Время для жизни (СИ) - taramans

- Ты… ты что, сдурел, Ваня! Ты… не туда же! Что ты делаешь! Ты… ну-ка перестань! Я тебе говорю!

Но его уже было не остановить. Он только сильнее прижимал ее к себе, и двигался, двигался.

- Ну… давай же уж быстрее, что ли…

Потом, когда он снова закурил, сидя привалившись к печке:

- Вот же дурак! Ой, дурак какой! Совсем чокнулся!

- Извини… не удержался. Больно уж вид у тебя был сзади… аж в голове зашумело!

- Ты что… смазывал его что ли? А чем?

Иван кивнул на стоящую на столе плошку с домашней сметаной.

- Я ж и говорю – дурачина! Сметану испоганил!

Иван опешил:

- Ты чего? Я же… я же ее двумя пальцами из плошки зачерпнул! А ты что подумала?

Вера секунду смотрела на него, а потом «прыснула»:

- Ох и морда у тебя сейчас была! Ох и морда! – она, закатываясь от смеха, чуть согнулась.

«Это она так подколола меня, что ли?»

- Ну-ка пусти, - Вера отодвинула его и скрылась за занавеской, где в кухне стоял рукомойник, побрякала носиком рукомойника, поплескалась водой, через некоторое время вышла, посмотрела на него, и опять расхохоталась.

Потом Вера чуть успокоилась, и уже от двери:

- Слушай! А у тебя цыган в роду не было? – с усмешкой смотрела на него.

Иван задумался. У Елизарова – цыган точно в роду не было, а как там у Велитарского, или у Косова – Бог весть!

- Да вроде не было! А ты чего спросила-то?

- Да бабы как-то рассказывали, что вот у цыганок такой способ есть – когда баба понести не хочет, а мужу же – не откажешь, вот так они и делают. Вот я и говорю – цыган! Чтобы не вздумал даже о таком впредь думать, понял? А то – не приду больше!

Он поднялся, подошел к ней и обнял:

- Ну, прости, прости! Правда, что-то нашло… Как затмение какое! Тебе не больно?

- Больно, конечно… Ну – не сильно. Уже прошло! Но – ты меня понял, никогда больше! Понял?

- Да ладно, ладно, красивая моя! Извини. Что уж тут – если ты на меня так действуешь – аж голову теряю!

Увидев, что Вера довольно улыбнулась, потискал ее за попу и повернул к двери:

- Иди… а то – хозяйка вот-вот вернется!

В понедельник, ранним утром, поеживаясь от прохладного ветерка, переправившись на пароме через Обь, он нашел контору Лесосклада.

Тут удачно вышло – когда он спросил у Петровны про паром, она и рассказала, как туда пройти, да как он, этот паром ходит – расписание его. Оказалось, что с конца апреля и до конца октября, практически от Малой Нахаловки, где он сейчас и проживал, и, практически к Лесобирже, через Обь ходит паром.

Чтобы точно не опоздать к назначенному времени, он пошел на переправу еще к семи утра. Паром представлял собой этакую небольшую баржу, с прицепленным к ней с боку, маленьким пароходиком-буксиром.

«Ишь ты, какой «чих-пых» интересный! Маленький, даже меньше «путейца» из будущего того мира, откуда сюда свалился Елизаров. Утянет ли такую баржу?».

Меж тем на баржу, кроме людей, которых уже набралось человек двадцать пять- тридцать, заезжали телеги, и даже парочка полуторок. Но «чих-пых» справился, правда – небыстро.

Василий Тимофеевич отругал его, за то, что приперся без документов, потом – заставил записать на листке карандашом личные данные:

- Ты чем думал-то? На работу устраиваешься, а пришел без документов. Хоть метрики бы принес!

«Ага… они у меня будут только через неделю, в пятницу!». Ну – не говорить же об этом мастеру?!

- Ладно… Сейчас сам отнесу на оформление, попрошу, чтобы так записали. Но – смотри! Если что – чтобы сразу представил!

Вернулся он минут через пятнадцать:

- Так… загвоздка тут есть – инспектор наш уехал. Оформит потом. И вот еще что – придешь сюда в следующий вторник. Там вроде бы еще кого оформлять будут, а уж потом – я вас отправлю с кем-нибудь на то здание. Всех сразу.

И пошел, бурча о том, что весь этот бардак, да клуб этот - ему надоели хуже горькой редьки.

