Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв - Анатолий Тарас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После того, как 17 июля 1453 года в Новгороде дьяк Беда отравил Дмитрия Шемяку, его сыну Ивану пришлось бежать в Литву Казимир IV дал ему в удел города Рыльск и Новгород-Северский. Позже они по наследству достались Василию, сыну Ивана Дмитриевича, ставшему князем Новгород-Северским.[66]
Летом 1454 года Василий II отправился в поход на Ивана Андреевича Можайского. Тот в свое время был союзником Шемяки, но давным-давно заключил мир с Василием II. Теперь московский государь решил, что наступил удобный момент припомнить ему старые грехи. Войско Василия II взяло Можайск, а князь Иван Андреевич с женой, сыновьями Андреем и Семеном, с боярами и челядью бежали в Литву. Беглому можайскому князю Казимир IV пожаловал сначала Брянск, затем поменял его на Стародуб и Гомель.
Покорение московитами Новгорода
(1456–1477 гг.)
После смерти Шемяки, бегства в Литву его сына Ивана Дмитриевича «Шемячича» и захвата Можайска, великий князь решил «разобраться» со своим старым недругом Новгородом. В 1456 году московские войска выступили в поход на «Господина Великого».
Объединенное новгородско-псковское ополчение потерпело поражение в битве под Руссой. По условиям договора, заключенного в Яжелбицах, боярской республике пришлось уплатить большую контрибуцию, а также признать себя вассалом Василия II. Конкретно, новгородцы впервые в официальном документе назвали московского великого князя своим «господином», а Новгород — его «отчиной». И хотя речь в грамоте шла о признании главенства конкретного лица, а не государства, через 20 лет им это очень больно «аукнулось».
Сильно опасаясь в данной связи за свою судьбу, псковичи в 1460 году отправили к Василию II, приехавшему в Новгород, делегацию бояр «от всех концов» псковской земли, с подношением в 50 рублей, чтобы бить челом о «жаловании» князем Пскова как своей «отчины». При этом делегаты («мужи псковичи»), наивно надеявшиеся на то, что московский властитель сохранит за ними их традиционные права и свободы («вольности»), всячески подчеркивали добровольный характер своей миссии.
Они даже заявили ему, будто литвинский князь Александр Чарторыйский, приглашенный в Псков со своей дружиной для защиты города от врагов, согласен признать себя наместником великого князя. Но тут у них вышла промашка. Узнав о содержании переговоров, Александр расторг договор («докончание») с Псковом и вернулся с дружиной в Литву. Оставшись без военной силы, псковичи вслед за новгородцами признали себя вассалами Василия II.
* * *В 1462 году московский престол занял 22-летний Иван III (1440–1505), сын Василия II. Он получил в наследство от отца княжество, которое своей площадью в 30 раз превышало земли его прапрадеда Ивана I Калиты в 1340 году.
Кроме Москвы, ему подчинялись Алексин, Боровск, Владимир, Вятка, Галич, Дмитров, Звенигород, Калуга, Коломна, Кострома, Можайск, Муром, Нижний Новгород, Переяславль, Стародуб, Суздаль, Устюг, ряд других городов. И все же земли Москвы своими размерами значительно уступали не только Великому княжеству Литовскому, но и Господину Великому Новгороду.
А всего в 80 верстах на север от Москвы начиналось Великое княжество Тверское, самое враждебное Москве среди всех русских княжеств. Примерно в 100 верстах на юг, по берегу среднего течения Оки, шла сторожевая линия против татар, наиболее опасного и неугомонного врага московитов. До границы с Литвой тоже было около 100 верст.
Иван III Васильевич занял видное место в русской истории по многим причинам. Но на первое место среди них следует поставить то, что именно он положил начало систематическому захвату земель ближних и дальних соседей Московской Руси.
Сначала великий князь Иван завоевал Ярославль (в 1463 г.), а в 1468–69 гг. провел победоносную войну с Казанским ханством. После этого он обратил свой хищный взор на вольный Новгород.
Как известно, земли Господина Великого Новгорода практически не пострадали от нашествий татар. По водным путям боярская республика вела оживленную торговлю с Западной Европой, Литвой, русскими княжествами, татарскими ханствами. Она также обладала огромными земельными владениями (на востоке они простирались до Урала; на севере в состав новгородских земель входили Кольский полуостров и Поморье). Здесь стремительно развивались буржуазные отношения, скопились большие богатства. Новгород славился красотой церквей и дворцов; мастерством ремесленников, зодчих, иконописцев; поголовной грамотностью жителей, а главное — их вольнолюбивым предприимчивым духом.
