А может, это просто мираж… Моя исповедь - Наталия Валерьевна Гулькина

— Мы сидим на самой галерке, с нами итальянцы, французы, русские из международного университета. Вы нас увидите по разноцветным фонарикам.

Мы обменялись телефонами и долгое время после возвращения в Москву поддерживали отношения.

— Не ждите сегодня аплодисментов, их не будет, — сказали нам перед выступлением.

Людям не разрешают аплодировать из-за того, что недавно в городе прошли волнения. Пока народ собирался в холле, все время звучало объявление на китайском языке, запрещавшее аплодировать во время концерта, дарить цветы, выбегать на сцену, брать автографы. Запрещавшее все.

— Как же так? — недоумевала и я, и мои музыканты.

— Нам нельзя хлопать из-за недавнего мятежа в стране, — сказал наш переводчик. — Ваш концерт вообще был под угрозой срыва, его хотели отменять, но так как его организация решалась на международном уровне, его оставили. Сегодня на вашем вечере присутствует министр культуры Китая со своей семьей. Он сидит в ложе.

— Хорошо, я вас поняла, без аплодисментов так без аплодисментов. Безопасность превыше всего.

Пора идти на сцену. Вышел ведущий, который минут пятнадцать рассказывал публике, кто сейчас будет выступать. Потом он нас объявил, музыканты выбежали на сцену, встали за инструменты. Я услышала знакомый отсчет барабанных палочек, и концерт начался. Я вышла и запела песню «Дискотека», затем остальные свои песни. Также было заранее оговорено, что мы исполним «Калинку», «Подмосковные вечера» и «Катюшу». Когда между песнями я что-то говорила, делая подводки к песням, переводчик тут же это переводил всем присутствующим. При этом мне приходилось крутиться на 360 градусов, потому что люди, сидели вокруг на трибунах. Я все время извинялась перед теми, к кому мне приходилось поворачиваться спиной.

В середине концерта кто-то попытался докинуть до сцены фотографии. Тут же подбежали полицейские, и неудачливого зрителя буквально вытащили с трибуны. Зал начал гудеть. Потом ему скрутили руки и увели. Я не знала, как себя вести. Представляете, стадион шумит от возмущения! Возможно, боялись провокаций во время моего выступления. Потом оказалось, что это была фотография с близнецами, а зритель всего-навсего хотел получить на ней автограф. Кажется, в то время по китайским законам в семье нельзя было иметь больше одного ребенка. Если в семье несколько детей, то паспорт получает лишь один, остальные считаются незаконнорожденными, их официально не регистрируют и не выдают паспорта. Но если рождается двойня, то официально признают обоих детей. Для них это высшее счастье.

Как только раздавались первые аккорды песен, которые мы отправляли в Китай, зал начинал стонать, визжать, свистеть. Я сначала не поняла, освистывают меня или происходит что-то другое. А оказалось, они так ликуют, приветствуют песню. Так как им не разрешили аплодировать, после каждой песни они начинали стучать попеременно по полу то правой, то левой ногой, в итоге зал сливался в едином ритме. У нас аж дух захватывало!

В перерыве между песнями прибегает Лавров и говорит:

— Сейчас министр культуры Китая поднимется к тебе на сцену. Ты его поприветствуй, скажи какие-то теплые слова. Вечером у нас неофициальный прием и банкет.

Выходит министр культуры с делегацией и переводчиком. В зале полнейшая тишина, все внимательно слушают. Выносят огромную корзину цветов. Я вглядываюсь, а они искусственные. Думаю, вроде пока не помираю. У нас же принято дарить живые цветы. Позже мне объяснили, что у них наоборот — это очень хороший тон. Живые завянут, а это память навсегда. Министр культуры эту корзину поставил к моим ногам и произнес приветственную речь, потом повернулся ко мне и пожал мне руку. Зал взорвался одобрительными возгласами. А следом и вся делегация стала жать нам руки. Так у них принято выражать уважение. Затем мы продолжили концерт. Песню на китайском языке я поставила в финал программы. Только пошли первые аккорды, как люди, сидящие в зале, узнали песню, потому что она в то время была в Китае самой популярной. По Дворцу спорта прокатился гул восхищения и удивления, и тут зал внезапно замер, как по команде. Все стали вслушиваться, на каком языке я сейчас буду петь. Я запела на китайском языке, и здесь произошло невероятное. Взрыв эмоций, нарастающий гул, переходящий в стройное пение всем стадионом. Позже мне рассказали, почему была такая реакция: слушатели не ожидали, что я буду петь на их родном языке. Несмотря на то что я пела, подглядыввая в текст, это их тронуло до глубины души. Пекин был взят!

После концерта был банкет в ресторане «Золотая утка». У каждого на столе стояли таблички, где кто сидит. Когда все расселись, стали подавать различные блюда. Их было такое огромное количество, что я сбилась со счета. Наш переводчик Юра потом сказал, что за время таких банкетов гостям приносят до 300 различных наименований блюд. Здесь я впервые попробовала нереально вкусную утку по-пекински, которую как элемент шоу шеф-повар искусно разделывал на наших изумленных глазах.

Министр культуры Китая и его супруга сидели напротив меня. Кто-то периодически вставал и произносил речь, нам переводили: наши китайские партнеры благодарили нас за то, что мы посетили их страну и показали свое мастерство. Я была первой советской поп-певицей, выступавшей в Поднебесной. До меня приезжали только цирк, опера, балет и фольклорные коллективы.

В Пекине мы находились 4–5 дней, дальше наш гастрольный тур должен был продолжиться на юге Китая. Все было настолько грамотно организовано, что у нас даже оставалось время познакомиться с достопримечательностями страны. Погуляв по Пекину, мы отправились на развал — так называются местные рынки. Как говорится, «по улицам слона водили». За нами гуськом шла огромная толпа, просто разглядывала нас, как обезьян в зоопарке, они все время тыкали в нас пальцами и смеялись. Больше всего им понравился наш клавишник Александр Чижов, они приходили в восторг от его гигантского роста. Китайцы не видели белокожих людей (кроме американцев). А тут целая делегация ходит, да блондинка еще, да ее афиши везде висят. Дети табунами скакали вокруг нас. Смотрели с открытыми ртами. Я на рынке брала в руки нижнее белье — толпа начинала хохотать. Я говорила:

— Господи, я даже трусы с майкой не могу себе спокойно купить. Что здесь смешного?

— А ты не покупай здесь, где-нибудь в другом месте купишь, — советовал кто-то из ребят.

Как-то в лифте отеля, когда мы поднимались вместе с китайцами, я обратила внимание, что у них все время пищит висящий на поясе черный квадратик. Человек его снимал, что-то с ним делал, нажимал пальцами и вешал обратно. Потом я узнала, что это пейджер. У нас такого тогда еще не было и в помине. И