Сомнительные ценности - Джоанна Макдональд

Когда она опустила глаза, то увидела идущего ей навстречу вдоль берега озера мужчину. Это был Андро Линдсей, его темные кудри развевались на ветру, на красивом загадочном лице сияла улыбка.

— Привет тебе, Титания! — закричал он с расстояния в несколько метров. — Разнесся слух, что ты заблудилась среди этих проклятых, продуваемых ветром вересковых пустошей.

Он шагал размашисто и упруго, на ходу пиная ногами остроконечные кустики вереска.

— По-моему, вам пора обновить вашего Шекспира, — предложила Катриона, возвращая улыбку. — Среди вересковых пустошей бродил, скорее, король Лир. Титания, если не ошибаюсь, предпочитала лесные поляны. Как вы узнали, что я здесь?

— Меня вела путеводная нить, — торжественно заявил он. — Я шел по следам разбросанной вами серебряной паутины.

— Да? Вчера вы сами завели меня черт знает куда.

— Ха! Кто вел, кто сбился с пути? — Он остановился, предоставив Катрионе шлепать к нему по грязи. — Я проснулся в семь утра со свернутой шеей и раскалывающейся головой. Эта кушетка в гостиничном холле чертовски неудобна.

— Так вот где вы спали? — хихикнула она, но тут же с подозрением добавила: — Никто не знает, что я сюда поехала.

— Невозможно, чтобы такая рыжеволосая сирена, как вы, что-нибудь сделала в Глендоране и об этом тотчас же не узнали все его обитатели, — усмехнулся Андро. — Догги-Сточная Канава видел, как вы свернули с шоссе и поехали сюда.

— Ах, да, я видела какого-то человека, прочищавшего трубу под насыпью, — вспомнила Катриона. — Так его прозвали Догги-Сточная Канава? Бедняга. Однако зачем вы меня искали? Я задолжала вам выпивку?

Андро посмотрел на часы.

— Об этом стоит подумать, но сейчас мне некогда. Впрочем, вы ничего мне не должны. Просто я подумал о том, что вчера вечером вы совершили роковую ошибку и сегодня, может быть, захотите ее исправить.

— Какую ошибку? — удивилась Катриона.

— Вы забыли узнать мой номер телефона, на случай, если вам захочется позвонить и назначить мне свидание. — Бесспорно, он был очень красив. Даже густая поросль темной щетины не могла его испортить. Андро выглядел как Аполлон после бурно проведенной ночи.

— Действительно, обычно я не допускаю таких ошибок, — серьезным тоном произнесла Катриона.

— Так я и подумал, — с олимпийской самоуверенностью заявил Андро. — Поэтому приготовил для вас записку. — Он взмахнул желтым клочком бумаги. — Можете звонить в любое время дня и ночи. Но если вы не позвоните, я начну маячить возле дверей «Стьюартса», как кошмарный полтергейст. Думаю, ваши шефы не захотят, чтобы лохматый актер в дырявых джинсах и грязных ботинках пачкал их элегантный паркет?

— Разве что он будет нашим клиентом, — улыбнулась Катриона.

Они дошли до конца озера, где стоял его видавший виды зеленый «сузуки». Андро забрался в машину и высунулся в окно.

— Может быть, я и хочу им стать, — заявил он. — Тогда вы сможете управлять моим счетом. Пока!

Его отъезд был обставлен со всей возможной театральностью. Мотор взревел, колеса забуксовали, разбрызгивая во все стороны комья грязи, затем машина резко рванулась вперед и умчалась, оставив позади улыбающуюся Катриону с зажатым в руке клочком бумаги. Похмелье, Хэмиш, ребенок Элисон — все было забыто.

ГЛАВА 7

Однако Хэмиш Мелвилл был не из тех, кто позволяет о себе забыть.

— Где, черт возьми, ты пропадала? — раздраженно-обиженным тоном спросил он, когда в этот же день вечером позвонил Катрионе домой. — Я звонил тебе не меньше ста раз!

— Мне неожиданно пришлось уехать, — ответила Катриона, удивляясь его резкости.

Она провела несколько часов за рулем, потом до семи часов работала в банке, чтобы нагнать упущенное, и теперь чувствовала себя очень уставшей и до сих пор не пришедшей в себя после похмелья.

— С кем? — отрывисто спросил Хэмиш. Он был совершенно не подготовлен к тому, что ее неожиданное отсутствие так сильно на него подействует. Его раздражала невозможность узнать, где она: Катриона не имела отношения к его счетам, поэтому Хэмиш не мог справляться о ней в банке.

Катриона нахмурилась. Он не должен был задавать этот вопрос. «Куда ты ездила?» или «Ты хорошо провела время?», но уж никак не «С кем ты была?» Она не была расположена отвечать.

— Катриона? Ты меня слышишь? — настаивал Хэмиш.

— Да, слышу. Как ты поживаешь? — Она говорила с обычной теплотой, но заметила, что кое-какие критические симптомы исчезли. Куда подевалось дикое сердцебиение, горячая волна, которая заливала ее всякий раз при звуке его голоса? Где то необъяснимое чувство благодарности, которое она испытывала раньше, когда он ей звонил?

