Надежды большого города - Луанн Райс

— Я не понимаю, что происходит, — сказал Сильвестр.

— Ты хотел разоблачить ее передо мной, указав на связь между теми книгами и фотографией колоколов. Я знаю, Сильвестр, что она пускала молодого человека пользоваться библиотекой.

— Ты точно знаешь?

— Конечно. Тедди, охранник, просмотрел пленки. Он сразу сообщил мне.

— А что на это сказала Кэтрин?

— Я не упоминал об этом при ней.

— Но почему!?

Его отец прищурил глаза, снял очки и достал из кармана кусок замши оранжевого цвета, чтобы протереть их. Сильвестр напрягся. Ему было пятьдесят четыре года, и всю свою жизнь он наблюдал, как отец таким образом уклоняется от трудных вопросов.

Когда Сильвестру было семь лет, он попросил отца съездить с ним в путешествие в горы Адирондак. Вместо того чтобы сказать, что он очень занят, отец просто протер очки. Когда у компании был сезонный абонемент на игры «Янки» и Сильвестр спросил отца, не мог ли тот хотя бы один раз взять на игру его, а не акционера, отец начал полировать линзы. И вот опять: Сильвестр-младший задает вопрос, а старший уклоняется от ответа с помощью маленького кусочка замши.

— Это против правил, — терпеливо сказал Сильвестр, — у нас есть предписания страховщиков. А Кэтрин — наша сотрудница. Если она спокойно пускает сюда по вечерам посторонних, то как мы могли быть уверены, что она не украдет книги, или деньги, или корпоративные секреты? Некоторые из томов просто бесценны.

— Я знаю. В основном они были приобретены моим дедом, твоим прадедом. Помнишь?

— Тогда ты понимаешь, о чем речь.

— Все, что я знаю, сын… — начал отец, прочищая горло. Казалось, он был не в состоянии говорить. Сильвестр видел, как он снова потянулся за замшей, но, видимо, передумал. Его водянистые голубые глаза наполнились слезами.

— Отец… — Сильвестр был потрясен.

Старик положил сухую руку на плечо сына. Свет уходящего дня проникал сквозь обращенные на северо-запад окна и бросал длинные тени на парк.

— Я знаю лишь то, что, видимо, погиб очень молодой человек. И что он очень много значил для Кэтрин Тирни. Вот все, что я знаю, Сильвестр.

— Да, но…

— Могу сказать тебе, Сильвестр, что я думаю, думаю о тебе.

— Обо мне?

— Сильвестр, если бы что-нибудь случилось с тобой, мое сердце было бы разбито. Это несомненно. Давай подумаем об этом юноше и его семье, ладно? Если он друг Кэтрин, значит, он и наш друг.

Сильвестр-младший посмотрел на снимок колоколов и пристыженно кивнул.

Кэтрин прошла мимо хора, поющего рождественский гимн в вестибюле башни Рейнбеков, и остановилась, дойдя до тротуара, запруженного людьми, которые торопились сделать покупки к Рождеству. Она решила бежать в парк к замку Бельведер, чтобы быть там, когда найдут Дэнни, но могла не успеть. Она повернула к метро, но поняла, что это будет слишком долго, и подняла руку.

— Такси! — крикнула она, и желтое такси с визгом остановилось на Пятой авеню.

— Угол Девятой авеню и Двадцать второй стрит, — назвала она адрес палатки Кристи. Такси двинулось. Они маневрировали среди машин. Сердце Кэтрин билось так сильно, казалось, что она вот-вот умрет. Водитель не смотрел на нее. Она была всего лишь очередным пассажиром, торопящимся куда-то. Он не мог знать, что это был вопрос жизни и смерти.

Что она скажет? Она не видела Кристи с тех пор, как он вышел из ее дома. Захочет ли он с ней разговаривать? Но он должен узнать, она обязана ему сообщить. Может, она ошибалась и юноша в парке не Дэнни. Но в глубине души она знала, что это был он; и Кристи… он тоже умрет, когда узнает.

Когда такси подъехало к углу, Кристи на месте не оказалось. Его палатка с деревьями была здесь, но огни были потушены. Наверное, кто-то сказал ему. Водитель потянулся к счетчику, чтобы выключить его, но Кэтрин его остановила:

— Нет, не здесь, поедем дальше.

— Куда? — спросил он.

Она решила назвать свой домашний адрес на Западной Двадцатой стрит, но вместо этого, удивив себя самою, она сказала:

— Церковь Святой Люси, за углом.

— Я знаю, — ответил водитель, — на Десятой авеню.

Он проехал еще квартал, Кэтрин на мгновение задумалась, выходить ли из машины. Ее сердце глухо стучало, она смотрела на церковь с квадратной колокольней, сложенную из розового песчаника, где когда-то она попросила слишком многого.

— Вы в порядке, леди? — спросил водитель.

Кэтрин не ответила, просто расплатилась и вышла.

Лиззи и Люси стояли на коленях в глубине маленькой церкви. Было темно, только слабый декабрьский свет просачивался через витражные окна. Они там были одни, если не считать органиста, игравшего на хорах рождественскую музыку. Воздух был пропитан запахом ладана после дневного богослужения. Это соответствовало моменту, ведь ладан и мирра были двумя из даров волхвов. На алтаре стояли ясли. Взглянув на дочь, Лиззи подумала, что Люси молится непосредственно младенцу Иисусу, ребенок ребенку. Как только Лиззи услышала новость о юноше в парке, она увела Люси, не хотела, чтобы та услышала о Дэнни от кого-нибудь другого.

Люси закашлялась от ладана. Ее глаза слезились.

— Ты в порядке? — прошептала Лиззи.

— С Гарри все будет хорошо, мам? — спросила Люси, смотря в глаза матери.

Это был трудный вопрос. Лиззи не поднимала головы, пытаясь выиграть время. Когда Люси было всего три года, ей пришлось пережить болезнь и смерть дяди Брайана. Лиззи придумала целую историю о небесах, вечном счастье и хоре ангелов. Люси была очень любопытным ребенком, она провела много бессонных ночей, выпытывая у Лиззи, где именно находятся небеса — может ли она показать их на карте? И что такое вечное счастье, и чем оно лучше похода в парк или поездки на пароме? А хор ангелов — оно, конечно, хорошо, но как насчет ангела-хранителя дяди Брайана? Где он был, когда дядя Брайан заболел? Какой толк от ангела-хранителя, который не хранит?

— Мама? — прошептала Люси.

На этот раз у Лиззи не было объяснений. От ладана воздух казался очень густым. Она встала на колени рядом с Люси, прижалась головой к своим сжатым рукам и заплакала. Дэнни был таким молодым. Он разбудил мечтательность в душе Лиззи и Кэтрин. Нельзя было не поддаться очарованию его сверкающих глаз, неистовости его мечты. Она, как наяву, видела его, стоящего на крыше высоко над парком, стремящегося коснуться неба.

Лиззи подумала о Кэтрин, о том, что Дэнни, подобно какому-то нью-йоркскому чуду, вернул ее к жизни. Кэтрин потеряла веру, это было так просто. Утрата Брайана разрушила ее. Кэтрин замкнулась в себе, перестала во что-либо верить, даже в доброту. И тут появился Дэнни… а в этом году еще Кристи и Бриджит. Лиззи наблюдала, как ее лучшая подруга раскрывается перед семьей Бирнов, пытаясь снова соединить их.