По имени Ангел (СИ) - Некрасова Лана

Я было рванула бежать дальше, но тут же услышала хлопок. Дед Мансур выстрелил предупредительно в воздух, и не оставалось ни малейшего сомнения, что он выпустит дробь и в меня.

— Не двигайся! Если ты побежишь, я выстрелю, ручаюсь за себя! — заорал Мансур, направив дуло ружья в мою сторону.

— Отпусти меня! Пожалуйста! — умоляла я, жалобно глядя на него.

— Ни за что! Ты не опозоришь моё имя! Ты скажешь, что согласна выйти замуж! — захрипел сипло дед, продолжая целиться в меня ружьём, будто опытный охотник на беззащитную лань.

Неожиданно зашевелились кусты рядом со мной, и я сначала подумала, что это волк.

К счастью, это был Анзор, не понятно каким чудом оказавшийся рядом со мной в эту опасную для меня минуту.

Парень встал между мной и оружием, закрывая своей сильной широкой спиной меня, свою невесту.

— Не смей направлять на неё ружье! Опусти ствол! — приказал Анзор громким голосом.

— Ааа, вот и защитничек пожаловал! Я тогда вас обоих убью и скажу, что вас волки порвали! — злобно ухмыльнулся Мансур, сверкнув своими вороньими глазами.

— Дядя, ты что, рехнулся на старости лет? За что нас убивать? Опусти ружьё, не глупи! — Анзор попытался выхватить оружие, схватив ствол обеими руками, и с усилием опустил его вниз. Но дед оказался всё же сильнее, и, пытаясь вывернуться от рук парня, нечаянно нажал на спусковой крючок и выпустил дробь прямо в правое плечо и ключицу Анзора.

Несчастный парень скорчился от боли, прижимая свои руки к кровоточащей язве, издавая при этом протяжный дикий вопль.

Я кинулась к Анзору, помогая закрыть своим платком место ранения, не давая алой горячей жидкости хлынуть фонтаном.

Придерживая одной рукой его голову, другой — останавливала кровь из раны и постоянно повторяла:

— Всё будет хорошо, пожалуйста, не умирай… Анзор, я с тобой! Слышишь? Всё будет хорошо… Потерпи… Только не умирай…

Внезапно он начал хрипеть, глаза закатились, и я подумала, что уже теряю его.

— Мансур! Вызови скорую! — крикнула я деду.

— Сюда скорая не доедет. Он всё равно умрёт, — равнодушно просипел он.

— Давай, веди осла, и на остановку повезём сами. Пока доедем до трассы, скорая прибудет куда надо.

На удивление, дед послушался. Притащил сонного осла, издававшего недовольное «иа, иа-аа». Привязали телегу к нему, и, положив раненого прямо на щедро постеленную в ней солому, повезли вниз по спуску, к главной дороге.

— Скажем, что несчастный случай, сам в себя выстрелил, — подбодряла я Мансура, лицо которого побледнело от случившегося ужаса.

— Ты правда так скажешь? Будешь меня выгораживать?

— Это в интересах Анзора, чтобы не разводить шумиху и не заводить уголовное дело. Здесь все друг-друга знают, и не простят будущей невестке такого деда — убийцу.

— Так, значит, ты согласишься на свадьбу, если он выживет?

— Скорее всего — да! Молись Аллаху, чтобы он выжил, иначе я всё про тебя расскажу!

Дед начал шептать молитву на арабском языке, слова которой известны лишь ему одному.

Я же, всё время, пока мы ехали, держала свои руки на ране несчастного Анзора, из-за чего они стали тёмно-красные, будто одетые в лаковые бордовые перчатки. Застывающая чёрными сгустками кровь прилипала к моим холодным пальцам. Его сознание ускользало, но я знала, что пока он дышит, то ещё жив.

Как я и думала, к моменту нашего прибытия на место, уже подъехала скорая.

Парня быстро забрали в карету скорой помощи и окружили вниманием медработников.

Медицинский персонал действовал слаженно; Анзора подключили к трубкам и закрыли рану пластырем.

— Скажите, вы его в какую больницу везёте? А можно мне с ним поехать?

— А вы кем ему приходитесь? Нужна срочная операция. Везём в хирургию, в Центральную Районную.

— Я его невеста!

— А, ну тогда залазь в машину. Быстрее давай! Время в данном случае играет главную роль. Если его срочно не прооперировать, то будет поздно!

Сирена завывала на полную, машина мчалась быстро, учитывая ухабистость и опасное расположение близ обрыва скал горной трассы.