— У меня все в порядке. Почему ты не ответила на мой вопрос? — В голосе Хэмиша, всегда такого сверхсамоуверенного, вдруг прозвучала растерянность.

— На какой вопрос?

— Ладно, не имеет значения. — Недоумение уступило место раздражению. — Во всяком случае, ты благополучно добралась до дома.

— Да, но только сегодня вечером… A-а, ты имеешь в виду из Лондона! Да, конечно. Это была чудесная поездка — просто фантастическая. Я так тебе благодарна.

Ее благодарность подействовала на Хэмиша, как бальзам. Его голос тотчас же понизился до интимного полушепота:

— В следующий раз мы поедем в Париж. Опера, обед у «Максима», «Георг Пятый», все, как и было обещано.

— М-м-м. С нетерпением жду этого дня, — пробормотала Катриона.

Что это с ней? Куда подевались восторг, возбуждение, нервная дрожь, которые она испытывала до сих пор при одной только мысли о нем?

Не догадываясь о ее смятении, Хэмиш пылко продолжал:

— Я бы рванул к тебе прямо сейчас, но должен быть на обеде в клубе, в знаменитом Нью-Клаб. Впрочем, он продлится не так уж долго. Я могу прийти сразу же после этого, ведь я ночую в городе…

— Нет. — Это слово вырвалось само, раньше, чем Катриона успела что-либо сообразить. — То есть, я хочу сказать, конечно, это было бы прекрасно, Хэмиш, но сегодня я абсолютно вымотана. К девяти я, наверно, уже буду спать.

— Оставь ключ под ковриком — я разбужу тебя. Догадываешься, как?

— Могу себе представить. Но я не в форме и не понравлюсь тебе.

— Это невозможно, — тоном дамского угодника отозвался Хэмиш. — Я могу вытерпеть самый скучный обед с любым количеством старых нью-клубменов, если буду знать, что на десерт получу мою Катриону.

— Старые нью-клубмены — это звучит довольно странно, — заметила Катриона.

— Да, хоть он и называется «новым», но клуб этот уже очень древний, как и его члены, за одним, впрочем, исключением.

— И это исключение — ты?

— Конечно! Так что ты мне ответишь? Разрешишь ли предоставить им наслаждаться бренди и трубками без меня, в то время как я сразу после обеда вскарабкаюсь на этот ужасный холм к твоему дому? — с юношеским пылом настаивал Хэмиш.

— О-о, Хэмиш, честное слово, я слишком устала. Мы не можем перенести это на завтра? — Катриона надеялась, что он почувствовал в ее тоне искреннее сожаление. В конце концов, она говорит только правду, одну только правду, ничего, кроме правды.

— Конечно. Все нормально, не беспокойся. — Но в его голосе явственно прозвучали обида и разочарование. — К сожалению, на этой неделе это единственная ночь, когда я могу располагать собой.

— Да, я понимаю. — Катриона не знала, что сказать.

Часть ее существа еще хотела его та необузданная, импульсивная часть, которая тогда, в первый раз, бросила ее в его объятия, но другая половина Катрионы, та, что заставляла ее испытывать чувство вины из-за его сына, та, что увидела в ее отношениях с Хэмишем темный бесплодный тупик, уже отшатнулась от него.

— Что ж, значит, придется нам подождать до следующей недели, — наконец добавила она после длительной паузы.

— Катриона! — недоверчиво воскликнул Хэмиш. — Что с тобой? Мне казалось, что между нами нет недоразумений. Нам было так хорошо в Лондоне! У тебя появился еще кто-нибудь? Ты была с ним? Я понял, ты уезжала с другим мужчиной!

Он говорил грубо, сердито, и был совсем не похож на того учтивого, сдержанного, обаятельного Хэмиша, к которому она успела привыкнуть.

— О, Господи, ну конечно же, нет, — ответила Катриона. — Почему ты так резок?

Он издал нервный смешок.

— Извини, дорогая. Просто я расстроился. Признаюсь, мне ненавистна даже мысль о том, что ты можешь быть с кем-нибудь другим — с другим мужчиной. Ты осуждаешь меня?

— Нет. Наверно, нет. — Но она знала, что это не так. В конце концов, сам он продолжает жить с Линдой.

— Послушай, в субботу скачки Файф-Поинт-ту-Пойнт. Ты будешь там? — Судя по голосу, к Хэмишу вернулась былая самоуверенность.

— Наверно. Мы идем целой компанией из банка.

— А мы разместимся неподалеку от финиша, перед последним препятствием. Будем пить шампанское, есть омаров и так далее. Присоединяйся к нам, и там мы сможем договориться о более приватном свидании. Кстати, у тебя будет время подумать насчет увеселительной поездки. Я предложил Париж, но, может быть, ты предпочитаешь Флоренцию или Венецию — ночь в «Даниэлли», прогулка по Лидо, обед в «Ля Капанна»…