Одесса-мама: Каталы, кидалы, шулера - Анатолий Барбакару

— Вот здорово! — подумал я вслух. К следующей неделе деньги были бы как раз кстати.

«Вам предлагается дополнительный метод заработка, который относится к сфере услуг и заключается в размножении инструкций от руки или на машинке, поясняющих ответы на письме (20—30 в день)...

...Заработанные деньги Вы будете получать на почте вместе с корреспонденцией...

...Если Вы готовы добросовестно трудиться и хотите приступить к этому методу заработка немедленно, то Вам необходимо заполнить и переслать почтовый перевод в сумме двести девяносто тысяч украинских карбованцев за подготовку и пересылку Вам всего необходимого материала, информации и программы эффективного метода заработка, а также заполнить все необходимые данные в регистрационную форму».

...Конечно, я ждал более конструктивного предложения. К тому же меня очень смутил тот факт, что для получения работы мне придется еще и самому уплатить.

Сейчас невооруженным глазом вид но, что это элементарная ловушка для дураков. Но тогда такие объявления были в диковинку, и многие люди (и даже очень многие) на них откликались. Советский человек привык доверять печатному слову.

Помощи ждать мне было абсолютно неоткуда, на чудо тоже рассчитывать не приходилось, и потому желание быстро получить заработок полностью лишило меня здравого смысла. Дело было только в этих трехстах тысячах.

Даже не заходя в квартиру, чтобы не терять драгоценного времени, я поспешил на рынок.

Покупатель на куртку, которую я снял с себя, нашелся сразу — такая вещь, даже ношеная, стоила никак не меньше двух миллионов (около десяти долларов). Но я отдал куртку всего лишь за четверть этих денег.

Холодрыга стояла страшная, но я забежал и на почту. Отправил перевод в Харьков, а дома соорудил новый конверт, сунул в него квитанцию перевода и бросил в почтовый ящик....

Вечером на оставшиеся деньги мы с Любой устроили пир. Мы пили вино, закусывали жареной курицей и предавались идиотским мечтам о том, как будем зарабатывать в неделю не тридцать, а триста долларов. Ночами будем работать на износ, а добьемся своей штуки в месяц!

Третья неделя была на исходе, когда пришло долгожданное письмо.

Я ожидал, что это будет объемный пакете «рабочими материалами». Мы с Любой готовы были приняться за обработку немедленно, но в конверте оказался всего один листок.

Я начал читать текст, силясь понять, за что я заплатил с такими муками добытые триста тысяч. Но, не дочитав и до половины, вдруг со всей отчетливостью понял, с каким беспардонным шиком меня кинули. Да! Именно с шиком!

«Вам высылается программа, — прочитал я, — суть которой такова: Вы можете зарабатывать деньги, почти не выходя из дома (это я прекрасно усвоил еще из первого послания). Данная деятельность относится к сфере услуг и представляет собой разновидность информационного бизнеса. В ее основе лежит интенсивное взаимодействие предпринимателя (кем являетесь Вы) с потенциальными клиентами...»

Я читал и представлял себе несущиеся со всех концов страны к одной точке почтовые квитанции на эти несчастные сами по себе, но грозные в общей массе триста тысяч.

Я вдруг прозрел. Но мне стало обидно вовсе не за деньги, отданные жуликам. В конце концов, если бы они попросту удовольствовались ими и больше ничего не прислали, то так было бы гораздо лучше. Но мне прислали бумажку, в которой прямым текстом сообщали мне, что я есть дурак. Дурак редкий, и вместе с тем один из многих. Я-то всю жизнь считал себя какой-никакой, но индивидуальностью.

Мне предлагали выманивать деньги у таких же дураков, как и сам, посредством этой самой «программы», по которой у меня выдурили триста тысяч.

Концовка текста добила меня:

«Внимание! У Вас есть право перепродавать программу другим. Вы заплатили деньги за информацию и поэтому можете воспроизвести все материалы, которые получили. Мы не оставляем за собой авторского права на эти материалы».

...Люба утешала меня тем, что «хорошо, хоть только триста тысяч, могли потребовать и миллион»...

Меня, однако, такое положение вовсе не устраивало. Я был взбешен. Кинувшие меня не скрылись чинно-благородно, как и полагается жуликам. Они не поленились напоследок сунуть мне в морду жирный кукиш. Да еще посоветовали, как мне лучше утереться. Это было невыносимо.

