Роковая звезда - Эдмонд Гамильтон

Гудок селектора на столе Секма прозвучал неестественно громко и очень близко.

Секма ответил на вызов. Сообщение было коротким, и Кеттрик подумал, что, оно наверняка было шокирующим.

– Хорошо. Да, – сказал Секма и повесил трубку. Он бросил на Кеттрика странный взгляд и направился к двери.

Секма открыл дверь и замер на пороге в ожидании. Вошла Ларис.

19

Она поздоровалась с Секма за руку. Женщина держалась неуверенно, голос ее звучал чуть слышно, она не смела поднять глаз, будто боялась чего-то. На ней было одеяние из тончайшего темного шелка, туго подпоясанное на талии, со свободными рукавами, прикрывающими полностью ее руки и плечи. Такое платье могла бы одеть женщина, которой не хотелось выделяться. Но Ларис не может слиться с толпой, подумал Кеттрик.

Она вошла в кабинет, увидела его и застыла на месте. Ее глаза широко раскрылись в удивлении, и она смущенно развела руками. Ларис произнесла его имя едва различимым голосом.

Кеттрик поприветствовал:

– Здравствуй, Ларис.

Она беспомощно переводила взгляд с Кеттрика на Секма и обратно. Потом она покачала головой и села.

– Минутку, – попросила она. – Я не была к этому готова. – Она глянула на Кеттрика, и он заметил, как в ее глазах сверкнула слеза, хотя губы ее улыбались. – Ты всегда появляешься в самый неожиданный момент... – С этими словами она повернулась к Секма. – Я говорила ему, что этим все и кончится.

Секма сказал:

– Я скоро вернусь. – И вышел.

Кеттрик стоял, глядя на Ларис с высоты собственного роста. Женщина сидела ровно, сжав руки, ее голова была склонена так, что ему видны были только ее медные завитушки ее волос.

– Я же говорила тебе, Джонни, – наконец произнесла она. – Я надеялась, что этого не произойдет, но я предупреждала...

– А где Сери?

– Он ушел от меня. Или я от него. – Ларис поднялась и отошла в сторону, остановившись возле занавешенного окна. – Я кажется, совершила огромную ошибку, но мне от тебя ничего не нужно, ни упреков, ни утешения, ни мудрых советов.

– Достаточно справедливо.

Она повернулась к нему с внезапной яростью.

– Почему ты не ушел, когда я просила тебя? Почему ты так упорствовал? Тебя словили вместе с нами всеми...

– Словили?

– Даже, если бы тебе удалось сбежать, то все равно, было бы поздно. Я бы оплакивала тебя, Джонни.

– Правда, ларис? – Он протянул руку и прикоснулся к ее волосам на затылке, который теплом обдал ее ладонь, кольнув упругой жесткостью нежных волос. Он сомкнул ладонь на ее шее, она вскрикнула, но он заставил ее повернуться лицом к нему.

– Ты плакала в ту ночь, когда узнала, что я погиб?

– Я и не знала, что ты погиб. Ты о чем? – Ее глаза твердо глядели на него, с вызовом и злостью.

– Прекрасно, – сказал он. – Рад слышать это. И ты не полюбопытствовала? Не спросила Сери, что случилось и куда я исчез?

– Конечно, спросила.

– И что он сказал тебе?

– Сказал, что отказался помогать тебе и что ты отправился искать кого-то другого, но он не знает, кого и где.

– И ты поверила?

– А почему я не должна была верить ему?

– Да, ответил Кеттрик, – почему бы и нет. – Он отпустил ее, и она сразу же отступила, но не ушла, продолжая смотреть на него. – А что он сказал тебе о Киту и Чай?

– Ничего.

– А ты не заметила, что они исчезли?

– Я не вернулась в дом. Сери уехал рано утром, через несколько часов после тебя... – Ларис перевела дыхание, глядя куда-то поверх его головы. Чай зашевелилась при упоминании имени Киту, и Ларис, кажется, только сейчас заметила ее присутствие. – Не понимаю, Джонни. Ничего не понимаю.

С порога донесся голос Секма. Кеттрик не знал, как долго Секма был в комнате, слушая их разговор. Теперь Секма зашел и прикрыл за собой дверь.

– Почему бы тебе не сказать ей, что произошло, Джонни? Я уверен, что это будет интересно нам обоим.

– Нет, – возразила Ларис. – Не сейчас, сейчас это не важно. – Она подошла к Секма. – Я узнала кое-что о Сери, совсем недавно. Когда приехала сюда, чтобы встретиться с ним. Я не знаю всех подробностей. И об этом небезопасно говорить. Он предупредил меня. – Женщина помолчала, перевела дыхание и снова заговорила.

– Он уже давно занимается этим. Теперь он с остальными... некоторые из них занимают очень высокие посты, Секма, прямо здесь в Акерне... Они затеяли что-то, что готовилось годам. И теперь они начали.

И снова пауза, после которой ее голос зазвучал несколько по-другому.

