Западня свободы - Десмонд Бэгли

— Или не идут, — заметил я. — Что ж, это понятно. Дело не партийное. А еще?

— С лордом Таггартом и Чарльзом Уилером. Уилер — член парламента.

— О Таггарте я знаю. Он одно время был начальником Слэйда. А о чем был разговор с Уилером? Кстати, мне попадалось где-то это имя.

— Не знаю, — сказала она.

— Если Макинтош собирался сообщить кому-нибудь об операции, он поставил бы об этом в известность вас?

— Насколько я знаю, он ничего не скрывал от меня. — Она сделала паузу. — Но он мог и не успеть.

Я поразмыслил над этим, но ни к чему не пришел.

— Черт меня побери, если я буду продолжать называть вас миссис Смит, так же как не собираюсь называть вас Люси. Как в самом деле вас зовут?

— Ладно, — согласилась она. — Можете называть меня Элисон.

— Ну и что нам теперь делать, Элисон?

— Проверим те ирландские адреса, которые вы обнаружили в записной книжке Джонса. Сначала в Клонглассе, затем, если потребуется, в Белфасте.

— Это не так легко. Что касается Клонгласса, то там и адреса-то не было. Просто запись: «Послать Таафе в дом в Клонглассе».

— Все равно попробуем, — сказала она. — Это недалеко.

3

Мы сняли номера в отеле в Гальвее, но, не занимая их, сразу двинулись в Клонгласс, расположенный на побережье милях в двадцати пяти к западу. Судя по карте, по дороге отелей не было, и мы решили не рисковать.

Клонгласс оказался небольшим селением на берегу заливчика, составлявшего часть морской губы: домишки с соломенными крышами, укрепленными канатами на случай сильных западных ветров, у каждой двери — штабель торфяных брикетов для топки печей. Картина малообещающая.

Я остановил машину.

— Что дальше? Понятия не имею, с чего можно начать в таком месте.

— А я знаю, — улыбнувшись, сказала Элисон и вылезла из машины. По дороге медленно шла старая женщина с лицом, словно печеное яблоко, одетая во все черное. Элисон окликнула ее, и черт меня возьми, если она не начала с ней болтать на непонятном языке.

Поговорив с ней довольно долго, Бог его знает о чем, — мне показалось, что они успели обсудить все, начиная от цены на картошку на местном рынке, кончая войной во Вьетнаме, — Элисон вернулась к машине, а старуха продолжила свой путь.

— Я не знал, что вы говорите по-ирландски, — сказал я.

— Да, говорю, — небрежно бросила она. — Пошли.

— Куда?

— Туда, где собираются все сплетни. В местную лавку.

Мне доводилось бывать в такого рода магазинчиках на городских окраинах в Австралии и в отдаленных селениях южно-африканских степей. Обычно там в небольших количествах имеется все, что угодно, в расчете на повседневные нужды местного населения. В этой лавке была дополнительная прелесть — бар.

Элисон вновь приступила к переговорам, и ее слова проплывали мимо моих ушей, не проникая в них. Через некоторое время она обратилась ко мне:

— Вы любите виски?

— Разумеется.

Бармен разлил виски по стаканам (стакан в Ирландии — десятая часть бутылки), и Элисон сказала, делая легкий кивок в его сторону:

— Один из них — для него. Его зовут Син О'Донован. Поговорите с ним. А я присоединюсь к женщинам вон в том углу. У мужчин беседа лучше идет за выпивкой.

— Поговорите! Это, конечно, не трудно, но что я буду делать, когда он будет мне отвечать?

— Он знает английский, — сказала она и отошла.

— Да, — подтвердил О'Донован, ставя стакан на стойку. — Я был в английской армии во время войны. А вы здесь на отдыхе?

— Да, — сказал я. — Смотрим по сторонам. Путешествуем. У вас чудесная страна, мистер О'Донован.

Он осклабился.

— Вы, англичане, питаете к ней слабость, — сказал он саркастически и, подняв стакан, добавил что-то по-ирландски. Слов я, конечно, не понял, но жест был красноречивым, и я произнес свою часть тоста по-английски.

Мы поговорили о том, о сем, потом я приступил к делу.

— Есть у меня один приятель. Судя по всему, он сейчас в Ирландии, но я никак не могу пересечься с ним. Вы случайно с ним здесь не сталкивались? Его зовут Джонс.

— Он ирландец?

Я улыбнулся.

— Нет, англичанин.

О'Донован покачал головой.

— О таком я не слышал. Может, он связан с Большим домом, но они там держатся обособленно. — Он опять покачал головой. — Они закупают товары в Дублине и на местных торговцев не обращают внимания. Впрочем, мой отец, который владел этим магазином до меня, занимался снабжением Большого дома.