В больнице Анзору сделали операцию.

Я ждала с большим волнением результата, прохаживаясь нервно по коридору туда-сюда. Казалось, что в ожидании, прошло лет десять, а не три часа.

В конце концов вышел уставший хирург, и, подойдя ко мне, спокойным ровным тоном произнёс:

— С вашим женихом всё хорошо. В рубашке родился, дробь не задела жизненно важные органы и сонную артерию. Через две недели будет как новенький.

— Спасибо большое, доктор! А когда я могу его увидеть?

— Дня три в реанимации полежит, и будем в общую палату переводить. Тогда и увидите его.

— Хорошо, спасибо! — Я посмотрела на врача полными благодарности глазами.

От сердца отлегло, теперь я буду за него спокойна. Анзор жив!

— Ах, да! Полиция уже разбирается, мы им сообщили о случившемся инциденте. Вас в скором времени допросят, — сказал измученным голосом доктор, повернувшись лишь слегка в мою сторону.

Его силуэт стал медленно удаляется по длинному холлу больницы, в самый её конец, а я стояла и только мечтала посмотреть в глаза Зорику, чтобы увидеть в них жизнь.

У меня промелькнула мысль, что он меня может возненавидеть за то, что пришлось жертвовать собой ради меня; за то, что пришлось закрыть своей грудью. Логично, что меня мог настигнуть ужасный финал, если бы не Анзор. Поэтому я хочу точно знать, что он меня по-прежнему любит, что не обижен и не сердит на меня.

Я же, в свою очередь, принесу в жертву свою свободу ради него, соглашусь на свадьбу, и мы будем квиты. Так я отблагодарю его за спасение.

Хмм… Что-то мне это напоминает… Мне представляется, что я была спасена и ранее из костлявых рук смерти. Может это мне просто так кажется?

Когда Анзора перевели из реанимации в обычную палату, я впервые могла увидеть его после тех страшных событий.

— Привет, дорогой! Как ты меня напугал! Я думала, что потеряю тебя… — Мои глаза налились слезами.

— Привет, любовь моя. Я шёл, чтобы сообщить тебе радостную новость. Родители согласны на нашу свадьбу.

Я взяла его левую руку в ладони и приподняла вплотную к своим горячим губам. Нежно прикоснувшись ими к запястью, дрожащим голосом произнесла:

— Конечно, радость моя, мы будем навсегда вместе. Теперь никто нам не помешает… Никто…

— А почему дядя Анзор хотел тебя убить? Что ты сделала ему? — начал припоминать парень случившееся намедни происшествие.

— Не знаю, что на него нашло. Наверное, зол, что мы согрешили с тобой до свадьбы, — солгала я, чтобы не говорить о побеге.

— Думаю, теперь он успокоился, после того, как ранил меня.

— Ты ведь помнишь, что он случайно в тебя выстрелил? Он блефовал, не убил бы он ни меня, ни тебя. Дед лишь припугнуть нас хотел.

— Надеюсь, что это так. Иначе мой отец отомстил бы ему за меня! — начал кипятиться Зорик.

— Не вставай, тебе нельзя. Приляг обратно, а то швы разойдутся, — успокаивала я его, как могла.

— Я спокоен, — процедил сквозь зубы он.

— Ты кушать будешь? Вот, принесли поесть супчик… Давай, я тебя покормлю, — стала аккуратно я переводить тему, чтобы он не волновался.

— Хорошо, покорми меня… Только подушки подложи… Ай, больно…

Я кормила раненого, как младенца с ложки, вытирая салфеткой вытекающий по уголкам губ суп. Мне было понятно, что я это умела делать и в прошлой жизни, а именно — ухаживать за взрослым беспомощным человеком.

Так прошли две недели, я продолжала заботиться о женихе, чем снискала уважение у медперсонала и его родителей.

Позже я узнала, что Мансуру ничего не будет, уголовное дело заводить не стали — всё списали на несчастный случай. В связи со случившимися событиями, нашу свадьбу с Анзором отложили на неопределённый срок, примерно месяц нужно будет подождать точно.

А так как идти мне было некуда, то я, временно (до замужества), вернулась жить к деду Мансуру. При этом встречи с Анзором были до свадьбы строго запрещены, но когда запреты останавливали влюблённых? Мы встречались тайно, хоть и редко. Анзор маялся в ожидании свадьбы, ему не терпелось овладеть мною полностью и проводить все ночи вместе. Я же шла как овца на заклание, вступая в этот брак, ибо предчувствовала все трудности в быту, что мне придётся испытать.