Диктатор. Плен страсти - Виктория Дмитриевна Свободина

Хм. Внешне Окин может казаться холодным и безразличным, но он демон, и не просто, а самый яркий представитель своей расы. И тут из под носа нагло крадут его любимую игрушку. Если он никак не отреагировал, то скорее всего он мертв.

А вот в то, что остальные только обрадовались, охотно верю. Особенно невеста. Закатила, наверное, шикарную вечеринку по этому поводу.

Но на самом деле меня не так уж волнует, как и кто воспринял мое исчезновение.

– Что с моей родной планетой? Мне было обещано, что там все будет благополучно, пока я веду себя правильно. Что теперь? Просто остановят финансирование и кураторство или уничтожат? Мне необходимо это знать.

Брови Рейнера удивленно изогнулись.

– Тебя так стимулировали? Зачем? Тебя разве не устраивало положение норри? Это здесь мы знаем, что ты достойна большего, но там это была высшая ступень, на которую тебя могли поставить. Разве уже это для тебя не являлось стимулом?

Отрицательно покачала головой.

– Почему?

– Сам по себе мир йеров с его законами мне не нравился. Только став похожей на них, начала смотреть на все немного иначе, но сами по себе власть и положение в демоническом мире мне не нужны.

– Ты куда более необычна и уникальна, чем мне казалось. Я дам распоряжение узнать судьбу планеты, которая тебя интересует.

Демон улыбнулся, хитро прищурившись.

– Значит, властью тебя не соблазнить. Ну, хорошо, тебе все равно понравится эта вселенная. А как только ты снимешь свой защитный костюм, то познаешь удовольствия, о каких и не могла помыслить.

Это демон намекает на то, что секс с ним будет невероятен?

– Вряд ли это будет скоро, – замечаю скептично.

– Демоны, особенно йеры, наследия которых в тебе много, не могут долго без близости. Ты сама на меня накинешься, прося об этом.

Ну-ну.

– Йеры любвеобильны как раз-таки из-за того что что очень агрессивны. Они так компенсируют часть своей агрессии и успокаиваются. Во мне же сейчас ни капли агрессии.

Что? Переиграл сам себя? Ха-ха.

– Полагаю, ты вернешься к себе прежней достаточно быстро. Ты уже успокаиваешься и начинаешь менять форму, – с восторгом, жадно меня разглядывая, замечает Рейнер. – Чешуи стало меньше, когти укоротились, речь внятнее. Видимо, чем сильнее стресс, тем больше изменений. То есть ты даже испугалась не настолько сильно, чтобы полностью покрыться чешуей. Мои прикосновения тебя не пугают, скорее наоборот.

Светлый демон резко наклонился и поцеловал в живот. Стал с упоением ласкать кожу губами, а затем медленно повел дорожку языком вниз.

Зажмурилась. Да, это приятно. Еще у меня стресс, который демоническая природа желает снять доступным способом. Но одно дело, когда я этого действительно хочу, а другое, когда это спор, в котором светлый демон хочет утвердить свое главенство. Согласиться – значит принять его в качестве своего господина и показать, что ты не против такого обращения с собой. Легкую добычу не ценят. Это мне еще мама говорила.

Резко вывернулась и оказалась на ногах. Тут же мысленно оделась. Как же трудно без агрессии. Так бы действовала на инстинктах, скорее всего была бы драка и один победитель, и либо победил бы светлый, получив свое, либо я, убив его. А так действую исключительно разумом. Разум подсказывает, что убивать демона нельзя, меня за это тут же казнят или разберут на составные полезные ингредиенты. Дикая демоническая агрессия в этом обществе вообще не приветствуются. Особо агрессивных уничтожают, словно особо опасных бешеных животных.

А еще разум подсказывает, что мне придется здесь остаться жить. Йеры меня вряд ли заберут. Даже если очень сильно захотят – технологически раса светлых демонов продвинутее. В эту вселенную еще надо успеть проникнуть. Так что надо обживаться и как-то здесь адаптироваться. Одно знаю точно – легко и просто сдавать позиции нельзя.

Рейнер, не сводя с меня взгляда облизнул окровавленную ладонь. Хвост был в его руке, когда сбегала. Отпустил, но недостаточно быстро. Довольный. Кажется, для него все это увлекательная игра. А любые движения моего хвоста так и вовсе приводят в восторг.

– У тебя пропала чешуя. Твое тело хочет моих прикосновений.

Подняла на уровень глаз свой все еще острый хвост с шипами.

– Хвост точно против.

– Мы с ним подружимся, обещаю.

Хвост нервно дернулся, предчувствуя разврат.

Глава 17

В новом для себя мире я уже полгода. Знакомлюсь с его обитателями. Неожиданно узнала новое для себя отношение ко мне. Общество светлых демонов действительно другое. Себя они называют нэйшты. Стадию высокой агрессивности они прошли давно, лабораторно постепенно улучшив и усилив свою расу, оставив себе, по их мнению, только лучшие качества. Красивые, всесторонне развитые, сильные, выносливые. Можно еще много лестных слов подобрать к этой расе. Почти каждая из обжитых планет устроена так, чтобы жить на ней было комфортно. Конечно, попадаются разные экземпляры, но в целом раса действительно действительно находится на очень высоком уровне развития, а остальные расы этой вселенной хоть и на вторых ролях, но и им созданы достаточно хорошие условия.

Казалось бы, зачем такой совершенной расе такой непонятный зверь как я? Но нет, нужна. И популярность моя тут превосходит все возможные пределы. Буквально ощущаю себя звездой. Я во всех новостях. На любой планете меня встречают, словно идола. Обожание граничит с каким-то сумасшествием. Наследница древней крови изначальных правителей. Другая. Как тут говорят, красивая совершенно другой, новой красотой, в то время как сама раса давно пришла к одному стандарту.

Однажды, я на публике, среагировала на резкий звук и салют. Я не собиралась этого делать, не хотела, но тело само собой изменилось и покрылось чешуей. В этот момент площадь, куда меня привезли на знакомство с будущими подданными накрыла тишина, спустя пару мгновений сменившаяся восторженным ликованием. Их это не напугало и не отвернуло. Я думаю, это пресыщенности. Раса действительно очень древняя, познала многое, давно живет в спокойствии и балансе, а тут я такая вся неожиданная, не такая и с сюрпризами.

Соответственно, меня балуют. Нещадно. Окружили заботой, исполняют почти любые прихоти, смотрят, как на божество. После ненависти и холодности йеров, контраст ощущается очень сильно. В любви и обожании я тону, и не могу сказать, что это мне не нравится. Нравится и очень даже. Поначалу были мысли о сопротивлении, побеге,