За любые деньги… - Алексей Николаевич Котов

Стрельба в банде Гейра началась неожиданно, а потому и стала бессмысленной и кровавой. Говорят, что злой как черт Лесоруб, продолжал палить в разные стороны даже с дюжиной пуль в теле. Дакота убил восьмерых, но все-таки поймал и свою пулю, при чем точно в лоб. Раненный Гейр застрелился сам, видя, что если его бывшие дружки возьмут его в плен, ему придется долго (а возможно, очень и очень долго) отвечать на их дурацкие вопросы. Остатки банды Гейра попытались наладить деловые связи с ребятами Кривого Бена, но то ли Гейр Кинг заразил своих парней излишней подозрительностью, то ли им просто не повезло, но деловая встреча плавно перешла сначала в поножовщину, а потом и в стрельбу. В результате Кривой Бен и десяток его ребят покинули этот мир, и я не скажу, что они отправились в лучший. Но Бог им судья, святой отец Макс Финчер. По этому поводу, у меня нет ни радости, ни сожаления. Во-первых, такая уж ли радость ловить вооруженных до зубов мерзавцев и рисковать хорошими ребятами, а, во-вторых, мне никогда не нравились наши суды, которые слишком часто заканчиваются хорошо намыленной веревкой. Суд суду – рознь. Стоит ли долго мучить человека, заранее зная приговор?.. Как сказала мне однажды мисс Абигайль, если вопрос имеет только один ответ, он перестает быть вопросом.

Теперь я немножко расскажу тебе о своем братце Гарри. Ты знаешь, Макс, он здорово изменился в последнее время, и особенно когда наша дорогая Джоан (теперь она миссис Джоан Дарби ) наконец-то разрешилась двойней. Гарри счастлив, очень деятелен и, я бы сказал, даже суетлив, а его восхищение близняшками не знает разумного предела. Гарри готов вызвать на дуэль (или перестрелку без правил) любого, кто не согласится, что это самые чудесные, самые очаровательные и самые милые дети на свете. К моему удивлению, отношения с Фрэнком у него сложились почти отцовские, и Гарри выдает Фрэнку (увы, но издержки профессии сапожника общеизвестны) бутылку виски в неделю. Мистер Фрэнк Дарби совершенно свободен в своем выборе: он может выпить ее всю залпом или (приделав к ней соску, по совету Гарри) растянуть на пару дней. Хотя, честно говоря, я не замечал за мужем Джоан какой-то особенной, болезненной склонности к спиртному и почти уверен в том, что Гарри мучают фантазии. Но если бы с Гарри произошло только это!.. Он почти забросил свою работу шерифа, возложив ее на Питера Донна, довольно шустрого, честного, но любящего пострелять без повода малого, а сам занялся – ты не поверишь – сапожным бизнесом. Уже сейчас в мастерской Гарри трудятся два десятка наемных работяг, включая нищую (точнее, бывшую нищую) вдову Хиншоу и ее старшего сына. Если Фрэнк Дарби занят непосредственно производством обуви, то Гарри возложил на себя развитие производства и, по его словам, «грандиозные перспективы». Не знаю, насколько удачно все это у него получится, но уже сейчас фирма Гарри кроме обуви делает детские куклы, резиновые мячики и даже мягкую обивку для кресел для крупной фирмы в Чикаго. Впрочем, обувь так и осталась самой главной сумасшедшинкой в голове Гарри, и он буквально одержим ей. Совсем недавно Гарри арестовал одну проезжающую через Нью-Ричмонд красавицу-леди, и она провела босиком целых три часа в компании не очень умного Питера Донна. А в это время Гарри изучал «устройство» (это его слово) модных женских башмачков. Судя по всему эта модель так понравилась Гарри, что леди стоило немалого труда доказать, что те мужские, растоптанные башмаки неопределенного размера, которые пытается вручить ей шериф, совсем не ее. Я боюсь, что если бы не вмешательство Питера Донна, Гарри все-таки удалось настоять на своем.

Тебя не утомило мое многословие, святой отец? Не сомневаюсь, что ты ждешь от меня парочки слов о мисс Абигайль Нортон, о которой до сих пор я упомянул только вскользь.

Увы, Макс, я почти ничего не знаю о ней. После того, как банда Кинга развалилась, я собрал с ребят из Большой Долины семьдесят восемь долларов в качестве награды за его голову и попробовал разыскать нашу героиню. Поиски, к сожалению, окончились ничем. Цирк Абигайль Нортон отбыл на север, а у меня слишком много дел дома, чтобы тратить месяц, а может и больше на его поиски.

Но мне удалось узнать кое-что о ней. Оказывается, тот профессор, перемножающий за пару секунд головоломнее цифры – ее отец, а акробаты – двоюродные братья. Как я понял, мисс Абигайль не может оставить этот уродливый цирк из-за жалости к отцу и братьям. И она тащит этот «воз» ничего не прося в замен… Удивительнейшая женщина! Ты можешь смело посмеяться надо мной, но я всегда вспоминаю мисс Абигайль в своих неумелых молитвах. В ней есть что-то такое, Макс, чего мы все либо лишены полностью, либо то, что еще осталось, едва теплится в нас. Нет, я имею в виду не ее «фокусы» там, на дороге, возле горы «Святоши Джо» и городе, а совсем-совсем другое… Я и сам толком не знаю что именно. Не хочу быть похожим на Гарри в его умствованиях, но иногда мне кажется, что в такие минуты меня одолевает тоска и по Богу, и по какому-то совершенно неведомому нам и куда более совершенному миру и человеку.

Знаешь, что я думаю?.. Мисс Абигайль помогла мне ради своего отца, а я помог Гарри, потому что все-таки люблю этого полудур… (зачеркнуто) доморощенного философа. Ты всегда старался помочь Джоан и Фрэнку, а Гарри (не говори ему об этом!) никогда не забывал вдову Хиншоу и ее детишек. Мы все связны, Макс, понимаешь? Не в совершенстве человека тут дело, а в том, что если эта связь вдруг прервется, во что мы все тогда превратимся? В прах и в сыпучий песок?

И именно в мисс Абигайль я вдруг почувствовал, что этого не случится никогда. Могу споткнуться я, Честный Чарли, можешь разозлиться ты, святой отец, даже ласковая и терпеливая Джоан может замахнуться на Гарри веником, и только с мисс Абигайль не может произойти ничего подобного. Вот что я понял и почувствовал в ней, а не ее какие-то особенные «счетные» способности в создании той или иной ситуации.

Разве дело в этих ситуациях, причинах и следствиях, дорогой Макс?.. Сто раз нет! Мне уже за шестьдесят, я не трус и мне бы