Наступление Тьмы. Книга 2 (СИ) - Анд Корд

Невольно в памяти всплыл фонтан алой парящей крови, ударившей от срубленного обрубка черепа вверх. Подкрался сзади и успел ударить первым… Неужели это я вот так хладнокровно убил человека? Но потом я вспомнил сцену, как этот подонок стоял позади белобрысого перепуганного арийца и демонстративно целился ему в голову. Бей зомби или сдохни. Вспомнил его дружка, насилующего кричащую от боли землянку. И удивление собой прошло. Я всё сделал правильно. Мир стал чище.

Кстати. А мне ведь этих спасённых троих человек не засчитали. Четверых. Ариец в пиджаке, учительница, изнасилованная девушка и та странная дама, которая смотрела на горизонт застывшим взглядом. Видимо, Железяка считает, что угроза их жизням не была велика? А те шестеро слуг Главного погибли без меня, если бы остались в ментальном подчинении. Логика есть. Слуги Главного — это просто безвольное мясо, которым он без сожаления пожертвует ради каких-то своих целей. Если бы я его тоже не убил. Пошли вы, твари, на хрен! Всех, кого я убил сам без контроля паразита, сдохли по делу. Включая арбалетчика.

Вернулся к Диего, улыбнулся, жестами поблагодарил, мол, вкусный чай и закуски. Показал ему оружие и что нужна тряпочка для чистки. Он ушёл на склад и через минуту прибежала помощница с ником Ласка. Нашли мне чистую тряпочку из микрофибры. Ёпта, не по себе даже стало — такие восхищённые глаза у девчушки. Совсем молодая, лет 12. Поблагодарил, забрал кружку уже горячего чая и вернулся к камину.

Начнём с пистолета. Серьёзная, ухватистая пушка. Гравировкой написано «canik». Протёр его тряпкой от влаги, покрутил и понял, что не знаю как разобрать. Сбоку были под стволом с обеих сторон кнопки-ползунки, подвигал затвором, сдвинул, но верх не снимался. Понажимал всё, что можно и после прожатия курка затвор легко снялся.

Вытащил пружину, ствол. Хм, вот и все детали. Если не считать магазина, четыре части.

Свинтил шомпол, накрутил самый мелкий ёршик, по размеру подходящий для ствола, насадил как следует патч и протащил, собирая влагу и грязь. С ёршиком получалось движение с натягом, что надо для чистки. Так. А дальше что? Назад нельзя. От курка к мушке шомпол тянут. Ёршик при движении обратно попортит канал вылета пули. Вот я балда, засыпаю и туплю. Открутил ёршик и вытащил шомпол. Прикрутил ёршик обратно. Выдавил на патч полоску очистителя из тюбика, протащил медленно с вращением по стволу. Остальные детали протёр салфеткой и обрызгал немного маслом, обработал щёткой. Насадил на шомпол насадку с дыркой для патча и как следует везде протёр патчами. Затем поменял насадку на ёршик и прочистил ствол от очистителя, пока патчи не стали выходить чистыми. Побрызгал маслом и почистил ствол. Собрал, подёргал затвор, курок. Слушая довольное, мягкое клацанье оружия, улыбнулся.

Вставил магазин с 12 патронами, дослал патрон, щёлкнул декокером, подёргал отключённый курок, прикольно, убрал в кобуру. 12 плюс запасной магазин на 18, итого… ммм… 30.

Теперь ружьё. Раскрутил рваный дождевик. Ложе и затвор мокрые, в дуло набилась земля и глина, из затвора течёт струйка мутной воды с древесным мусором, я ведь неоднократно падал на землю. Мда. Обтёр что можно тряпкой. Нажал кнопку, снял затвор. Тем самым сразу открылся ствол. Отсоединил магазин, в стволе патрона не было. Я задумался, почему там нет патрона и чуть не заснул. Проснулся, потому что задел стоящий рядом стакан и облился кипятком.

Это меня взбодрило. Шипя под нос, докрутил на шомпол дополнительные секции, удлиняя. Присоединил ёршик побольше, прочистил ствол. Патчи быстро уходили, грязи много. Далее очиститель. Пока смесь работала, воздействуя на нагар, обработал маслом остальное, почистил, протёр, вернулся к стволу, прочистил от очистителя, смазал маслом, прочистил, собрал.

Вроде куча действий, но ушло минут 10–15. Весь запас патчей ушёл. Надо поискать ватные диски или какие-то тканевые тряпочки на замену.

