Мастер третьего ранга - Дмитрий Коробкин

– Принято брат, спасибо!

– Не за что, брат. Береги себя! Успеха!

– И тебе успеха брат! Свидимся дома. Отбой.

Иван с хмурым видом полез в свой рюкзак, достал флягу со спиртом, хлеб и кусок жирной, копченой колбасы. Юра все понял.

– Кто Вань? – спросил он, доставая рюмку.

– Пашу Стерха ты знаешь, а второй Коля Звонарь.

– Нифига се, сразу двоих?

– Да. Давай помянем моих братьев, какими бы они ни были. Перед лицом смерти мы все равны.

Пока Иван спал, видя гибель братьев, дождь сошел на–нет. Хмурое небо, разъяснилось, и солнце стало, понемногу прогревать все до чего могли дотянуться его лучи. Стряхнув с себя дремоту, звонко запели птицы, лес наполнился звуками приходящей в себя природы.

С промокшего сруба часовни навстречу ласковым лучам, поднимались струйки невесомого пара, смолк перестук капели. Грунтовая дорога, превратилась в сплошную кашу, а оставленный под открытым небом мотоцикл стал покрываться коркой высыхающей грязи.

Солнечный зайчик, метался по темному потолку часовни, заметно потеплело, и пора было отправляться в путь. Но дорогу так размыло, что невозможно было уехать на грузном мотоцикле слишком далеко.

Ночевать в часовне, на месте старого жальника, было бы дуростью. Нужно было добраться хотя бы куда–нибудь, где можно просохнуть и отдохнуть.

Западная, знакомая дорога, по словам Сифона, была опасна, а южный путь, Иван не знал. Не приходилось там бывать. Все что знал мастер, о южном направлении, так это то, что там живут рыбаки, что кормятся с большого притока полноводной реки. Там есть большое озеро, разлившееся на месте провалившегося сквозь землю, старого города. А еще, там был небольшой городок, выросший на остатках руин, того, что не поглотила вода.

Вообще реки и озера, прибыльные, для мастеров места. Там всегда полно стихийных духов, и перерожденных, но Иван больше любил степи и леса. Там тоже хватало работы. А вода не его стихия. Но делать было нечего. Если умелый Сифон, посчитал, что западное направление опасно, то там не просто опасно, а полный капец. Придется делать крюк, через земли рыбаков.

Покрытый толстым слоем бурой грязи мотоцикл наконец–то завелся. Гром, влез в свою люльку и поскуливал от нетерпения. Этот зверюга любил ездить даже больше чем Иван. Юра сел на свое место, и скривил конопатую моську, от того, что из промокшего сиденья, под задницу тут же хлынула холодная вода. С горем пополам, помалу, мотоцикл двинулся вперед.

Гнать по такой дороге было бы самоубийством, и пока наставник осторожно рулил, подмастерье все зыркал по сторонам, выискивая опасность, которая, может свалиться в любой момент, на медленно едущих людей.

Они проехали один опустевший пост дорожной охраны. Второй. До третьего оставалось пара километров, когда заметивший, что–то подмастерье стал активно хлопать по плечу наставника.

– Вань, – перекрикивал Юра, надрывно ревущий мотоцикл. – Там кибитка какая–то в овраге.

Как бы ни хотелось останавливаться, но Иван притормозил. Вдруг, она сорвалась с мокрой дороги и там еще есть живые. Да и всегда следует знать, что у тебя позади, чтобы быть готовым, к тому, что впереди.

Мотоцикл глушить не стали. Пес кроме недовольства новой остановкой, никаких признаков беспокойства не подавал. Оставив Юру прикрывать тылы, Иван взял шестиствол и подошел к краю оврага.

Живых в кибитке и около нее не было, трупов, и тварей, мастер тоже не заметил. Стены оврага оказались довольно крутыми, но спуститься и посмотреть, что да как нужно было обязательно.

– Вань, тут стреляли, и, причем не хило, – указывал на ближайшие деревья протеже. – Вон там, целая очередь в дереве засела.

– Ты гляди, чтобы нас тут не сцапали, – отмахнулся Иван.

Он покачал ствол кривого деревца, что свесило корни на краю оврага. Сидело оно довольно крепко. Мастер достал из багажника веревку и стал крепить к его корявому стволу. Подергав, и удостоверившись, что веревка не развяжется, а деревцо не тюкнет его по макушке, он стал спускаться по склизкой, глинистой стенке на дно оврага.

Кибитка оказалась мотовозом с фургоном. Такие зачастую использовали караванщики. И это был именно караван, или часть его.

Фургон лежал на боку, из него вывалились пропитавшиеся грязью тюки, разбившиеся ящики, и прочий смешавшийся с глиной хлам. Иван заглянул внутрь. Там при падении все перемешалось, и он решил осмотреться в поисках чего–нибудь стоящего.

Лежал мотовоз, судя по всему здесь уже не один день. Воняло кислятиной и чем–то тухлым. Ясно было, что до него, здесь тщательно покопались, но были это скорей всего еноты, и разное мелкое зверье. Это хулиганье, перекопало, там все, смешав весь товар в непонятную, однородную массу.

Уже через несколько минут, Иван раздобыл автомат, и хороший дробовик. Оставалось найти в этом бардаке к ним патроны, но вместо этого отыскались деньги. Много денег. Считать Иван их не стал, затянул потуже кошель, и деньги отправились в мешок к оружию.

– Эй, мил человек, – раздался дребезжащий голос за спиной. – Ты чаво там воруешь?

Иван от неожиданности, вскочил и больно стукнулся об железную рейку над головой. Шипя и потирая ушибленное место, он обернулся.

В фургон с интересом заглядывал сухощавый старичок в обносках, с клюкой, и спутанной, густой, рыжей бородой.

– Не ворую дедуля, – ответил мастер и снова стал копаться в барахле. – А беру нужное, на доброе дело. Небось донимают упыри? Так вот я их встречу и всыплю по первое число.

– А, так ты из энтих? Из братьйов? – хмыкнул дед.

– Да дедуль. Так что лишнего не возьму, только нужное мне, и то, что не нужно тебе.

– А ну тады бери. Встречал я ваших и не раз. Потешные рабята. Один из своей палицы, мне в заду оттакенную дырищу оставил. – Старичок ухмыляясь показал сухощавый кулачок, что стало быть своим размером обозначал дыру в его седалищном нерве. – Насилу зарастил.

– Ты прости дедуль, братья сейчас нервные. Теперь на нас самих охотятся.

– Та ты чо? – удивился дед, присаживаясь на перевернутый сундучок. – Енто ж кому так шея чешется?

– Слыхал про таких тварей, как кукловоды? – спросил Иван, найдя золотые побрякушки, и тоже сунул их в мешок.

– А–а–а, Кощеи. Как же, слыхал. Паскудные дела творят, мертвым покоя не дают, праху ихнему верней. Мне такие негодники не по душе, – скривился старичок. – А где ж вы им на хвост то наступили?

– Вот кабы знать, дедуль, – пожал Иван плечами, взял в руки свитерок, и прищурился глядя на деда. – Дедуль, тебе тряпье твое не надоело?

– Надоело сынок. Сносилось давно, а что ж поделать.

– Держи, – он подал старику свитер. – И вот держи штаны, а вот исподнее как