Сын тысячелетнего монстра - Кирилл Неумытов

— Я подал заявление, мне ответили положительно. Грядущие экзамены как раз и покажут, достоин ли я здесь учиться.

— Да-а, покажут, — самодовольно протянул парень. — Перед тобой у нас училась одна плаксивая девчонка, и пару недель назад она забрала документы из школы. Знаешь почему? Для аристократа большой позор быть отчисленным, и те, кто чувствуют, что не справляются, уходят сразу. А вот у простолюдинов такой гордости нет. Они будут стараться до последнего, и если налажают, то не особо расстроятся. Таких как ты, называют спойлер, что означает ученик для вылета, — глаза парня хитро блеснули. — У меня к тебе есть отличное предложение! Завали экзамен, и я заплачу тебе десять тысяч Хё. Вылетишь ты в любом случае, а так хотя бы получишь какую-то выгоду.

— Деньги меня не особо интересуют, и просто так заваливать экзамен я не буду. Да и если я в любом случае вылечу, то зачем мне ещё и платить?

Предложение парня показалось мне странным. Моя сенсорика показывала, что он «серебряный асур», а два его приятеля «бронзовые ученики», причём очень близкие к следующему рангу. Зачем им просить меня завалить экзамен? Разве что они боятся не сдать экзамен по истории, математике и физике — другого объяснения не было.

— Ты меня слегка не понял, Майто Краун. Тебе нужно завалить экзамен и получить за это сто тысяч Хё, а иначе я сотру тебя в порошок.

Пацан хотел хлопнуть меня по плечу, но я отошёл в сторону.

— Я хочу учиться в Ицаре. Это хорошая школа, и она многое мне может дать. Такие сделки мне не выгодны.

Моё запястье схватила из ниоткуда взявшаяся нитка, и хозяином техники явно был мой собеседник.

— Откуда ты там, напомни?

— Из Михена. — ответил я, и ребром другой руки попытался перерубить нитку, но безуспешно.

— Сколько ты живёшь в Генезисе?

— Один день.

— Пф-ф, ты живешь в Генезисе один день и решил, что можешь возражать столичному аристократу? Я живу в Генезисе всю жизнь, и да, это плохо — хвалиться происхождением, но я Татори Изенбург, наследник клана Изенбург. Ты думаешь, можно, так просто, взять и не принять моё великодушное предложение!

Последние слова Татори уже кричал, и нитка, державшая запястье, потянула меня к полу. Я упал, и ещё несколько ниток схватили моё тело и ноги. Возможно, моя наступательная способность выше, чем у Татори, но когда атака неожиданная — это сильно увеличивает НС противника. и увернуться становится довольно сложно. Я стал концентрировать в свободной левой руке анхе, чтобы создать огонь и попытаться разрубить нитки. Выходило плохо, сказывалось моё повреждение каналов анхе…

— Что, есть ещё желание мне перечить?! — нога Татори смачно зарядила мне по лицу. — А ну отвечай, ублюдок!

Такое жалкое положение бесило меня… Если бы я дал волю «гневу», то от Татори не осталось бы и мокрого места, но мне приходилось сдерживаться. Здравый смысл подсказывал, что быть избитым — это гораздо лучше, чем раскрыть перед всей школой свои ведьмачьи способности. Удары сыпались один за другим, и видно, поход в медпункт мне был обеспечен.

— Проси пощады! — Татори придавил ногой мою голову. — Вставай на колени и проси пощады!

Видно считая, что я уже не окажу сопротивления, Татори отпустил державшие меня нити. Положение было хуже некуда, силы справиться с этим заносчивым парнем у меня были, однако показывать эти силы было нельзя. Да и мог ли я, простолюдин, начать драку с аристократом? В Гидре можно угодить в тюрьму за не сделанный поклон, что уж говорить о драке.

— Ну давай! Я жду раскаянья или…

Татори не успел договорить, зелёноволосый парень из моего класса с наскока треснул ему по лицу кулаком.

— Трое на одного? По-моему, это не честно.

— Один жалкий простолюдин заступился за другого? Как благородно.

Зеленоволосый ударил наследника клана Изенбург? И отчего он мне кого-то напоминает?… В любом случае, либо этот парень безумец, либо я что-то не понимаю в законах Гидры…

— А избивать новичка на ранге «ученик» благородно? Тем более втроём, если бы драка была хотя бы один на один.

— Я уложил его сам! — перебил Татори. — Это была честная драка!

— Ага, уложил его сам, а избить решил уже со своей шайкой.

Та самая «шайка», услышав подобное в свой адрес, сразу же с кулаками налетела на зеленоволосого и стоящего с ним рядом парня в очках. Сражение получилось недолгим, оба — и зеленоволосый, и очкастый — без труда отделали друзей Татори.

— И что, Франц, теперь вы вдвоём будете драться со мной? — спросил Татори.

— Нет, только я.

Наследник клана Изенбург ехидно улыбнулся.

— Виктор, ты слышал своего друга?

— Ага, — ответил парень, слегка поправив очки. — Я бы, конечно, считал это дракой «три на два», но Франца ты, видимо, уже развёл.

Забавно было, как лежащие на полу дружки Татори вдруг замерли, будто убитые.

— Нападай! — крикнул Изенбург.

Франц побежал к Татори, но, сделав буквально два шага, упал, связанный нитями. Зеленоволосый ёрзал и пытался высвободиться, но какой-то невидимый паук уже наполовину заплёл его в кокон. Ниток было явно больше, чем в случае со мной. Изенбург рассмеялся и пнул Франца в живот.

— Только и можешь нападать со спины, а потом ныть про битву один на один. Но мне не обидно, Франц, — парень наклонился прямо к лицу зеленоволосого. — Я столько раз тебя избивал, что это уже наскучило. С Виктором на пару ты ещё что-то можешь, но один ты просто мусор.

— Да пошёл ты!

— Может, сломать тебе руку, чтобы ты больше не лез в драки? Так ты пропустишь экзамены, и тебе больше не придётся обременять семью Виктора. Это же его отец платит за твоё обучение? Как ты собрался выплачивать перед ним долг?

— Выплачу, не волнуйся.

— Ты настолько глуп, что не можешь понять хороший исход для тебя, и заодно для Ицара. Что ж, придётся всё-таки сломать тебе руку.

Тут мне вспомнилась важная фраза Бернарда, которую я почему-то пропустил мимо ушей. «В Ицаре нет разделения на простолюдинов и аристократов, все равны, и решает лишь сила». Я решил не стоять в стороне и заступиться за Франца, как он заступился за меня, но меня остановил Виктор.

— Не лезь, так ты только обидишь Франца. Он человек чести и не простит тебе то, что ты прервал его бой один на один.

— Ему сейчас руку сломают.

— А он на это готов. Франц верит, что только перешагивая через