Беги, детка, беги - Дон Бот

Ты мотаешь головой, Эмилия. Снова.

Я медленно подхожу к Райли и наклоняюсь к нему. Ты знаешь, что я разбужу его, и, в крайнем случае, покажу видео. Ты меня знаешь. Ну, по крайней мере, думаешь, что знаешь. Если бы ты меня на самом деле знала, ты бы понимала, что я это никому не позволю увидеть, даже твоему жениху.

Поэтому ты паникуешь, убираешь с себя его руку и встаешь. Хорошо, Эмилия.

Райли что-то бормочет, но разворачивается и спит дальше. Если бы ты встала ночью из моей кровати, я бы это заметил и притащил тебя обратно.

Я иду вперед, и ты следуешь за мной, как обычно. Тихо по дому, вниз по ступенькам, мимо Мисси, которую я отправляю указом пальца на свое место. Но все равно она глухо рычит на тебя, когда мы проходим мимо, и я закрываю за нами дверь.

— Спальня, — приказываю я, и ты, опустив голову, быстро проходишь мимо меня. На тебе тонкая рубашка Райли, Эмилия, и трусики, которые я замечаю после того, как ты села на кровать.

— Разве я говорил, чтобы ты садилась? — тихо и мрачно спрашиваю я.

Ты сразу же подпрыгиваешь и теперь неуверенно стоишь передо мной, руки сложены на груди, и мнешь свои пальцы.

Ты прекрасно знаешь, что сейчас последует, Эмилия, а я люблю играть с твоими страхами, поэтому прохожу мимо тебя и поджигаю косяк, который всегда лежит готовый на пепельнице.

— Повернись, — говорю я, ложась на кровать и опираясь на локти. Ты поворачиваешься.

— Мейсон…

— Заткнись! — рявкаю я и выдыхаю дым тебе в лицо. — Ты полетела в Нью-Йорк, Эмилия. Ты прятала секс-игрушки под своей кроватью, Эмилия. Ты дала ему свою задницу, Эмилия. И ты достаточно часто отвергала меня в последнее время, Эмилия. Ты хочешь что-нибудь сказать по этому поводу? — возможно, мне стоило стать адвокатом и всех нарушителей вытаскивать из дерьма? Мне нравится эта мысль.

Ты делаешь глубокий вдох.

— У тебя был секс с Клэр, — смеешь сказать ты. Я бы с удовольствием тебе сейчас вмазал. Я так ох*ел, что сначала даже не знал, что ответить. Ты на самом деле сейчас огрызнулась и упрекнула меня?

Наклоняюсь вперед, хватаю за твою рубашку и срываю ее с твоего тела. Пуговицы разлетаются по всему полу. Сейчас на тебе остались одни трусики. Их я тоже срываю.

Ты ахаешь.

— Мейсссооон! — напряженно говоришь ты.

— С каких пор ты мне огрызаешься? — сухо спрашиваю я и затягиваюсь косяком. Ты должна быть счастлива, что я курю это дерьмо. Оно меня слегка успокаивает. Иначе, уверен, ты была бы уже мертва.

— Я только хочу сказать, что это было ужасно, — говоришь ты спокойным, нейтральным тоном, как будто он меня успокоит. Эмилия, что с тобой не так? — Она моя подруга.

— Отлично. Он мой брат.

Онемев, ты смотришь на меня. Правильно. Детка.

— Еще что-нибудь? — настойчиво спрашиваю я.

— Вещи, которые ты нашел, не…

— Заткнись, — снова рявкаю я. — Об этом мы не разговариваем.

— Но…

— Заткнись!

— Но, серьезно, Мейсон! Ты совсем неправильно пон…

Дальше ты не договариваешь, потому что я закрываю тебе рот. Одним рывком прижимаю к моему шкафу и рычу:

— Я же сказал, ты должна заткнуться.

Я толкаю тебя на колени, и ты смотришь на меня. В твоих глазах мерцает борьба. Что она забыла в моей спальне, Эмилия?

— Открой рот, — говорю я, и ты сжимаешь зубы.

Ты умрешь сегодня ночью, Эмилия. Я сделаю с тобой такое, после чего у тебя неделю будет все болеть. И ты все для этого делаешь.

— Ты меня провоцируешь? — спрашиваю я, глядя на тебя вниз.

— Мне еще не надоело жить, — почти цинично отвечаешь ты.

— Ты маленькая шлюшка. — Не знаю что, Эмилия, но что-то не так. — Такое ощущение, что ты специально меня провоцируешь, Эмилия. Это так?

Ты опускаешь глаза и сдерживаешь улыбку?

— Ты хочешь, чтобы было грубо, не так ли?

— Нет, Мейсон. — Ты сейчас улыбаешься, что ли? Что здесь происходит? И почему ты делаешь меня таким твердым?

— Ладно, тогда мы просто сделаем это. — Я пожимаю плечами, тушу косяк и расстегиваю штаны.

— Итак, открой рот! — пытаюсь я еще раз. На этот раз я помогаю, подавшись бедрами вперед и хватая тебя за волосы на макушке. Потом тяну так сильно, что у тебя выступают слезы на глазах. Я не могу и не буду себя контролировать. Глубоко, до упора, вхожу в твой рот и знаю, что он не маленький. Ты давишься и закрываешь глаза, дышишь через нос и сосредотачиваешься на том, чтобы расслабить горло, потому что знаешь, что сейчас произойдет. Я трахаю тебя в твое проклятое горло, Эмилия, и ты при этом смотришь на меня почти с вызовом. Неужели ты хочешь большего, чтобы я был еще грубее? Детка, тебе это не принесет ничего хорошего. Впрочем, ситуация так сильно заводит меня, что я кончаю через каких-то жалких семь минут.

— Глотай! — призываю тебе, зная, что ты ненавидишь это. Ты ненавидишь сперму во рту. Какой женщине это нравится?

Зажмурившись, ты сглатываешь, и я вытаскиваю его из твоего рта, а ты все еще стоишь передо мной на коленях.

Потом хватаю твои запястья и поднимаю их над твоей головой.

— Не двигайся! — я иду в кладовую и нахожу самую грубую веревку, которая у меня есть, и еще несколько вещей, которые нам понадобятся, крепко связываю твои запястья, так что у тебя больше нет места для маневра. Затем дергаю вверх, поднимая тебя, поворачиваюсь и тяну за собой, перебросив веревку через плечо.

Я слышу твой всхлип, когда мы покидаем мой подвал. Ты останавливаешься.

— Ты хотела этого, Эмилия, — говорю я и позволяю тебе верить, что, возможно, мы прямо так пойдем к Райли и представим ему твою израненную душу.

— Что он скажет, если проснется от твоего стона из-за того, что я трахаю тебя в задницу, Эмилия? Прямо возле него? — спрашиваю я и тяну тебя дальше.

Ты больше не осмеливаешься сказать ни одного слова, но я слышу, что твое дыхание учащается. Ты боишься, это хорошо. Больше никогда не еби мне мозг, Эмилия. И не вздумай играть со мной.

Мы заходим в гостиную. Уверен, тебе холодно, несмотря на теплую температуру на улице. Думаю, это потому что мои родители всегда запускают кондиционер. Моя мать может спуститься вниз в любую минуту, чтобы что-нибудь попить, как часто делает по ночам. Или проснется Райли, Эмилия, и найдет тебя в процессе того, что я собираюсь сделать