Сбоку одобрительно зашикали. Оказывается рядом сидел Киркот, в руках у него были две миски с ложками, одну он протянул мне:

— Глядя на тебя вспомнил сериал «Крутой Уокер»! Ахаха.

— А нельзя, млять, потише! — хрипло рявкнули от камина, где спали люди.

— Соррян! — И тише, — это твой, суп уже остыл, но для меня подогрели.

Мы заработали ложками, хлебая супчик. Горячий, густой, сытный.

— Ещё бы мясца туда с картохой и вообще зашибись, — прошамкал набитым ртом Киркот.

— Что спать не пошёл?

— Раз я дежурил на крыше, логично, что пайка положена. Скоро должны ещё часовые подойти, постов несколько. Все жрать будут! Сон слаще потом. Жуть, я так замёрз на ветру, япона мать! Кстати.

Он снял с пояса булькнувшую флягу и протянул.

— К супцу.

Во фляге по запаху джин на можжевельнике, отхлебнул немного, покатал на языке, едко, но вкусно. Сделал глоток побольше. Ароматы и привкус очень качественного джина. Кивнул с благодарностью, возвращая флягу. Киркот тоже сделал глоток и ухнул.

— Бухло местное прямо очень крутое! У нас какой-то суррогат, если сравнивать.

Я обдумал и согласился, действительно, алкоголь тут высшей пробы. Тоже это отметил, а пил из обычных бутылок, то есть явно не коллекционные экземпляры в «рубашках» из пыли и плесени.

Так мы пили по очереди из фляги, я сходил за добавкой супа, потом за рагу сходил для себя и Киркота.

Вокруг прибавилось народу, в основном люди присаживались за столы, приглушенно болтали, стучали ложками, но чем больше было распито алкоголя, тем громче звучали голоса и смех. Отвык я от обычных, живых людей. Непривычно. Люди с белой кожей, почти все славяне, у часовых, пришедших с улицы покрасневшие от ветра и холода лица, болтают, ржут, едят, рыгают, пьют, чешутся, разные эмоции — усталость, ожидание, удовольствие, нетерпение, юмор, не вижу только безнадёжности и страха. Смотрю на них, а перед глазами стоят сероватые лица с чёрными точками язв. Тянутся к тебе руками, зубы оскалены, челюсти жадно клацают, буркала мутные. С трудом воспринимается смена обстановки. Можно сидеть спокойно, ни бояться, ни дёргаться от звуков, не ждать нападения со спины. Можно, но не получается. Нервничаю всё равно.

Киркот плотно подсел мне на уши, но мне интересно. В жратве не ограничивали, я сходил за ещё одной добавкой. Когда проходил рядом с людьми, невольно напрягался, приходилось себя одёргивать. Мой собеседник же быстро наелся и уделял внимание только джину.

— Зомбаков вообще голыми кулаками мочит! Хотя у него есть дробовик, как Джеки Чан и руками и ногами машет, япона мать! Крутой чувак прямо как ты! — Это он про командира.

— … завалил брюхана, уважуха! От него мороз по коже шёл, всегда с ним эти дуболомы ходили и молчали…

— … меня вырубил, как Коршун с Сэмпаем подорвались, говорят, не смогли разбудить шестерых парней. Они плюсанули себе перед сном характеристики, не разбудить было из пушки! Хотя Сэмпай всем запретил сейчас прокачку, мы же в осаде. Это как бы логично. Может потребоваться в любой момент пробиваться с боем, если оборону прорвут. Ух! Что их тащить на носилках что ли? Тварей видел с крыши — просто жутко много!

— … такая рать подвалила, но нам насрать! Ух! Они прямо идут и идут и стоят вокруг, как будто нас видят!

— … сначала их в коридорах били, баррикады там нагородили, чтобы не лезли толпой сразу, но постепенно вытеснили в зал с кассами. В помещении кассиров удобно оборону держать, окна там бронебойные, дверь одну открыли на запуск…

— Куда в тебя столько влезает? Вот ты проглот!

— … меня девушка ждёт, свадьбу сыграем зимой. Знаешь, что спланировали? Ух! В Суздали сняли большой коттедж, хотим на упряжке с лошадьми кататься по улицам…

— … а бабуля прямо туда провалилась, её начали вытаскивать, а она вся в тесте каком-то и везде тонкие белые длинные черви копошатся как корешки куста, но живые. Провалилась, взвизгнула только один раз и умерла, сердечко не выдержало, а кожа прямо с мясом от костей отслаивается, прикинь!

Это он рассказывал про ловушку в земле, которую устраивал другой монстр, не черховец. Маскировка у него была похуже, но не все смотрят постоянно под ноги.