НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ. - Людмила Сурская

Лизавета ещё спала. На измученном лице появился румянец.

- Роман, не топай, как рыцарь в доспехах, выгружайся. Что в холодильник, что в тумбочку. Цветы поставить надо.

- Не гони коней, принцесса, я сейчас принесу воды.

Несмотря на старания не шуметь, Лизавету всё равно разбудили. Сладко потягиваясь, она осмотрела комнату.

- Дарья, ты одна, а красавчик где?

- Ромашка за водой пошёл для цветов. Ведро купил для этой оранжереи. Как ты себя чувствуешь?

- Как будто телега по мне проехала.

- Привет, мамочка, - поцеловал её в щёку вернувшийся Бугров. - Клёво будут смотреться твои букеты в ведре, на полу.

- Проснулась боли нет, какое счастье. Матка, правда, сокращается, неприятно, но это уже мелочи.

- Пока вы шепчетесь, девчонки, я ненадолго отойду. Лизавета поешь, горячее ещё.

Дарья, достав, разложила на тумбочке приготовленный Романом обед. Нагрев чайник, заварила чай.

- Дашка, у тебя не муж, а ракетный двигатель. Здесь весь персонал от него в восторге. Как удачно к тебе тогда пристали. Другой случай навряд ли бы подвернулся. Есть хочу страсть. Чай посластила?

- А как же. В холодильнике творожок, йогурт, кефир.

- Пюре моё любимое, какое блаженство. Кто готовил, опять он?

- Угадала. Представить не могу, как бы сложилась моя жизнь без него. Просыпаюсь иногда ночью и не верю, что это мой мужчина. Смотрю, смотрю...

Бугров же понёсся, как обещал Тимофею, оплачивать палату и услуги, а возвращаясь, завернул проверить ребёнка. Малыш спал, не причиняя особых хлопот. Присматриваясь к красному сморщенному личику, Роман так и не смог определить на кого похож он. "Забавное маленькое существо родилось, - улыбнулся Бугров, своим мыслям, отлепляясь от окна.- Но нам с Дашей не надо".

- Лиза, на кого похож маленький? - расчёсывая подруге спутанные волосы, полюбопытствовала Даша.

- Я толком-то и не рассмотрела. Устала. Но характер Мишин. Железное спокойствие обеспечено парню на всю жизнь.

- Твои роды устроили в голове Бугрова кишмиш.

- То есть? Он в обморок не падал, это Миша хлопнулся. На родах не присутствовал, в приёмном отделении сидел.

- Не знаю, что его на это подвинуло, но только выводы он сделал неутешительные и сногсшибательные. Решил, что нам дети не нужны, и я никогда не буду страдать от боли. Представляешь?

-Ха, пусть его говорит, это он впечатлительный очень у тебя. Я орала, а он мучился. Ребёнок у тебя зарождается, тобой вынашивается, и ты его рожаешь. В этом наше преимущество перед ними. Пусть планирует себе, подруга.

Лёгкий на помин Роман вошёл в палату к смеющимся подругам.

- И над чем так потешаются мои девочки, что их так рассмешило?

- Не скажем, бабьи тайны.

- Лиза, пойдём мы, ребята подгоняют, в приёмном отделении сидят. Миша с ними. Папашка увязался, наготовил всего тебе, и "веник" купил из трёх гвоздик, всё путём. Умора. Ребёнка я посмотрел, сопит в сопилку кнопочку, краснощёкий бутуз. Квитанцию об оплате я положу в ящик тумбочки. Оплатил, как сказали за пять дней, если потребуется ещё, позвони я приеду, доплачу. Завтра заскочим, я ещё в отпуске, времени вагон. До встречи, золотко.

- Спасибо, красавчик, - махала ему в след Лиза.

