой других? Много лет эта работа одевала и кормила меня. И я не собираюсь изменять ей в угоду твоему снобизму!

— Ах, так, значит, я сноб? — Дэмьен пришел в бешенство. — Отлично! Но только объясни, какого черта тебе понадобилось зарабатывать деньги, не испытывая в них ни малейшей необходимости? У тебя есть собственный счет в банке, чековая книжка. Я могу купить тебе все, чего только ни пожелаешь. И вдруг выясняется, что моя жена гнет спину за сумму, которой едва хватает лишь на булавки!

— Дело отнюдь не в деньгах, — возразила Мишель. — Дело во мне. Я не собираюсь хоронить себя заживо в четырех стенах, смотря телевизор с утра до ночи и утирая носы куче сопливых детей. И я не хочу всю жизнь висеть на чьей-то шее, жирея от безделья, или превращаться в безмозглую куклу, которую не интересует ничего, кроме магазинов и ночных клубов. Когда я пыталась обсудить с тобой это, ты даже не пожелал меня выслушать. Что ж, я приняла решение самостоятельно и ни в коем случае не собираюсь его менять. Тебе лишь остается принять это как должное.

Лицо Дэмьена словно окаменело.

— Только тогда, когда ад замерзнет! Я больше не позволю тебе появляться в той гнусной конторе, слышишь?

— Слышу, слышу, — поморщилась Мишель. И наверное, не только я, но и весь Санта-Круэ де-Тенерифе! Хорошо, я оставлю мою работу. Но в таком случае пообещай, что найдешь для меня другую, которая не умаляет престижа твоего дражайшего имени. Ведь ты уже однажды хвастался, что имеешь обширные связи.

— Я не собираюсь делать этого!

Мишель устало провела рукой по волосам. Разговаривать с Дэмьеном — все равно что с глухой стеной!

— Упрямый шовинист! — бросила она ему в лицо. — Господи, до чего же все мужчины одинаковы! Все вы заботитесь только о себе, и плевать вам на то, что думают, чувствуют, хотят другие. Как мне надоел ваш глупый эгоцентризм! И вообще все надоело, а в особенности эта пародия на брак…