Синеглазка для Грома (СИ) - Роман Виолетта

— Виолетта, ты понимаешь насколько это серьезно? — взрывается Донская. Поднимается со своего места и подходит ко мне.

— Если мы не отправим ответ на него в Москву в течение часа, попадет весь батальон, и комбат в первую очередь.

Она швыряет на стол передо мной журнал входящей корреспонденции.

— Это твоя роспись? — спрашивает меня, одаривая пренебрежительным взглядом.

Я внимательно изучаю документ. Да, здесь стоит моя подпись о получении. Вспоминаю, что вчера утром забегала Женька, и я поставила подпись на документе. Тогда где он? Почему я не могу найти его на столе?

— Но… — я поднимаю глаза на Грома. Он напряжен. Не говорит мне ничего, видимо не желая расстраивать, но я сама понимаю, насколько все серьезно.

***

Я не знаю, на что больше злилась. На свою рассеянность? Или на Донскую, с высокомерным лицом прошествующую в след за Громом из его кабинета? Или за то, что комбат взял ее с собой на показные стрельбы для комиссии, оставив меня без помощи, в полной растерянности. Над головой словно дамоклов меч повисла угроза увольнения.

И что мне оставалось делать? Я уже и порычала, и позлилась, и порыдала. Раз десять прошерстила документы, но ничего путного так и не нашла. В конце концов, я так расстроилась, что решила выйти на улицу и вдохнуть воздуха.

У казармы я встретила Женьку, идущую в сторону КПП. Заметив меня, подруга остановилась.

— Ты чего смурная такая? — нахмурилась Сугробова, посмотрев в мои воспаленные глаза.

В этот момент моих плеч касаются чьи-то руки. Обернувшись, встречаюсь взглядом с улыбающимися глазами Остапа.

— Доброе утро, Фиалка.

— Не такое уж оно и доброе, — вздыхаю расстроенно. К нам подходит Молот.

Поздоровавшись с сержантом, начинаю изливать душу ребятам.

— Документ не могу найти. Ты мне приносила его, я расписалась в журнале, а теперь его нет нигде, а он срочный. Гром рвет и мечет, и Донская эта… все ходит, масла в огонь подливает, — из глаз потекли слезы.

После обеда комиссия должна будет вернуться к Грому, как я поняла в этой бумаге запрошены данные, которые должен им подготовить комбат. Если их не будет, я подведу его и батальон. И меня уволят.

Даже думать об этом было не по себе. И несмотря на то, что комбат и слова плохого мне не сказал, я все равно переживаю.

Я присела на бордюр, чувствуя, что вот-вот и разрыдаюсь в голос..

— Ты везде поискала? — спросила Женя, устроившись рядом. Парни оставались на месте, задумчиво глядя на нас с Сугробовой.

— Говорю же тебе, везде.

Женя кивнула, словно что-то для себя решила.

— И Донская, говоришь, там была?

— Да она от Грома все утро не отлипает. Она то уж точно не пропустит моего позора… — на этих словах мой голос предательски задрожал.

— Это она сделала, — заявила Женя.

— Что?

— Это ее рук дело.

Я смотрела на подругу, и не верила собственным ушам.

— Не думаю.

— Я не думаю, я уверена, что это она сделала.

Женька поднялась с земли, и, оттряхнув юбку, посмотрела на Молота с Остапом.

— Так парни, у вас сейчас что по расписанию?

— Учебная подготовка, — задумчиво почесал затылок Молот.

— Сержант, нам нужна ваша помощь. Вы ведь хотите выручить нашу Фиалку?

***

Я сидела и тряслась как осиновый лист. Женька задумала поистине опасную операцию. Думать о том, что из-за меня могут пострадать ребята — было очень тревожно и волнительно.

Да и Гром должен был вернуться с минуту на минуту, а ребят все не было.

Я измеряла комнату, расхаживая из угла в угол. Я так нервничала, что даже выпитая доза пустырника не помогла.

Наконец-то послышался топот ног. Я замерла, застыв взглядом на входе. И какого же было мое облегчение, когда в приемную зашли Остап с Молотом.

— Танцуй, Фиалка, — Бар-кафе потряс листком бумаги. Не веря своим глазам, я подскочила к нему. Это был тот самый документ, датированный вчерашним числом.

— И где он был?

Я подняла восторженный взгляд на парней. Остап улыбнулся, а Молот ответил.