Конечно, я не собирался куда-то жаловаться и кому-то мстить. Я понимал, что все эти хлопоты будут напрасными. Утерянного чувства собственного достоинства таким образом не вернуть. Но зато я понимал, что реабилитироваться можно только таким же образом, каким умудрился и облажаться.

Но просто последовать совету обманувших меня было противно. Я решил изобрести свой способ.

У меня в кармане была кое-какая мелочь, и я вышел в ближайший киоск за газетами. Дома разворачивал их одну за другой и тщательно изучал предложения о работе. В одной из газет я увидел объявление, которое меня заинтересовало:

«Вышлю бесплатно всем желающим каталог интересной информации — работа на дому. От вас: заявка, конверт с обратным адресом».

Я соорудил из тещиной корреспонденции два конверта, написал заявку и бросил письмо в почтовый ящик.

Было интересно, по какому принципу меня постараются кинуть на этот раз.

И тут в голове моей шевельнулась идея. Если находятся дураки вроде меня, готовые за мифический бесплатный каталог пожертвовать два конверта, то, значит, нужно ориентироваться на конверты. Конверты — не деньги, хотя за деньги в конце концов и покупаются. И продаются.

Я взялся вырезать купоны бесплатных объявлений из купленных газет и писать в них так:

«Бесплатно вышлю каталог КАК ЗАРАБАТЫВАТЬ НА ЖИЗНЬ, НЕ ВЫХОДЯ ИЗ ДОМА. От вас — заявка +4 конверта».

Я немного подумал и решил, что четыре конверта это слишком. Не хотелось уступать своим будущим лохам, но я все же благоразумно переправил четверку на тройку. Затем запечатал объявления в конверты и вышел на улицу, чтобы кинуть их в почтовый ящик...

Через несколько дней стал приходить первый улов.

Как сейчас помню, первые четыре письма были из Киева и Чернигова. И каждое письмо содержало в себе по три затребованных мною конверта. Кроме того, в них были еще и письма со стенаниями, что нет работы и моя помощь как нельзя кстати. Пишущие заранее благодарили, но я не мог читать такие вещи, потому что они излагались так доверчиво, что брали за душу. Словно я крал последние надежды.

Выбрасывать эти письма рука не поднималась. Я складывал их на шкафу, утешая себя мыслью, что, когда придет время, я отплачу этим несчастным с лихвой...

Треть от присланного оказалась негодной из-за отсутствия марок. Эти письма писали солдаты, которые надеялись обеспечить себе после дембеля обещанный мною заработок.

Конечно, я не был готов к такому положению, но и без того масса чистых конвертов была приличной. Тщательно отсортировал поступивший ко мне товар, разгладил как мог (все конверты без исключения были сложены вдвое, и на многих из них прослеживался довольно четкий след в месте сгиба) и помчался на почту, где сбыл свою первую добычу...

На счастье, мне попалась та же самая работница. Она меня узнала и выразила согласие приобрести товар. Пожелала только,чтобы конверты, по возможности, были без следов сгибов, но деньги отсчитала немедленно. И поинтересовалась, когда ждать следующей партии.

Дома меня ждала следующая партия писем. Я быстро распотрошил их и принялся за подсчет прибылей.

Я сдал сто пятьдесят конвертов по цене в десять копеек каждый (номинальная стоимость — двадцать шесть), то есть получил за них пятнадцать гривен. На эти деньги можно было тогда (да и сейчас, впрочем, тоже) сделать приличный базар. К тому же поток корреспонденции от жаждущих получить вожделенную работу на дому возрастал.

Но это означало и то, что наступит момент, и мне придется искать новые точки сбыта.

Вечером Люба испуганно сказала:

— Это плохо кончится....

Я и сам понимал, чем это кончится. Вернее, может кончиться, если я не придумаю афере какого-нибудь прикрытия. Но тогда я принялся успокаивать ее, что конверты — не деньги. Кто будет жаловаться в милицию за то, что его обманули на три конверта? Хуже, конечно, если выйдут на мои связи с почтой... Но это означает лишь то, что надо действовать осторожней.

На следующий день я проснулся от настойчивого звонка в дверь. Я не на шутку испугался. Был уверен, что за дверью милиция. Но звонила почтальонша. Она вручила мне прозрачный полиэтиленовый мешок, полный писем.

— В ящик не влазят, — сообщила она с осуждением в голосе. — Выложи, а торбу верни.

Я схватил торбу и вытряхнул ее содержимое на пол тут же, в прихожей. Вид кучи писем еще больше испугал меня.