«С одной стороны – хорошо. К тому времени уже и ксивы уже будут готовы. С другой – хотелось бы, чтобы этот неопределенный период закончился побыстрее!».

Времени было «вагон», и Иван решил прогуляться, посмотреть, где эти Бугры, да будущий клуб – чтобы иметь представление.

«Ну да, прав был Тимофеевич – на кой черт брать себе объект, который расположен километра за три от основной территории?!».

Пару раз спросив дорогу до Бугров у встреченных людей, он добрался наконец до деревни. Благо погодка стояла чудесная, и прохладное утро, сменилось тем же утром, но уже с пригревающим солнышком.

Иван сегодня оделся в старую одежду – на работу же шел устраиваться! И поэтому, по пути, ему пришлось дважды перематывать портянки – все что-то мешалось или съезжало туда, куда съезжать не нужно!

«Забыл совсем как правильно портянки мотать! А там, с самого начала, на берегу – нормально так замотал, ничего не сбивалось. Ладно… научусь, руку набью, как говорится!».

«Ну что сказать… Объект действительно стоит чуть наособицу от деревни – метров сто до околицы, чуть больше!».

К самому зданию он подходить не стал, прошел мимо – вроде как в деревню. Но сел под забор у первого же дома и закурил.

Будущий клуб представлял из себя немаленькое здание. Одноэтажное, оно состояло из кирпичной, оштукатуренной и побеленной центральной части. Если навскидку – так метров двенадцать-пятнадцать длина стороны. Эта часть, похоже, квадратом будет. Над ней, имелся мезонин, или как его правильно назвать – второй этаж, который только над частью здания – в данном случае, центральной. Два крыла здания были бревенчатыми, уже изрядно серыми от времени.

«Ага… а клуб-то выйдет немаленьким! Это не изба-читальня какая-нибудь!».

Вокруг здания отсутствовал хоть какой-то забор – так и стоит «во чистом поле!».

«М-д-я-я… тут работы, даже на взгляд – месяцев на пять! И окна кое-где выбиты, и вон – стена чуть темнее, а, значит, крыша протекает. Про штукатурку и побелку центральной части – вообще молчу. Я почему и понял-то, что здание кирпичное? Вон пятнами все это по отваливалось! Тут тебе, Ваня, не сторожем истопником работать, а разнорабочим, грузчиком, да строителем – как раз до осени! И если так его восстанавливать, как сейчас идет – так и на пару лет растянуть можно!».

В настоящий момент только пара мужиков что-то ковырялась на крыше.

«Кровлю чинят, выходит! А нет – вон и третий мужичок появился. Ну что сказать – ударные темпы! Если директор Лесобиржи будет так организовывать работы, то у райкома у нему вопросов будет еще больше! Ладно… нашли, посмотрели на место будущей работы, надо возвращаться!».

За неделю, борясь со скукой, Иван переделал, пожалуй, всю работу в доме, и во дворе Петровны. Ту – которую она ему поручила. Бабка была очевидно довольна, потому как, и отношение ее к нему явно улучшилось.

Она уже и по вечерам могла с ним поболтать о том, о сем.

- Мы же сюда в восемнадцатом приехали, я, муж мой, да сыновья. Младший-то вообще маленький был, да и среднему – только шесть лет исполнилось. А старшему – Мите только десять было. Да времечко-то было – ой и лихое! Страх, что творилось – и в городах, и по дороге. Муж мой – тот был мастером на «чугунке». Вот и средний сын в него пошел, тоже – путейский.

- Да здесь осели, пришлось - сыновья разболелись. Помыкались мы, победовали! И тиф-то тут, и голодуха, и не горазды всякие! Митя вот у нас помер… Простыл… да и сгорел в неделю…

- Какие-никакие деньги у нас были – вот дом этот купили. Потом уж, как война кончилась, муж в депо устроился. Опять же – мастером. Справно жить стали, ничего не скажу. Только вот муж болеть стал, да в тридцать первом году и помер.

- Слава Богу – средний сын был уже взрослый, работать стал, семью содержать. Так и младший вырос. Сейчас – и разъехались…

А вот про Савоську, да его связи с ее мужем – ни словом не обмолвилась.

«Вот даже предположить не могу – что их связывало раньше! Получается, что никаких ей не шестьдесят лет… Лет пятьдесят от силы, не больше. Потрепала ее судьба, что и говорить. А пенсию ей, тогда – как назначили? Все-таки, больше ей – пятьдесят пять вроде должно быть, или здесь снова все не так, как у нас было?».