Анифа. Пленница Севера (СИ) - Деметра Фрост
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Далия все-таки ослабила тетиву и опустила лук вниз.
— Почему ты ударила меня? — спросила, всхлипнув, Далия.
Анифа сделала еще несколько шагов, пока не встала рядом с ней рядом.
— Потому что разозлилась.
— Но ты никогда раньше не злилась на менятак. Что такогоособенногоя сделала на этот раз?
Опустив голову, женщина вздохнула. Имела ли она право открыть совсем юной девочке правду? Имела ли право сознаться в том, что ее мать — ужасная и ревнивая женщина, которая, вместо того, чтобы взять себя в руки, просто сорвалась на своем дитя? Может, не таком уж и невинном и безгрешным, но… Далия была права. Иногда ее проделки были чрезмерно дерзки и неправильны, но никогда — никогда! — мать не кричала на нее и не била. Только долго и нудно разговаривала с ней, объясняя и втолковывая, зачем нужно соблюдать те или иные правила.
И сейчас Далия искренне недоумевала- чем же она заслужила такую ярость со стороны всегда нежно любящей матери? Почему мать поступила так?
— В этом нелегко признаться… — проговорила Анифа тихонько, — Я уже была зла, но разозлилась еще больше, когда увидела, как ты бросилась на того мальчика, еще и с ножом.
— Ты испугалась, что я пораню его, да? — Далия поморщилась, — Ты всегда в первую очередь думаешь о других. Ты же знаменитая врачевательница Торхилда! А о собственных детях забываешь!
Первым порывом Анифы было горячо поспорить и сказать, что она не права. Но остановила себя и протянула руку, чтобы положить ладонь на пока еще плоскую грудь дочери — туда, где неистово стучало ее сердечко.
— Нет. Я не испугалась, — сказала она честно, — Я вообще об этом не подумала. Но мне стало неприятно, что моя дочь повела себя настолько вызывающе и дико, будто в нее сам дьявол вселился. И я решила ее остановить.
— Неприятно? — недоуменно переспросила Далия, наклонил голову на бок, — Но почему?
— Потому что ты моя дочь, Далия, — с улыбкой ответила Анифа, — Ты мое продолжение. Ты мое солнце и луна, мое дыхание и пламя моей жизни…
— Так говорил отец, — поморщилась девочка, — Ты лишь повторяешь его слова.
— Ты помнишь, — улыбка женщина стала шире, и она восхищенно кивнула. — Да, так говорил Рикс-северянин, твой отец. Твой прославленный и могучий отец, память о котором всегда будет в моей сердце. Но… Ох… Как же это непросто…
Анифа перевела дыхание, и она перестала улыбаться.
— Я всегда очень хорошо умела контролировать свои чувства и эмоции, — призналась она дочери, — Жизнь научила. Она у меня была… не совсем простой. И, может быть, когда-нибудь я расскажу тебе о ней, но позже, когда ты немного подрастешь и если ты захочешь выслушать мою историю. Но сегодня…
Женщина снова коротко вздохнула, неуверенная, стоит ли ей продолжать. Но она проговорила:
— Сегодня чувства возобладали надо мной. И мне очень стыдно, что ты, Далия, моя любимая дочка, моя любимая девочка, испытала это на себе.
Тряхнув волосами и тихо выругавшись себе под нос, Далия посмотрела в сторону. Она хмурилась и кривила свой красивый рот и что-то прокручивала в своей светловолосой голове.
— Почему? — спросила она в итоге.
Анифа понимающе кивнула этому вопросу. Девочка не хотела знать, почему мать взвилась на нее. Это она сейчас понимала и так. А почему вообще вспылила, да еще и так сильно. Несмотря на свой взрывной характер, она была умным ребенком и спустя время всегда приходила к верным выводам.
— Я была раздражена, — нехотя произнесла Анифа, — Не из тебя. Из-за другого человека.
— Из-за мужчины? — быстро отреагировала Далия.
Умная, догадливая девочка.
Боясь увидеть на лице дочери осуждение из-за этой правильной догадки, Анифа не рискнула посмотреть на Далию и стояла, опустив голову. Если дочь посчитает, что Анифа предала память об ее отце, то возненавидит мать всем сердцем.
Но женщина посчитала правильным не лгать. Поэтому ответила:
— Это так, Далия.
— Это ведь Свен Яростный, правда? — тут же спросила девочка.
Наблюдательная.
— Да, дочка.
Далия с шумом вдохнула через нос воздух, и Анифа все-таки рискнула посмотреть на нее. И пораженно округлила глаза, так как девочка…
Улыбалась!
— Мне нравится Свен! — ошарашила его Далия. При этом выглядела она… довольной! — И да, я видела, как он обнимался с теми девицами! Вот же идиот! Я была уверена, что ему нравишься ты и он хочет на тебе жениться. Так что лучше бы ты ему лицо расцарапала! Он не смеет обижать тебя!
“Как быстро она успокоилась!” — почти с восхищением подумала женщина.
И как, наверное, она была права! Надо было вцепиться в него ногтями, а не отдаваться в кладовой, будто спонтанное совокупление может решить все проблемы!
Но ее порадовало неожиданное понимание дочери, и Анифа, с облегчением выдохнув, протянула к дочери руки. И та, несмотря на опасения матери, скользнула в них, привычно и доверчиво прижимаясь и жадно обнимая в ответ.
Глава 12
Мягко скользя по гладко утоптанному и присыпанному песком снегу, Сигурд быстро передвигался между несколькими противниками и без какого-либо труда отбивался от одновременных атак молодых юношей с тренировочными мечами. Но, несмотря на свой перевес в количестве, ни один из подростков так и не смог хотя бы раз коснуться его даже кончиком затупленного клинка.
А ведь Сигурд даже не дрался в полную силу. Из его головы упорно не выходили мысли о вчерашнем происшествии, а также попытки разобраться, свидетелем чего именно он стал и как к этому относиться.
Он был поражен эмоциональным взрывом Анифы и не успел совсем чуть-чуть — Сигурд сам хотел остановить ее, чтобы женщина не сделала чего еще похлеще, но Свен опередил его и утащил Анифу в задние комнаты. Он, конечно, пошел следом и почти что пожалел об этом — не оставалось сомнений в том, что брат использовал крайне интересные и своеобразные способы для успокоения разбушевавшейся маленькой женщины. Первым инстинктивным желанием Сигурда было ворваться в тесную кладовую, чтобы остановить того, и показать, что сам претендует на нее и не потерпит столь грязного использования ситуации…
Но не сделал. Что же его остановило? Вряд ли смирение и готовность отдать брату столь страстно желаемое им самим.
Сначала Сигурд с жадностью прислушивался к всхлипам и плачу женщины. Свен был неожиданно терпелив и понимающ в этот момент, и его брат практически гордился им и его сдержанностью. Но потом всхлипы перешли в стоны…
