Victory Park - Алексей Никитин

Они вывели мотоцикл на тропу, и Ирка легко вскочила в седло.

– Я что сказал? – он с силой провел ладонью по ее спине. – Наклонись. Тебе нужно научиться включать сцепление, газ и переключать передачи буквально на автомате. Это самое главное при старте, да и вообще. Попробуй сначала «всухую»: сцепление, передача, газ.

– Это я помню, – перебила его Ирка. – А тормозить задним тормозом. Где у тебя задний?

– Вот задний, но я же сказал: сначала «всухую».

– Да в какую… Отойди! – Ирка решительно оттолкнула ногой Толика, мотоцикл взвыл, и она понеслась по тропе между кустами.

– Куда?! – заорал Толик и бросился за ней, но ее алый батник уже скрылся в зарослях калины, бузины и ежевики.

– Убьет машину, – Толик стащил с себя куртку и ударил ею по кусту. – Дура чумовая.

Между тем Ирка выехала по тропе на центральную аллею парка, добавила газа, пролетела по ней до конца, до того места, где аллея закругляется, там плавно развернулась и понеслась назад. Ирка была спокойна и уверена в себе, не нервничала и ничего не боялась, она аккуратно объезжала редких пешеходов, но, до ехав до начала аллеи, до самого выезда на шоссе, вдруг поняла, что пропустила и уже не сможет найти свою тропу. Он не запомнила место, где выехала на аллею, и теперь не знала, куда сворачивать. Тогда Ирка повернула на первую попавшуюся дорожку, ведущую к Десенке, решив, что главное – добраться до берега, а когда она будет ехать вдоль него, то Руль точно попадется ей на глаза. В общем, так и получилось, но только прежде чем приехать к месту старта и обнаружить там мечущегося в панике Руля, она спугнула парочку, тихо и незаметно устроившуюся в кустах. Выбранный ими небольшой пляж был еще спокойнее того, который заняли Ирка с Рулем. Со стороны тропы их прикрывали густые кусты, а со стороны воды – милицейская «шестерка». На открытой передней дверце «Лады» болталась серо-голубая форменная рубашка, а на ней сверху – внушительных размеров бюстгальтер.

Ирка не собиралась сгонять капитана с его дамы, но тропа неожиданно вильнула из-под колес мотоцикла, и Чезет вынес Ирку на невысокую кочку, с которой, как с небольшого трамплина, она ушла сперва в небо, а затем в те самые кусты, где отдыхал от службы мент с подругой. Полет прошел нормально, но место приземления было выбрано очень неудачно. Чезет с едва удержавшейся в седле Иркой плюхнулся в метре от изогнувшейся в сладострастной судороге потной парочки средних лет. Мотоцикл опустился аккуратно на махровое полотенце с малосольными огурцами, молодой картошкой, базарной подчеревиной и помидорами, нарезанными щедрой рукой женщины, еще не потерявшей надежду устроить свое семейное счастье. Все это уже было попробовано, где-то даже ополовинено, но вовсе не доедено, и капитан рассчитывал вернуться к махровой скатерти-самобранке после завершения главного пункта культурной программы пикника. Этот момент был уже близок, но свалившаяся с неба Ирка все испортила. Колеса ее байка порвали в кровавые лохмотья помидоры, измололи в кашу огурцы и картошку. А потом в лицо капитану и его обомлевшей даме полетело грязное полотенце и следом, забивая глаза, ударила мощная струя песка. Капитан что-то захрипел угрожающим матом, завизжала тетка, но умный Чезет уже аккуратно вынес Ирку на тропу. Всего минуту спустя правильным задним тормозом она остановила мотоцикл в точности там, где ждал ее Толик.

– Что? – спросил он, глядя в ее серые глаза, потемневшие от затопившего их адреналина, и ухмыльнулся. – Трясет? Обосралась?

– Руль, быстро поехали, – ничего не объясняя Толику, Ирка отодвинулась, уступая ему место на сидении. – Быстро!

Толик перебросил ногу, занимая место на Чезете, и тут увидел несущуюся к ним сине-желтую «Ладу» с прищемленным дверью серым лифчиком, мотающимся на ветру из стороны в сторону. За рулем сидел мент в майке и орал что-то неслышное, но от того не менее понятное и грозное. Мент требовал сатисфакции. Следом за машиной пыталась бежать полуголая тетка. Она, не замолкая, пищала: «Петя! Петя! Петя!», – видно, хотела вернуть бюстгальтер, но мент не желал ни замечать ее, ни слышать. Его целью была Ирка.

– Во блин! – выдохнул Руль. – Ирка, держись!

Они сорвались с места, швырнув задним колесом смятый кусок дерна на капот «шестерки».

– На шоссе они нас возьмут! – крикнула Ирка, увидев, что Толик направил Чезет к аллее парка. – Помотай его по ямам и загони в болото!