Доплата не потребовалась. Выписывали Лизу точно на шестой день. Встречали её у выхода из роддома вязанками цветов, гирляндами шаров и горой игрушек. Гудящий эскорт машин приветствовал её появление. Замечательная солнечная погода крутила настроением встречающих молодую мамочку ребят. Девчонки остались с папашкой хозяйничать в квартире Лизаветы, лепя пельмени, кроша салаты и сооружая двухъярусные торты, они носились по кухне, в спешке сталкиваясь и мешая друг другу. Хорошо хоть кухня большая, а-то бы точно лбы поразбивали. "Сталинки" - "не хрущёвки". Высокие потолки, просторные комнаты, паркетные полы. Папашка, как преданный бобик, крутился всё время под рукой. Получилось, ребята у роддома расшаркивались одни, не считая Машки, елозившей на Димкиных руках.

- Что за новшество, одни мужики, - удивлённо судачили медики, провожающие Лизу.

Отпустив на волю во славу новорождённого шарики. Полив шампанским дорожку для Лизы, чтоб приходила ещё понакатанной, эскорт умчал.

Спрятав малого в детской, отремонтированной папашкой, Мишей и Романом за Лизино отсутствие, с новой кроваткой, коляской и игрушками, сами, своим хороводом разместились за столом. Полушёпотом желали здоровья, счастья родителям и новорождённому. Выпили, вкусно покушали и тихонько разошлись по домам, оставив родителей любоваться своим чадом.

- Какой хорошенький, правда, Ром? - завела осторожный разговор Даша, предусмотрительно устроившаяся на заднем сидении мчавшегося домой автомобиля.

- Ребёнок он и есть ребёнок, только нам это ни к чему. Сама подумай, девять месяцев, мучиться, носить, потом в болях и ужасе рожать. Прибавь к этому лет восемнадцать хлебать валерьянку, воспитывая его и гробя себя. Тебе не нужно такое счастье. - Запальчиво убеждал жену Бугров. Покосившись на улыбающуюся Дашку, остановил машину. - Малыш, я что-то смешное сказал?

- Ага, ты большущий, спелый арбуз.

- Не понял?- изумился он.

- Когда-нибудь прозреешь.

- Что за чушь?- совершенно вышел из себя он, на мгновения отрывая взгляд от дороги.- Ну-ка, объяснись!

Но Даша отшучиваясь строила рожицы. Он требовал объяснений. А это было весьма не просто сделать. Бугров запутал себя и её. Ей меньше всего хотелось ему признаваться в том, что она пойдёт поперёк его воли.

- Ты от меня так не отделаешься, сейчас сверну в ту аллейку, поговорим.

Он нетерпеливо ждал ответа -это раз. Остановил машину в укромном уголке - это два. Есть с чего Даше разволноваться:

- Я твои разговорчики, родной, знаю. Езжай домой,- стискивая руки, в отчаянии произнесла она.

- Успеем, Дашенька, тебе со мной плохо?

- С чего ты так решил? Не хитри Бугров, не надо устраивать "три тополя на Плющихе". Я не живу без тебя, страдаю. Плохо засыпаю, забываю есть. Ненавижу твои командировки.

- Но ты же молча отпустила меня в Югославию.

- Это другое. То твоя жизнь. Я могу только участвовать в ней, не ломая, иначе ты будешь иным. Ты сам, когда придёт время, должен решить про себя всё. Я подожду, сколько бы времени на это не потребовалось. А любить тебя буду любым, это точно, дорогой.

- Дашенька, солнышко моё, радость моя, а как я тебя люблю. - Рванулся к жене Бугров. - Ты даже не представляешь, иначе бы верёвки с меня вила. Иди сюда. - Сильные руки перенесли жену на переднее сидение. Так ближе, не могу когда ты далеко.

- Зато я знаю, что за этим последует. Ваши руки, Роман Фёдорович, положите на руль.

- О, как! - Развернувшись, Бугров вдавил, силой своих рук, её в кресло. Дашкины губы были так близко, что он чувствовал их вкус.