Алтарь - Артём Белоусов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если бы передо мной сейчас поставили Аню и какого-нибудь разбойника и попросили бы выбрать, кого отпустить, а кого распять на кресте, то я бы отпустил разбойника.
Повисло молчание. Элли дожёвывала свой кусок кекса. Элден подлил ей еще кипятка в чашку.
– А почему Вонючка не зашёл? – вдруг спросил Элден. – Может позовешь его попить чай?
– Да почему вы его Вонючкой называете? – рассердилась Элли.
– Это его наказание, – захихикал старик, – за то, что он не смог защитить свой мир.
Опять какой-то бред несёт. Элли вздохнула и залпом допила чай. Интересно, сколько ещё ждать до вечера?
– Когда младенец только начинает исследовать мир вокруг себя, для него мать становится его вселенной, – Элден начал качать свою палку в руках, как младенца. – Соски, грудь, шея – это всё, что он видит и до чего может дотронуться. Тёплая мягкая кожа. Он пристально рассматривает каждую пору, морщинку и неровность. Родинки. Щипает её, пытаясь понять, что это такое. Нюхает, облизывает, прислоняет свои ушки к её груди и слушает равномерный бархатный стук, который ему приятен, как музыка. Шея словно скала, а грудь как равнина, покрытая мягкой травой. Подняв голову, малыш видит подбородок, мочку уха и волосы, которые для него становятся небом, облаками и звёздами. Забравшись по ключице повыше, он прикладывает ушко к шее матери и слушает, как она говорит. Как будто ручей в лесу журчит. И такое всё это тёплое, мягкое, уютное и безопасное. И принадлежит только ему.
Элли выглянула в окно. Ещё было светло. Арктюр спал в кресле дирижабля, закинув ноги на борт и покрыв лицо какой-то тряпкой, чтобы свет не мешал спать.
– Арктюр считает, что Земля – это библейский Эдем, – сказала Элли, садясь обратно на стул.
– О, я видел его, – сказал старик, и его глаза превратились в тонкие щёлочки от улыбки. – Я видел этот Эдем.
– Серьёзно? – Элли скосила глаза на Ластика. – И как тебе?
– Я плыл над белоснежными сияющими облаками. Сверху я видел безмолвие и черноту космоса, а снизу голубые океаны и континенты. Горные хребты, покрытые снежными одеялами, и тропические леса. Нити рек, озер и морей, подобно венам, наполняющим жизнью организм. Я видел поля, устланные сочными травами и разноцветными цветами, на которых изгибаются изящные фигуры животных, весело прыгающие и наслаждающиеся собственной свободой. Воздух, наполненный ароматами лесных ягод и цветущих деревьев, проникает в легкие, наполняя душу благоговением перед красотой этого совершенства.
А ещё я видел прекрасных созданий с кожей, излучающей мягкий свет, наполняя всё вокруг искрами жизни и любви. Они никогда не перестают улыбаться и восхищаться красотой и гармонией, которая их окружает с каждой стороны. Они срывают сочные плоды и ягоды и наслаждаются от каждого укуса. Нектары, которыми они утоляют свою жажду, дарят им незабываемую радость и наполняют их тела энергией. А чтобы никогда не умирать, они ищут взглядом среди себе подобных того, с кем сливаются в танце любви и страсти. В бесконечном вихре чувств и переживаний они находят ключ к бессмертию.
А рядом с этим садом я видел огромный столб света, похожий на ствол гигантского дерева. Он начинался где-то во мраке космоса и там же исчезал. И Эдем был как бы его плодом. Из столба этого исходил звук, ни на что не похожий. Как-будто вся музыка мира звучала одновременно, при этом не создавая какофонии, а вызывая сплав блаженств от прослушивания всех мелодий мира разом.
Мы разучились слышать этот звук, поэтому и придумываем музыку.
– Ты боишься умереть? – вдруг спросила Элли.
– Нет, – засмеялся старик. – В физике есть теории, описывающие мир с многомерным временем, такие как F-теория. Согласно ей, у нас есть 10 пространственных и 2 временных измерения. Однако мы способны воспринимать только 3 пространственных и 1 временное. Считается, что высшие пространственные измерения очень малы, и поэтому мы их не ощущаем. А наше единственное временное пространство представляется как точка на линии, которая несётся по ней со скоростью света. Эта точка – момент, в котором мы находимся. Мы не можем видеть прошлое и будущее одновременно. Только ежемоментный срез времени. Один его миг.
Эволюция создала наши организмы так, чтобы преодолеть это ограничение. Мы не способны видеть будущее, но мы научились помнить прошлое и, основываясь на этом, строить модели мира, позволяющие с некоторой вероятностью предвидеть грядущие события.
Наш мозг – это машина для предсказания будущего.
– То есть, если бы было возможно воспринимать двумерное время, то я бы смогла увидеть и прошлое, и будущее одновременно? – спросила Элли.
– Ты бы увидела своё рождение, все события своей жизни и свою смерть как одно целое, – улыбнулся Элден. – Как какую-нибудь диковину, которую ты до сих пор видела только на картинках. Сейчас ты видишь только одну точку, а там увидишь целый отрезок – крошечную светящуюся чёрточку своей жизни.
– Как хорошо бы было уметь путешествовать в это измерение и хоть одним глазком взглянуть на эту чёрточку, – размечталась Элли.
– У нас в мозгу хранятся воспоминания всей нашей жизни, – сказал старик. – На протяжении всего отведённого нам времени, мы накапливаем опыт и строим модель этой самой чёрточки. Закрой глаза и вспомни всё, что ты видела, и что с тобой приключилось – вот это и будет твоя чёрточка. Почитай книжки и узнаешь про другие чёрточки. Сможешь даже нарисовать в голове целую картину. Штрихами и мазками.
– И что это будет за картина? – спросила Элли.
– Конечно же, картина Бога, – удивился Элден. – Наши жизни – это пиксели Бога.
– Ясно, – хмыкнула Элли. – Вестники мне сказали, что у тебя крыша поехала, и ты думаешь, что ты бог.
– Они ничего не понимают, – махнул рукой раздосадованный старик. – Как твой мизинец может сказать, что он Элли? Мы лишь эманации Вселенной.
Уже начинало смеркаться. От палатки на дирижабль падала длинная тень. Элли вздохнула и опять выглянула в окно.
– Ну что, – проговорила Элли. – Ты обещал. Расскажи, как мне вернуться?
Элден крякнул и слез со стула. Взяв клюку, он пошаркал к выходу из палатки. Элли последовала за ним.