— Как и сказала Женя, в сейфе у Донской.

От удивления, первые секунды и не знала, что ответить. Я думала, что они просто проверят у нее на столе. Но лезть в сейф…

— Как вы пробрались туда?

Остап улыбнулся довольно.

— Для десантника даже закрытый сейф не проблема, если нужно спасти друга.

Я переводила восторженный взгляд с одного на другого.

— Ну все таки… она вас не заметила? — спросила с замершим от волнения сердцем.

— Не переживай, все прошло хорошо. Женька увела мымру в туалет, ключи от сейфа остались у той на столе. Ну а дальше — дело техники. Сугробова сказала нам, что нужно искать. И мы нашли.

Ей богу, я держалась из последних сил, чтобы не расплакаться от счастья.

— Ребята! — бросилась я радостно к ним на шею. Обняла Остапа и Молота, сгребла их всех в объятия. Парни засмеялись, а Бар-кафе, не теряя возможности, обнял меня за талию. И в этот момент, словно по закону жанра, со стороны входа раздалось мужское покашливание.

Тут же отскочив в сторону от ребят, посмотрела в сторону двери. Конечно же, там стоял Гром.

***

— Я не понял, это что сейчас было? — он устроился за своим столом, строго посмотрев на меня. Вот только сцены ревности мне сейчас не хватало.

— Это были дружеские объятия и благодарность. Мы нашли пропавший документ, — я положила ему на стол листок бумаги. На Грома он не произвел особого впечатления.

— Мы?

Я выдохнула. Ты посмотри, как он прицепился к этому слову.

— Да, мы. Мои друзья помогли мне разобраться. Потому что ситуация возмутительная. Ты знаешь, где мы нашли этот документ?

— Где?

— В сейфе у Донской. Она специально это сделала, Гром. Она стянула с моего стола бумагу, и спрятала ее, зная, что документ будут искать. Юля хотела подставить меня, потому что ревнует и злится, что ты со мной!

— Не говори ерунды, Синеглазка, — нахмурился, проходясь глазами по бумаге. — Я сейчас подготовлю документ, а ты напечатай. Командир полка будет здесь с минуты на минуту.

Я не верила своим ушам.

— Ты считаешь, что я вру? Или не слышишь меня, Гром? Я говорю тебе, что Донская пыталась подставить меня, и тебя тоже. Она целенаправленно стянула с моего стола документ и спрятала его. Если бы не помощь ребят, я была бы виноватой. И командир полка обязательно бы уволил меня.

— Не говори глупости. Юля, может и не станет для тебя подругой, но я знаю эту девушку. Она никогда не пойдет на такой подлый шаг. Это какое-то недоразумение. Может кто-то из канцелярии напутал, дал ей этот документ.

Я смотрела на него во все глаза.

— Но в журнале ведь стояла моя роспись!

— Ты могла расписаться не за то. Мало ли у тебя казусов случалось, мисс рассеянность, — он улыбнулся, а вот мне было не до смеха. В глазах щипало от напрашивающихся слез.

— У вас все, товарищ комбат? Я могу перейти к работе?

Гром поднялся из-за стола, намереваясь подойти ко мне, но в это момент за моей спиной раздались шаги и мужские голоса. Члены комиссии вместе с ком полка вернулись к комбату. И впервые я была рада их присутствию.

Сделав все срочные документы, я вышла на улицу. Гром все еще пребывал с комиссией, чему я была несказанно рада.

Я не хотела его видеть, и слышать. Я была так зла на него, что мне хотелось сделать — сбежать отсюда. Может и зря мы затеяли операцию по моему спасению? Быть может, если бы не нашлось того документа и меня уволили, было бы намного лучше?

— Эй, красотка, не хочешь с нами чайку выпить? — из дверей комнаты отдыха выглянул Эскулап. А почему бы и нет? В конце концов, обеденный перерыв я пропустила.

— Хочу, — улыбнувшись, прошла в комнату. Отвлечься сейчас мне не помешает.

Пока Дементьев кипятил чайник, я осматривала подоконник комнаты. На нем были выложены его заготовки под сувениры.

Пару пепельниц из черепашьих панцирей и несколько жуков — к этому я уже привыкла. Но когда мои глаза дошли до последнего из сувениров, едва плохо не стало. Человеческий череп. Покрытый грязью, серого цвета и весьма ужасающий на вид.