– Вы слышали о Роковой Звезде?

– Да, – ответил Секма. – Слышал.

– Тогда...

Ларис осеклась. На пороге появился темнокожий шаргонезец.

– Все готово, сэр, – отрапортовал он.

Секма кивнул. Взяв Ларис за руку, он провел ее к двери.

– Пойдем, Джонни. Чай.

Ларис заволновалась:

– Куда мы идем?

– Думаю, что ты подскажешь нам, Ларис. Пока что мы просто покидаем Кираноку. Я тянул время здесь как только мог, а теперь кажется неприятность неминуема.

Ларис приостановилась, повернув к Секма встревоженное лицо.

– Вы хотите сказать, что увозите меня отсюда? Но я не могу уехать, я планировала...

– Дорогая моя, – не дослушал ее Секма, – после всего того, что вы рассказали мне, у вас нет выбора. Я не рискнул бы оставить вас здесь на милость Сессорна.

– О, – удивилась женщина. – Так вы уже знаете.

Шаргонезец тактично заметил:

– Наверное, лучше поспешить, сэр.

– Мы знаем кое-что, – сказал Секма Ларис, настойчиво выводя ее в коридор. – Не все, конечно, и это еще одна причина, по которой мне следует увезти вас отсюда. Вы можете знать то, чего не знаю я, но я не могу оставаться здесь, чтобы допрашивать вас. Не волнуйтесь, мы постараемся облегчить вам все тяготы.

Она уже больше не сопротивлялась и не спорила.

Они быстро миновали здание и вышли в дверь, ведущую на посадочную территорию для частного транспорта. Несколько офицеров МК ждали их там. Вместе с Бокером, Хуртом и Глеваном, но времени на радостные приветствия не было. Их втолкнули в вагончики, помчавшие всех пассажиров к трем кораблям, стоявшим на специальных секторах МК.

Двое из стоящих там кораблей уже были полностью готовы ко взлету. Один из них был небольшой крейсер, который обычно используется для регулярных рейдов. Второй почти в два раза выше первого, зиял открытыми трюмами, даже там, где в обычных кораблях никаких люков и трюмов не предполагалось. Это был один из мощных Старших Братьев... – тех, которые обычно приходили на помощь небольшим крейсерам, если те не могли справиться с какой-то работой.

Кеттрик знал, что они были чрезвычайно быстроходны, ну, уж наверняка быстрее «Греллы» и «Звездной Ласточки» и любого другого торгового корабля. Даже быстрее такой яхты как «Серебряное Крыло».

Но он не допускал к себе надежду.

Он смотрел на Ларис, которая сидела в кресле прямо перед ним, рядом с Секма, ее плечи были немного опущены, ветер трепал волосы. И эту надежду он отгонял прочь.

Вагончики разъехались в разные стороны – один из них повез офицеров МК на маленький крейсер, остальные поехали дальше – к большому кораблю. Через несколько секунд Кеттрик уже взбирался по высокому трапу вслед за остальными членами экипажа «Греллы» и Чай, шаргонезец и еще несколько офицеров МК следовали за ним. Секма с Ларис шли впереди.

Внутри корабль совершенно отличался от «Греллы». Все было чистым, без следов ржавчины. Все работало, все было подчинено строгому военному порядку и экономной целесообразности, и никакого располагающего комфорта старого кубрика «Греллы». Кеттрик заметил каким злорадным взглядом оглядывал Бокер все это полированное сияние.

– Бедная старушка «Грелла», – сказал наконец Бокер. – Как жаль с ней расставаться.

– Можешь остаться, если хочешь, – пошутил Секма.

Бокер поежился:

– Нет уж, спасибо. Тут даже любовь к собственной матери не помогла бы.

Люки захлопнулись, прозвучал предупредительный сигнал и пассажиры пристегнули ремни. Раздвижные кресла были частью комфортабельной обстановки салона, их подушки оказались глубокими и упругими, в отличие от набитых комками изношенных сидений «Греллы». Огромная фигура Чай свободно поместилась в одно из таких кресел, офицеры МК всех объемов и размеров прекрасно разместились на своих местах, потому что размеры кресел можно было регулировать. Кеттрик откинулся на своем удобном сидении. Перед ним мелькнуло лицо Ларис, необычно бледное с распахнутыми от страха и удивления глазами, вокруг которых появились темные круги. При этом он подумал:

– В любом случае, на это она не рассчитывала.

Тут их оглушил гром зажигания. Крейсер стартовал, вздрогнул всем своим массивным телом, как огромная кошка, припавшая на задние лапы перед прыжком. На мгновение машина застыла, а потом с ревом и свистом, как мать гигантских кошек, она прыгнула в небо.

Гул стих, когда были пройдены нижние слои атмосферы. Кеттрика уже не так вдавливало в кресло. Загорелся знак «Космос», и Секма расстегнул ремни и разрешил всем откинуть спинки кресел, которые тут же утонули в своих отдельных ячейках. Секма тут же встал.