Но до болота дело не дошло. Коварная парковая тропа проделала с разъяренным ментом тот же предательский трюк, что и с Иркой. Только там, где легкий Чезет просто взлетел в наливающееся тяжелыми облаками небо, «шестерка» пройти не смогла. Не удержав равновесие, она перевернулась, встала на бок, а потом, дико вращая колесами, медленно опрокинулась.

Руль с Иркой выскочили на аллею парка и уже оттуда, сверху, увидели, как боевая подруга помогает своему менту выбраться из перевернутого автомобиля.

– А-а-а-а! – радостно заорал Толик, выжимая газ. – Ну ты чума!

– А ты не знал? – засмеялась Ирка.

Они возвращались, и тугой воздух не давал им говорить, вбивая слова назад в гортани и легкие. Возле кинотеатра «Аврора» мотоцикл попал под дождь, Толику пришлось сбросить скорость, но его все равно трясло от бешенного ощущения полноты жизни, чистого драйва, замешанного на крутом адреналине.

– Помнишь, девочка, гуляли мы в саду! – заорал Толик. – Я бессовестно нарвал букет из роз! Дай бог памяти, в каком это году-у-у, – они мчались по мокрому бульвару Перова к парку «Победа», рассекая пропитанный водой густой и вязкий воздух, – …надрывались от погони сторожа!..

2

В парке их уже ждали. В другую погоду, не будь дождя, например, теплым майским вечером, все сидели бы на остатках раздолбанных скамеек между колесом обозрения и автодромом, гоняя по кругу пару косяков и несколько бутылок казенки. А так – ежились, жались под крышей автодрома, разбившись на несколько компаний, трепали какие-то давние новости, потому что свежих в парке давно уже не было. Парк «Победа» – сонное болото.

Фарца – люди деловые – на этот раз к ним даже не присоединились. Там у каждого свои интересы, да и Ирку они толком не знали. Зато афганцы подтянулись почти полным дембельским составом, и остальная парковая тусовка, оба ее крыла – комсомольские и очеретянские, тоже были здесь.

Тихонько, в стороне от всех, курил Лосось. Его старались не трогать без дела, но давно уже было замечено, что в драках он всегда валит соперника первым ударом. Ни разу не скиксовал. Такой Лосось.

Унтер кривлялся, как обычно, рассказывал анекдоты: «– Видел, телка прошла? – Ну видел. – Она мне улыбнулась. – Улыбнулась? Вспомни, как я ржал полчаса, когда первый раз тебя встретил».

Закрыв из-за дождя колесо пораньше, подошел Серега Белкин. Он обнял Буратино, пожал руки Тощему и Турку, достал забыченную пяточку, угостил друзей.

На полминуты заглянул к ним Иван Багила и, увидев Белкина, протолкался к нему через толпу.

– Серега, ты Вильку не видел сегодня? Мы с ним на шесть под колесом стрелу забивали. А уже половина седьмого.

– Не было его в шесть под колесом, Иван, – уверенно ответил Белкин. – Хочешь, зуб могу дать.

– Я здесь видел Вильку, – услышал их разговор Тощий. – Он с Гоциком базарил. Спроси у Гоцика, куда он пошел.

– О, спасибо! – обрадовался Багила. – Сейчас спрошу. Где он? Гоцик!

Гоцик сходу подтвердил, что Вилю видел и что тот собирался ровно в шесть встретиться с Иваном под колесом. Уже перевалило за половину седьмого.

– Ладно, – пожал плечами Багила. – Пойду искать Вилю.

А парковые все подходили. Димка Джеймсон, бармен из «Братиславы», пустил по кругу бутылку «Столичной».

– Где именинница? – спросил он, разыгрывая легкое безразличие. – Мне через десять минут надо возвращаться, мутить коктейли для интуристов.

– Джеймсон, мы ее за тебя поздравим, не переживай, – ответили ему из толпы. – Оставь нам то, что в сумке, и можешь возвращаться к своим коктейлям хоть сейчас.

Джеймсон хотел обидеться, но не успел. Из глубины парка, со стороны Воскресенки, донесся треск мотоциклетного мотора. На него не обратили внимания, многие просто не расслышали в общем гуле, но всего через несколько секунд Чезет с Толиком и Иркой вылетел из-за кургана Славы и затормозил возле автодрома.

– Пацаны! – закричала Ирка, соскакивая с мотоцикла.

– А-а-а! – радостно ответили парковые. – Ирка, привет! Ирка, с днем варенья! С днюхой тебя, малая!

– Держи стакан, – Джеймсон протиснулся в первый ряд и протянул Ирке гранчак, потом достал из сумки бутылку красного шампанского.

– Шампунь! – взвизгнула Ирка, и тут же розовая струя ударила из-под руки Джеймсона. – А-а-а! Какой кайф!

Джеймсон налил Ирке шампанского, чокнулся с ней бутылкой, выпил сам и передал бутылку в толпу.

– Ирка, счастья тебе!

Ирка разом выпила весь стакан и повисла у Джеймсона на шее.