Системный Экзорцист. Книга III - Антон Панарин

Из инвентаря материализовался меч.

Разящий клинок храмовника.

Класс — оружие.

Тип — эпический.

Особенности — меч дарует владельцу возможность атаковать противника серпом ветра. Стоимость использования: 90 маны.

Вес: 1 килограмм 300 граммов.

Расставаться с железкой мне очень не хотелось. Серп ветра — шикарная вещь. Вот только я могу его использовать всего лишь полтора раза, а дальше придётся надеяться на своё фехтовальное мастерство. Скажем честно, фехтовальщик из меня хреновый.

Вот и получается выбор без выбора. Продать половину редких предметов, чтобы сохранить клинок, или же расстаться с ним и сохранить кучу предметов с уникальными свойствами? Я выбираю второе.

Когда Блахович коснулся клинка, его глаза полезли на лоб.

— Ни хрена себе! Так ты инквизитор?

— В некотором роде.

— Если меня поймают с такой железкой, то отправят на костёр, — опасливо сказал Блахович не сводя взгляда с меча.

— Так и будет. Поэтому не свети им лишний раз

— Ты в ранге храмовника?

— В ранге верховного магистра! К чему эти вопросы? — вспылил я, так как за всю поездку Ян меня порядком достал своими попытками выяснить, кто же я такой.

— Просто интересно, — обиженно буркнул он, понимая, что раскрытие тайны моей личности пока не движется с места.

— Догоняй грузовик и сохраняй дистанцию в две сотни метров от него. Ехать надо будет по встречке.

Журналист вдавил педаль в пол. Через час на горизонте показалась наша цель. Чёрное пятно стремительно приближалось до тех пор, пока между нами не остались жалкие сотни метров.

Я перелез на заднее сиденье и, высунувшись по пояс в окно, посмотрел на переднее колесо грузовика. Установив метку смерти, сел обратно и спустя минуту выстрелил, высунув руку в окно.

Из правых наручей вылетел сгусток света и мгновенно прошил колесо грузовика. Раздался хлопок, и конвоиры свернули на обочину. Да уж, разница между эпическим и легендарным предметом очевидна.

— Ё-моё! Это что сейчас было? — удивился журналист.

— Ловкость рук. Припаркуйся впереди грузовика и настойчиво предложи им свою помощь в замене колеса. Чем больше шума поднимешь, тем лучше.

— Это я могу. Мой профиль, так сказать.

Когда Ян начал перестраиваться для обгона грузовика, я выпрыгнул, открыв дверь, и плюхнулся в пыль обочины. Все конвоиры столпились у кабины грузовика, и мой финт остался незамеченным.

Пока я полз на брюхе к прицепу, спереди послышался хлопок. Вытащив набор инструментов, Ян бодрой походкой шёл к грузовику.

— Мужики, чё там? Давай помогу.

— Не надо, мы сами.

— Да ладно вам! На дороге всякая херня случается. Ща поменяю вам колесо да поеду. Вот, помню, случай был...

Блаховича оборвали на полуслове.

— Слышь, ты глупый? Я тебе сказал, что помощь твоя на хрен нам не нужна. Вали.

— Ага. Историю расскажу и свалю. Короче, еду я в ночь, ливень херачит. А тут молния «БАХ!» прям перед моей тачкой! Я руля крутанул и в кювет лечу...

— У тебя десять секунд, чтобы свалить. Потом подарю тебе сломанный нос и отбитые рёбра. Раз. Два. Три, — холодный быдлячий голос начал отсчёт.

— Ага, раз, два, три — жопу подотри. Знаю я такую считалочку.

Я уже подполз к прицепу и карабкался наверх, когда послышался «ХРЯСЬ!».

— Мужик! Ты чего? Я ж помочь хотел! Всё-всё, я понял, уезжаю! — прогундел Блахович, а после раздался рёв мотора удаляющейся тачки.

Пока паладины меняли колесо, я успел взобраться на крышу прицепа и лечь плашмя. Горячий металл обжигал кожу, но, пожалуй, мне сейчас куда лучше, чем Яну. Быки крепкие. И правда могли нос сломать.

Через полчаса колесо заменили и грузовик тронулся с места. Лежать на крыше стало не так комфортно. Ветер дул в лицо, а каждая кочка наносила неслабый удар по прижатому к крыше телу.

Вам когда-нибудь приходилось ползти назад, лёжа на куске металла, который нёсся по трассе со скоростью восемьдесят километров в час? Очень интересный опыт.

Кое-как я дополз до края прицепа, пару раз чуть не свалившись с него на поворотах. Свесил ноги и, нащупав выступ, спустился вниз. Радовало то, что мы до сих пор ехали по пустынной местности и сзади нас никто не следовал.

Дальше я совершил финт ушами. Щит огня! Полупрозрачный барьер распространился вокруг меня и начал разогревать металл. Когда он раскалился докрасна, я уже через силу держался за него, ощущая запах палёной плоти. Кожа на ладонях сгорала и быстро восстанавливалась за счёт медальона затягивающихся ран. Но было так больно, что аж в глазах потемнело.

Самое сложное случилось тогда, когда металл расплавился. Пришлось ввалиться внутрь прицепа и мгновенно скинуть с себя загоревшуюся толстовку.

Мой цирковой фокус инквизиторы оценили по достоинству. Внутри кузова тут же раздался нечленораздельный рык, и десятки обезумевших, лязгая цепями, резко захотели прибить меня. Но цепи крепкие. По крайней мере пока.

Грузовик ехал до поздней ночи. Я развалился на лавке и наслаждался бурчанием моих фанатов. Инквизиторы почему-то переключили всё внимание с желания придушить друг друга на меня.

Грузовик мерно покачивало из стороны в сторону. Я даже не заметил, как уснул. Но сон длился недолго. Машина свернула с дороги и поехала куда-то в темноту по ухабам. Внутри прицепа трясло так, что меня бросало из стороны в сторону. Один неловкий шаг, и плюхнусь на спину бушующего инка.

Полчаса спустя вокруг стало светло как днём. Грузовик начал снижать скорость. Приехали.

Щит огня!

Цепи раскалились докрасна, обжигая узников. Инквизиторы бились в агонии и истошно кричали. Снаружи послышались голоса. О чём говорят, не разобрать. Ор стоит такой, что хоть уши руками закрывай. Я снял маску тени и сел в центре прохода, накрыв щитом шестерых инков.

Инквизиторам было несладко, так как вместе с плавящимися цепями горела и их кожа. Волдыри вскакивали на телах и лопались, заполняя прицеп непередаваемыми ароматами. По кузову кто-то нанёс мощный удар.

— Заткнулись на хер! Вы чё, не накачали нарколыг этих перед тем, как сюда везти?

— Да вроде всё нормально было, — отчитался извиняющимся тоном конвоир.

— Вроде?! Баран сраный! Уйди на хер отсюда! Щас я их утихомирю. А эт чё за херня?

В технологическом отверстии, созданном мной на месте задних дверей, показалась толстая морда. Мужик уставился в темноту поросячьими глазками и поднял фонарик. Как раз в этот