Несущие ветер - Карен Прайор

У дельфинов глаза расположены по сторонам головы, как у лошадей. При взгляде вниз поля зрения накладываются друг на друга, что имеет прямой смысл: в результате возникает стереоскопичность, необходимая дельфинам для оценки глубины. Когда, плывя под стадом дельфинов, посмотришь вверх, невольно улыбнешься при виде всех этих пар блестящих глазок, которые с любопытством тебя разглядывают. Однако у карликовых косаток глаза расположены так, что они видят объемно, когда смотрят не только вниз, но и назад. Опустившись под воду с головой, я увидела, что он смотрит на меня обоими своими глазами – единственное животное с глазами на затылке, которое мне довелось встретить.

Наш фереза как будто тосковал. Мы решили, что ему нужно общество, и перевели его в соседний бассейн, к двум гриндам. Он начал плавать с той, которая была меньше, но мы замечали, что иногда он устремляется к ней под прямым углом. В этих случаях она увертывалась от него резким рывком.

Однажды утром мы нашли ее мертвой. Она была убита сильным ударом в основание черепа, ударом, которого наш ветеринар объяснить не мог.

Настоящие косатки, дальние родственники карликовых, иногда убивают крупную добычу именно таким способом – тараня ее в основание черепа. Неужели наш маленький океанский волк – такой же умелый убийца, как его большие родичи? Мы испугались и снова его изолировали.

Но он выглядел таким печальным и одиноким, что мы сделали еще одну попытку подобрать для него общество и подсадили к нему маленького вертуна.

Поначалу фереза его игнорировал, и вертун вел себя спокойно. Затем карликовый «убийца» затеял с ним игру в кошки-мышки, от которой становилось страшно. Расположившись в центре бассейна, он начал делать выпады в сторону вертуна. Тот принялся кружить по периметру бассейна. Фереза продолжал свои ложные выпады. Вертун поплыл быстрее и вскоре уже мчался изо всех сил, посвистывая от ужаса, а фереза поворачивался в центре бассейна, наблюдая за ним (и, наверное садистски ухмыляясь).

Вертуны в соседнем бассейне впали в настоящую истерику, напуганные сигналами тревоги, которые подавал их сородич. Ничего хорошего из этого не получалось, и мы отправили вертуна обратно.

В результате фереза остался жить в одиночестве. Он погиб месяц спустя от воспаления легких. Возможно, он и выжил бы, если бы меньше тосковал, но Жорж не сумел поймать ему товарища одного с ним вида, а мы могли предложить только свое общество, но этого, как видно, было мало. Кен Норрис прилетел из Калифорнии, пока фереза был еще жив, и успел заснять его и изучить.

До конца моего пребывания в парке «Жизнь моря» мы теперь вполне сознательно отказывались от попыток ловить карликовых косаток.

В гавайских водах, без сомнения, водятся и другие редкие китообразные, которые еще будут кем-нибудь обнаружены. Например, несколько дней мы держали у себя в бассейне подобранного на отмели детеныша карликового кашалота (Kogia breviceps) – забавного звереныша, который выглядел крохотной копией обычного кашалота (Physeter catadon) – этого гиганта морей. Наш младенец не достигал в длину и метра. Взрослые карликовые кашалоты, которых удается увидеть лишь изредка, внешне очень похожи на больших кашалотов, своих близких родственников, но величиной они не больше гринды и ведут одиночный образ жизни.

Другой редкостный малыш, выкинутый на пляж, оказался детенышем широкомордого дельфина (Peponocephala electro). Кен Норрис нашел на одном из наших пляжей череп серого дельфина (Grampus griseus). А наши ловцы несколько раз видели в море клюворылов (Ziphius), хотя ни разу не сумели к ним приблизиться. Эти редкие киты внешне напоминают афалин, но только семиметровой длины.

Дельфины иногда размножаются в неволе. Некоторые океанариумы вполне успешно выращивают новое пополнение в собственных бассейнах. По-видимому, в неволе потомство чаще дают дельфины, не участвующие в представлениях. «Артистки», постоянно расходующие силы на решение сложных задач, хотя и спариваются довольно часто, но беременеют редко. Тут можно провести параллель с тем, что, по наблюдениям многих владельцев скаковых конюшен, у кобыл, постоянно участвующих в состязаниях, охота не наступает. Если от них хотят получить потомство, их отправляют на пастбище отдохнуть по меньшей мере месяц. Калифорнийский океанариум «Маринленд» успешно получил потомство от многих дельфинов, которых поместили в специальный бассейн и не дрессировали.

Атлантическая афалина – единственный вид, о котором мы знаем довольно много, – достигает половой зрелости примерно к семи годам (продолжительность ее жизни составляет 20—30 лет). Беременность длится одиннадцать месяцев, и единственный детеныш рождается хвостом вперед, после чего его быстро выталкивает на поверхность для первого вдоха либо мать, либо находящаяся рядом «тетушка-повитуха». Дельфиненок выглядит рядом с матерью непропорционально большим, как жеребенок или теленок, и так же активен с первой минуты жизни. Он плавает неуклюже, но энергично, держась у бока матери и используя создающееся вокруг нее гидродинамическое поле. Сосет он мать как жеребенок – очень часто и неподолгу. Млечные железы находятся в двух складках по сторонам половой щели. В период кормления сосок набухает, и дельфиненок сосет материнское молоко, как все остальные детеныши млекопитающих. Существует предположение, будто кормящая самка дельфина впрыскивает молоко в рот детенышу, но на самом деле ничего подобного не происходит, а как у всех млекопитающих, действует система, называемая «отпускным рефлексом».[11]

Дельфиненок сосет мать почти два года,[12] зубы у него появляются и он начинает отщипывать кусочки рыбы лишь много месяцев спустя после рождения. Обычно самка приносит детеныша раз в два года.

У нас в Парке самки разных видов, пойманные беременными, неоднократно либо выкидывали, либо рожали позже срока. Ни один из этих детенышей не выжил. Первый наш оставшийся в живых и прекрасно развивавшийся дельфиненок был и зачат и рожден в неволе: редчайший из всех дельфинов, которые у нас когда-либо жили, – гибрид!

Самка морщинистозубого дельфина Майна («лунный свет») попала к нам беременной и вскоре выкинула. Ее поместили в лабораторный бассейн, тогда уже построенный при Институте, и некоторое время она провела там в обществе темпераментного самца атлантической афалины по кличке Амико, одного из подопытных животных Кена Норриса.

Каи уже давно расстался с нами, и, пока была жива Майна, в наших бассейнах не появлялось ни единого самца стено. Вообразите же наше удивление, когда дрессировщики в одно прекрасное утро увидели, что рядом с Маиной плавает крохотный дельфиненок. Она принесла детеныша!