Нечестивцы - Ульяна Соболева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не совсем понял, что именно услышал в его голосе — сожаление? Или тщательно скрытый триумф?
Я схватил его за затылок и приблизил к себе:
— Чёрта с два я потерял, Андрей. Если Дарине было наплевать на меня — она бы не стала плакать на моей груди, думая что я мертв. Зачем ей это, брат, если только она всё ещё не любит меня? Зачем, ответь? Ведь намного проще ей было бы оставить меня дохнуть, корчась в дикой агонии.
— Я не говорю тебе о ее любви. Моя сестра будет любить тебе всегда, где бы ни находилась, и какие бы удары ты ей не наносил. Только любви стало мало. Наконец-то пришло время, когда она поняла, что жизнь с тобой похожа на чертову пороховую бочку. И жить в ожидании очередной искры больше ей не под силу.
Он схватил меня за запястья и скривился, и… в этот момент меня отдёрнул от него Роман.
— Черта с два, Зверь, вы разнесёте мой дом! — Повернулся к Андрею и сказал. — Твою мать, Воронов! Вы же братья! Что мешает вам просто сесть и поговорить. За бутылкой виски?
Андрей отошёл к шкафу и скрестил руки на груди:
— Ты сам все поймешь, но позже… Ты никогда не изменишься. Ты всегда останешься одиночкой. Не способным довериться. Никому. И останешься наедине со своей правотой.
— Грёбаный ад, Андрей! А что я, по-твоему, должен был сделать? Что? Рассказать все Дарине? Своей жене? Прийти к ней и, деликатно извинившись, заявить: «Любимая, в целях спасения нашей семьи ты должна будешь уехать из дома и не видеться с детьми. Я разваливаю все что создал твой брат и начинаю сотрудничество с его главными врагами — Волковым и Зарецким! И, ах да, я буду вынужден жениться на другой женщине и периодически потрахивать её. Я надеюсь, ты не против, любимая?"
Ты себе так это представляешь, Андрей?
— А закрыть ее, словно пленницу, в тюрьме, рассчитывая, что она будет просто молчаливо ждать объяснений — это, по-твоему, правильно? Она не та восемнадцатилетняя наивная девочка, которую ты полюбил. Она чувствует тебя, она способна анализировать ситуацию и делать выводы. А что сделал ты? — Он ударил кулаком по шкафу, раскрошив дверцу. — Показал, что ее слова и чувства ничего не значат, указал ей на ее место. Она пережила не меньше, чем ты и заслужила, по крайней мере, уважения. И что получила в итоге? Даже проклятые слуги в твоем доме знали больше, чем она, насмехаясь у нее за спиной, считали ничтожеством. О какой вообще любви может идти речь? Хоть один раз в жизни ты способен поставить себя на ее место?
Я вскочил с кровати, зарычав:
— Твою мать, Воронов! Я не собираюсь обсуждать с тобой мою семью. Это только наше с Дариной дело. Но, если ты так хочешь знать, скажу. Уверен, что тебя это обрадует. Слушай и запоминай, Андрей. Вряд ли еще услышишь подобное от Зверя. Я БЫЛ НЕПРАВ. Видимо, мне стоило раскрыть всё с самого начала, тебе и ей. Пусть даже всегда существовала угроза того, что могли все узнать, могли доложить кому надо. И тем самым я бы подверг опасности именно вас. Но, признаюсь, я должен был это сделать.
Я снова опустился на кровать и закрыл голову руками:
— Раз уж не заслужил и крохи доверия от самых близких людей.
Он посмотрел на меня, и между его бровей пролегла складка:
— Макс, каждый из нас по-своему неправ. И я не собираюсь сейчас читать тебе нотации. Прошлого не вернешь. Но что касается Дарины — на этот раз даже то, что ты был в шаге от смерти, не сумело перечеркнуть ту боль, которая съедает ее изнутри. Это ваши отношения. Это ваши чувства. И хоть я, черт возьми, с одной стороны рад, что она наконец-то начала меняться, но с другой понимаю, что она больше никого не сможет полюбить. Только в этот раз все иначе. Если ты не пересилишь себя и не изменишься сам — вы обречены. ОБА.
Стиснул зубы, сдерживая себя от того, чтобы не заорать ему в лицо… Чтобы не напомнить о том, что он говорит не только с провинившимся своим человеком…Не только с мужем своей сестры, но и БРАТОМ. Чёрт возьми, Андрей, я же твой брат! Почему ты не хочешь хотя бы постараться понять меня!!! Не встать на мою сторону — нет. Просто посмотреть с этой стороны на ситуацию…
Тряхнул головой, переключая внимание Графа на другую тему:
— Я так понимаю, все документы о трусливом Волкове и его делишках ты уже получил?
— Макс, вот эта информация стоит всего нашего состояния. Нас обоих вместе взятых. Как тебе удалось ее раздобыть?
Широко улыбнулся брату:
— Ты же меня знаешь, Анд! Ловкость рук и никакого мошенничества!
Воронов приподнял бровь в ожидании ответа. Упертый сукин сын! Сидит с воистину королевским спокойствием и плевать хотел на то, что мне не хочется раскрывать свои карты.
— Я установил слежку за Волковым, понимая, что вряд ли тот будет соблюдать правила игры. Не из того теста грёбаный ублюдок. И со временем удалось получить эти самые ценные доказательства его сотрудничества с судьями и прокурорами, покрывательства высших масштабов, коррупция, взятки.
Пожал плечами:
— Как-то так, Андрей. Дело за малым — передать их высшим инстанциям, пусть сами разбираются со своими продажными ставленниками.
Воронов понимающе кивнул головой, сцепив руки в замок.
— Но Волкову стоит отдать должное. Подобраться к "гарантам объективности" это грандиозный план. Я уже не сомневаюсь, кто помог ему в этом. Полетит очень много голов. Власть очень сильно изменится как в столице так и вне ее.
Я встал с кровати и потянулся, повел плечами, разгоняя кровь по всему телу. Подошел к мини-бару возле стенки.
— Куда она уехала, Андрей?
Брат резко встал со стула и тихо ответил:
— Дарина не захотела оставаться в этом доме, пока…, — он не договорил, а я окаменел, понимая, что он имел в виду. Ушла. Ушла, потому что невыносимо находиться со мной под одной крышей. Противно? Или боится?
В висках нещадно зашумело.
— И где она сейчас?
— Я тебе этого не скажу,… — в голосе Андрея звучала жалость. Дьявол! Вскинул голову, встречая понимающий взгляд карих глаз, — до тех пор, пока она сама не попросит об этом.
С этими