«Господин Великий» вел самостоятельную внешнюю политику. Достаточно сказать, что за 305 лет (с 1142 по 1446 гг.) Новгород воевал со Швецией 26 раз; с Литвой — 14 раз; с Ливонским орденом — 11 раз; с Норвегией — 5 раз.
Но в случае подчинения Москве, с ее деспотическим азиатским режимом, процветанию Новгорода неизбежно пришел бы конец, ибо основой и гарантом этого процветания являлись, во-первых, приоритет товарно-денежных отношений над внеэкономическим феодальным принуждением и, во-вторых, республиканская форма правления. В общем, так все и произошло. Мнения по данному вопросу крупнейших российских исследователей Новгорода И. Д. Беляева, В. О. Ключевского, Н. М. Костомарова, А. И. Никитского, М. Н. Покровского совпадают друг с другом.
Для начала Иван примерно в конце 1469 года направил послание, содержавшее следующие слова: «Люди Новгородские, помните, что Новгород — отчина великого князя!»
Новгородское вече, считая договор 1456 года утратившим силу вместе со смертью Василия II, ответило ему: «Новгород не отчина великого князя, Новгород сам себе Господин». Тогда Иван еще раз повторил свой главный аргумент, что мол, Новгород его исконная вотчина и потребовал: «Посылайте ко мне бить челом, а я буду жаловать свою отчину по старине».
В ответ на эти притязания архиепископ Иона, являвшийся высшим должностным лицом вечевой республики, пригласил в Новгород киевского князя Михаила Олельковича (или Олелько), внука Альгерда. Князья Олельковичи были православные, сам Михаил доводился двоюродным братом Ивану III. Архиепископ, посадники и бояре надеялись, что княжеская дружина значительно усилит новгородское войско, которое состояло из ополчения и наемников, приглашаемых в случае угрозы войны.[67] Кроме того, князь, как профессиональный воин, должен был стать главнокомандующим. 8 ноября князь Михаил приехал в Новгород. Но затри дня до приезда умер главный его сторонник архиепископ Иона. Разгорелась борьба за освободившийся престол.
Примерно в это же время Иван III сообщил изумленному новгородскому послу, что род князей московских — это общий род князей «володимерских и Новгорода Великого и всея Руси». Оглашенное на вече в Новгороде, данное заявление вызвало бурю возмущения. Среди новгородского боярства возникла группировка во главе с кланом Борецких, сделавшая ставку на покровительство Казимира IV, великого князя Литовского и короля Польского.[68] Ее сторонники провозгласили:
«Московский князь многие обиды и неправды над нами чинит, хотим за короля польского и великого князя литовского Казимира».
Ввиду явной угрозы скорого вторжения московитов, новгородское вече одобрило предложение этой группировки направить послов в Литву — просить о военной помощи. Уже в конце ноября 1470 года в Вильно прибыло новгородское посольство (боярин Тимофеи Остафьевич Груз с несколькими помощниками), которое провело переговоры об условиях возможного союза.
Довольно быстро выяснилось, что Михаил Олелькович не устраивает ни литовскую партию, ни московскую. Горожане «показали князю путь» и 15 марта 1471 года он покинул Новгород вместе со своей дружиной. По дороге домой, в порядке компенсации понесенного морального и материального ущерба, он изрядно ограбил Старую Руссу и те волости, через которые проезжал.
В том же марте месяце Иван III прислал в Новгород новое послание. В нем он впервые привел аргумент, который впоследствии рьяно использовали его наследники. Дескать, дело вовсе не в богатствах и землях Новгорода, а в том, что его жители якобы намереваются перейти из православия в католичество (имелось в виду посольство боярина Груза):
«Не отступай моя отчина от Православия; изгоните новгородцы из сердца лихую мысль, не приставайте к Латинству, исправьтесь и бейте мне челом; я вас буду жаловать и держать по старине».
Несмотря на этот призыв и прямые угрозы, в конце все того же марта 1471 года в Вильно спешно выехало второе посольство. На этот раз в него вошли влиятельные люди республики: посадник Дмитрий Борецкий (сын Исаака и Марфы), двое бояр и пять житьих людей.
После их возвращения, в Новгороде к июню был составлен проект договора между Литвой и Господином Великим Новгородом. Он начинался следующими словами: