Синий, хвостатый, влюбленный - Наталья Косухина

— Нет, это колония землян, но до этого здесь пытались поселиться другие.

— Почему ты так решила?

— Камень обработан и положен очень необычно. И даты на пластинке, они прилетели сюда чуть позже, чем я жила. Я знаю свое время и не представляю, как можно было отправить корабль так далеко. Такие технологии, тогда, если и были, то не придавались гласности, а значит, стоили кучу денег. А тут, помимо затрат на полет, еще затраты на отделку и шлифовку камня, да еще строить такой монумент… Если бы строили мои современники тут фургончики бы стояли. Плюс, пять лет слишком маленький срок, наши просто не стали бы вкладываться, не получив подтверждение окупаемости. Тут был кто‑то еще. Логика и факты четко говорят об этом.

— И земляне просто воспользовались готовым вариантом.

— Да, видно тогда оно было в лучшем состоянии. И вообще, долго еще? Я продрогла.

— Еще час. Мы практически все сделали и начали сворачиваться.

Но это был не час, а два часа сорок минут.

Вечером, мы все семеро сидели за столом и думали. Прозвучали самые необычные теории от космических пиратов до того, что воздух планеты сводит с ума.

— А я говорю в этом воздухе нет ничего необычного и то, что он немного разряжен связанно с высотой, на которой мы находимся, — уже с пеной у рта доказывал Мьер Лож.

Я решила вмешаться и проверить свои мысли. Конечно, они были очень поверхностны, но так важно разгадать загадку этой планеты.

— Почему на планете так холодно?

Все замолчали.

— Причем тут это?

— Потому что мне кажется, здесь нужны не мы, а специалисты по тектонике. Кто‑нибудь изучал географию?

— Все из нас, в какой‑то мере, кроме, наверное, Мирона.

Мирон покачал головой подтверждая.

— Нет, кто‑нибудь изучал науку о движении тектонических плит?

Все посмотрели на Александра.

— Нет. Мне она казалась скучной.

— Причем тут плиты? — спросил Леони.

— Потому что планета имеет горный массив, даже более того, она покрыта этим массивом и здесь холодно.

— А причем…

— Я делала доклад по географии, в школе и там сообщалось, что движение тектонических плит остужает планету и понижает ее температуру, а еще на континентах могут образовываться покровные оледенения. Но это на Земле, а здесь все может быть по — другому и изменения могут происходить чаще. К примеру, раз в пять, десять лет. Поэтому колонии и разрушались. Здесь нельзя жить на поверхности планеты, только в воздухе над ней.

Некоторое время все молчали.

— Вы пока обдумайте мой вариант, а я пойду спать. Что‑то мне холодно.

Вставая, я покачнулась, видимо сильно намерзлась и, наверное, начинаю заболевать. Алекс подошел ко мне и, взяв на руки, понес в комнату, где чем‑то напоил и уложил спать. Он такой заботливый!

Я спала и не знала, что в это время Александр провел совещание с «пятеркой» и доложив об обстановке на планете, получил распоряжение лететь дальше. Корабль взяв курс, начал полет к следующей колонии. После чего, глава экспедиции забрался ко мне на кровать и уснул.

Глава 13

Проснулась я от того, что кто‑то печатал рядом со мной и, открыв глаза, увидела Александра, который с чавкающими звуками прикасался к виртуальной клавиатуре.

— Звук‑то, какой ужасный. Ты здесь ночевал?

— Да. Я тебя разбудил? Прости, надо было отключить мультимедию.

— Лень было к себе возвращаться?

— Нет, я просто хотел побыть с тобой.

— Что ты печатаешь?

— Отчет для «пятерки».

— А когда мы полетим к следующей колонии?

— Мы уже летим на Тамар, я вчера говорил с командорами и они дали добро. Завтра Фредерик начнет собирать всех ученых, хоть как‑то связанных с тектоникой и движением плит, и они отправятся на Солигор. Мы же свою задачу выполнили и можем отправляться дальше.

— Тогда я еще посплю.

— Подожди.

Александр встал с кровати и, прошуршав чем‑то на столе, принес мне еще одну кружку какого‑то лекарства.

— Выпей.

Я послушно выпила все до дна и опять начав проваливаться в сон, уже сквозь дремоту услышав:

— Мой нежный цветочек.

Он такой заботливый и переживает за меня!

Во сне я целовалась с Александром… или не во сне. Резко вынырнув из дремоты, я поняла, что поцелуй происходит наяву. И мне так хорошо…

Вот его руки уже у меня под одеждой…

Бип… бип… бип…

Александр прервал наши нежности и прислонившись лбом к моему лбу, прошептал:

— Нам пора отправляться.

— Это, что сейчас было?

— Это я тебя будил.

— Не забывайся Саша.

— Уже забылся.

Хмыкнув я, и начала подниматься, а Александр пошел к себе принять холодный душ. Немного подумав, мною было принято решение, что и мне данные водные процедуры не помешают. Вообще, я уже в последнее время, привыкла к постоянному сексуальному желанию и душевному напряжению, но такие пробуждения могут окончательно меня подкосить.

И вот спустя полчаса, мы опять в шлюзовом отсеке, только в этот раз улыбки окружающих еще более широкие и понимающие. Похоже, все знают, что Александр ночевал у меня. Как мало людям надо счастья.

Неожиданно талию обвил хвост и над ухом раздался шепот.

— Мне нравится, когда ты называешь меня Саша.

Все, вокруг нас, сразу зашевелились и начали грузиться в шаттл.

— Мне тоже.

— Пойдем, — сказал мой невозможный, хвостатый мужчина.

На этот раз, пока Алекс заканчивал все дела, рядом со мной сел Леони.

— Кто обещал мне помочь?

— Ты, кажется, сказал, что все отменяется.

— Я имел в виду флирт.

— Так это было мое условие.

— Маша, мне не до смеха. Что делать? Она не обращает на меня внимания. Может, я ей не нравлюсь?

— И поэтому она сейчас прожигает нас взглядом? Ты растерял свой опыт? Ладно, попробую поговорить с ней.

— Спасибо. Я бы поцеловал тебя, по — дружески, в щечку, да боюсь мне, потом протезы поставят.

— Смотри, что бы я тебе не поставила протезы, Леони.

— Жестокая женщина!

Через пару минут мы приземлились и меня, закутав в какой‑то другой костюм, вновь потащили наружу.

— Александр, подожди. Почему ты в том же костюме что и я вчера, а на меня надел шкуру какого‑то бронтозавра? Мне неудобно.

— Ты в том мерзла, этот более плотной модификации. Терпи.

Я улыбнулась.

— Ты злишься?

— Я не злюсь

— Ты злишься.

— Я не злюсь! Просто не понимаю, как ты можешь общаться с ним, ведь он флиртует с начала с тобой, потом с Дашей, непостоянен. И, тем не менее, ты с ним веселишься, а со мной…

— Ночую и целуюсь.