Это звучало многообещающе. Я сказал с сочувствием:

— Задирают нос, да?

Он пожал плечами.

— Но сам-то здесь редко бывает. Он приезжает раз или два в год. Иу, с Другого острова, знаете.

Я не сразу сообразил, что он имеет в виду Англию.

— Значит, владелец — англичанин?

О'Донован искоса посмотрел на меня.

— Кажется, нашелся еще один англичанин, который воспылал любовью к нашему клочку суши.

Я посмотрел на жесткое лицо О'Донована и подумал, не является ли он активным членом Ирландской революционной армии. По-моему, он мог выносить англичан только, если они находились в пределах Англии, хотя со мной он разговаривал довольно дружелюбно.

— Я сказал — кажется, — продолжал он, — не случайно. Я читал на днях в газетах, что этот человек и не англичанин вовсе.

— Значит, о нем даже пишут в газетах?

— А почему бы и нет? Он ведь выступает в парламенте Другого острова. Согласитесь, довольно странно все же, что он не англичанин.

— Да, разумеется, — подтвердил я, хотя мое знакомство с членами британского парламента было весьма ограниченным, если не сказать больше, и законы членства в нем — вообще не известны. — Так кто же он, если не англичанин?

— Да я что-то забыл. Он из какой-то маленькой страны в Европе. Богатый человек. У него, наверное, все деньги в мире, на которые не успели наложить лапы эти американцы Кеннеди. Он приезжает сюда на большой яхте — она сейчас стоит на якоре в заливе — побольше, чем королевская яхта. Такой в наших водах раньше никогда не бывало.

Богатый иностранец, член парламента. Любопытно, конечно, но и только. Я был несколько разочарован. О'Донован задумчиво покачал головой:

— Нет, наверное, мистер Уилер будет побогаче Кеннеди. Уилер!

Каждая клетка моей нервной системы мгновенно напряглась. Это было имя члена парламента, с которым Макинтош виделся за день до того, как его сбила машина. Я медленно поставил стакан на стойку.

— Давайте выпьем еще, мистер О'Донован.

— Хорошая мысль, — согласился он. — Я вот думаю, вы, наверное, из какой-нибудь газеты. — Я открыл рот, чтобы возразить, но он перебил меня. — Тсс! Не бойтесь, я вас не выдам. У нас уже были тут репортеры — один английский, другой американский, — пытались выяснить что-то насчет этого Уилера, но никто не догадался привезти с собой девушку, говорящую по-гаэльски.

— Я считал, это поможет проторить дорожку, — сказал я туманно.

Он, наклонившись, оперся о стойку и посмотрел в глубь своего заведения, туда, где Элисон увлеченно беседовала с группой женщин в темных шляпах.

— Она явно учила наш язык не на западе. Наверное, в Вотерфорде.

— Да, она говорила мне, что жила там, — заметил я осторожно. — Но сейчас она живет в Дублине.

О'Донован удовлетворенно кивнул головой, радуясь тому, что оказался прав. Он взял стакан и вдруг застыл, глядя через мое плечо.

— Гляди-ка, сюда идет Симас Линч из Большого дома. Я не скажу ему, кто вы.

Я обернулся и увидел человека, приближавшегося к бару. Это был высокий, худой и жилистый ирландец, темный, как испанец.

— Будешь пить, Симас? — спросил О'Донован.

— Налей мне полстакана, — сказал Линч.

О'Донован начал наполнять стакан и через плечо спросил:

— Симас, когда сам отправляется на своей большой лодке?

Линч пожал плечами.

— Когда это придет ему в голову, Син О'Донован.

— Эх, хорошо быть богатым, — сказал он. — И свободно распоряжаться своим временем.

— Сейчас, наверное, парламент не заседает, — заметил я.

— Тогда он должен встречаться со своими избирателями — сказал О'Донован, — а здесь их нет. — Он повернулся к Линчу. — Этот джентльмен наслаждается Ирландией.

— Значит, вы находите, что Ирландия приятное место? — спросил он.

В тоне его голоса я почувствовал не слишком завуалированное презрение.

— Да, я думаю, что Ирландия очень хорошая страна.

— И куда вы теперь направляетесь?

Я почувствовал вдруг горячее желание сказать ему правду.

— Мой дед по материнской линии был портовым шкипером в Слинго. Я еду туда, чтобы отыскать какие-нибудь следы нашей семьи.

— А, — протянул Линч. — Стоит мне встретить англичанина, как тот начинает рассказывать о своих ирландских предках. — Он уже не скрывал своего презрения. — И каждый утверждает, что гордится этим. Начинаешь думать, что британскому парламенту самое место в Дублине.