Философия Гарри Поттера: Если бы Аристотель учился в Хогвартсе - Дэвид Бэггет

Даже если бы Зеркало было настоящей Машиной Опыта и дало бы Гарри или Рону абсолютно убедительный и всеобъемлющий опыт, они бы столкнулись с той же проблемой. Нозик говорит нам, что «нельзя ответить на вопрос, каким является человек, который долго был подключен к Машине Опыта»[73]. Если бы Гарри был подключен к Машине Опыта и испытал опыт человека, всемирно прославившегося, изловив Волан-де-Морта и его последователей, мы не сможем спросить, хороший ли человек Гарри, раз он это сделал. Гарри этого не делал, так что вопрос лишен смысла. И вновь мы видим, что для того, чтобы опыт был настоящим, он должен базироваться на реальности, а не на голой видимости.

Философы проводят еще одно различие, различие между «быть» и «стать». Мы можем быть определенным образом, как, например, быть игроком в квиддич. Мы также можем быть вовлечены в процесс становления, как, например, Рон, который учится быть хорошим вратарем, что описано в Ордене Феникса. И мы можем увидеть, что часть тех случаев, когда мы хотим быть, требует, чтобы мы становились таковыми при помощи определенных процессов. Интересный пример этого имеется в Ордене Феникса: Гарри видит своего отца, когда тот был учеником Хогвартса, с помощью специального приспособления профессора Снегга, которое может хранить чьи-либо воспоминания. Поскольку Гарри всегда считал своего отца замечательным и высокоморальным человеком, он поражен и разочарован, увидев, как юный Джеймс Поттер жестоко мучает и издевается над юным Снеггом. Позже Сириус говорит Гарри, что его отец был «хорошим человеком. Многие бывают дураками в пятнадцать лет. Он это перерос» (ОФ). Джеймс Поттер, как и каждый из нас, должен был стать хорошим человеком, каковым он и стал. Он не мог сразу же стать хорошим; он должен был расти и работать над этим. Нравственная зрелость требует процесса ее накопления.

Эта точка зрения напоминает точку зрения Аристотеля, что эвдемония, или долговременное, истинное счастье и благоденствие — это нечто, что нужно классифицировать как деятельность[74]. Чтобы быть счастливым, в понимании Аристотеля, необходимо заниматься определенными видами деятельности, подобающими «разумному животному». Быть хорошим — это не то, чем человек является, а то, чем он должен становиться, непрерывно находясь в процессе становления. Если мы будем пренебрегать жизненным становлением — тратя жизнь на мечты перед Зеркалом или в Машине Опыта, — мы никогда не сможем быть такими, какими хотим быть. Мы не можем становиться в Машине Опыта (или в Зеркале), поскольку, подключенные к Машине, мы лишь чувствуем и переживаем опыт, но не совершенствуем свою личность и не занимаемся никакой деятельностью.

Назад к Зеркалу

Зеркало Эйналеж подняло для Гарри вопросы подлинности, сходные с теми, что Машина Опыта подняла для нас. До тех пор, пока Дамблдор не открыл Гарри обманчивую природу Зеркала и не предостерег от его фальшивой прелести, Гарри, возможно, верил, что изображение его родителей — больше, чем иллюзия. То, что Гарри считает, что он и вправду видит своих родителей, а не только их изображения, делает для него это переживание столь значимым. Знание того, что изображения его родителей не реальны, должно, очевидно, ослабить его воодушевление. Можно предположить, что ему все еще будет интересно, но, возможно, не больше, чем при разглядывании старых фотографий. Большая часть его энтузиазма и волнения пропадет, и это будет справедливо. Радость, которую он чувствовал в ту первую ночь, наверняка уступит место ностальгической грусти, которую обычно испытывают, рассматривая старый фотоальбом. Существует огромная разница в ценности опыта в зависимости от того, истинный это опыт или нет. Гарри может получать удовольствие, вновь и вновь мечтая о том, как он навсегда покинет Дурслей, но эта мечта не будет для него столь же ценна, как реальная возможность это сделать. Истина, знание и безусловные ценности настоящих отношений и настоящей жизни стоят того, чтобы за них бороться и о них беспокоиться; видимость и обман, ненастоящие отношения или просто симуляция жизни — не стоят.

Внять предостережениям Дамблдора

Итак, хотя Зеркало Эйналеж и не совсем то же самое, что и Машина Опыта, оба сходным образом оказываются не в состоянии удовлетворить нашу существенную потребность в истинной связи между нами и нашим миром. Нозик резюмирует эту мысль, говоря, что мы хотим «жить в контакте с реальностью»[75]. В Машине Опыта человек находится не в контакте с реальностью, а в контакте с результатами действия Машины. То же относится и к Зеркалу Эйналеж. Мы не контактируем с реальностью; вместо этого мы контактируем с изображениями. У нас нет настоящих отношений с настоящими людьми, а есть только изображения этих отношений, показанные нам. Мы не можем открыть фундаментальные истины, касающиеся мира — мы получим только изображения этих открытий. Зеркало и Машина, как и сны, могут позволить нам испытать приятные переживания, но опять же, как и сны, не обеспечат нам связи с реальностью. Это отсутствие причинной связи между опытом и миром делает их ненастоящими — и показывает нам, почему прав Дамблдор, предостерегая Гарри от чрезмерного увлечения мечтами и картинками в Зеркале.

И все же Зеркало предлагает нам одну истину — оно показывает нам, чего мы хотим в глубине души. Хотя нам и не следует проводить всю свою жизнь, удовлетворяя наши желания — что иллюстрирует Зеркало Эйналеж, — но у нас есть желания, которые стоит воплотить и удовлетворить. Например, желание долгих, счастливых отношений, так же как и успешной карьеры, кажется нам очень важным. Но то, что Зеркало может дать нам ценную информацию о наших желаниях, не ослабляет предостережения Дамблдора. Хотя мы и можем, глядя в Зеркало, что-то узнать — может быть, даже что-то важное, — мы все равно не сможем воплотить или удовлетворить свои желания прямо в Зеркале.

Хотя нам, возможно, и не удастся дойти до такой степени достоверности, какую искал Декарт — знание вне всяких сомнений, — Зеркало Эйналеж и Машина Опыта напоминают нам, что существуют вещи, ценимые нами превыше всего остального, и это справедливо. Мы стараемся иметь полноценные отношения, быть добродетельными и успешными в обретении истинных ценностей. Все это требует подлинности и связи с реальностью, которые Зеркало Эйналеж и Машина Опыта не в силах нам дать. Так что будет правильным серьезно отнестись к предостережению Дамблдора и не жить мечтами. Нам всем стоит внять этому предостережению; это предупреждение, которое философия делает нам всем. Мы должны искать знание и истину, а не витать среди своих желаний и мечтаний, забывая