Дракончик Пыхалка и Великий Мымр - Дмитрий Емец

– Но что там случилось? Где Мымр? – с содроганием спросила Авдохина.

– Я отрубил ему голову, – богатырь обтер саблю. – О Мымре можете забыть. А глаз грифона – вот он.

Святозар открыл ладонь. Пирожевский увидел кусочек мозаики неправильной формы. Он взял его, чтобы посмотреть, но тут из лазейки в стене высунулась когтистая лапа и процарапала пол длинными когтями. Пирожков от неожиданности уронил глаз грифона. Из пещеры послышалось рычание. Когтистая лапа попыталась подгрести и втащить упавший осколок.

– Грифон сошел со стены! Нельзя дать ему получить глаз, или все пропало! – Мучуча схватила свою дубину и опустила ее на осколок мозаики, раздробив его на мелкие кусочки. Одновременно Святозар отсек саблей когтистую лапу грифона. Послышался ужасный вой. На стенах появилась мелкая сеть трещин.

– Мрачное ущелье обвалится! Скорее на ковер! – крикнул Пирожевский, хватая Авдохину за руку.

Первые глыбы уже летели вниз. Святозар запрыгнул на ковер, где уже были Пирожков с Авдохиной. Мучуча начала падать с ковра, но Святозар и Пирожков схватили ее и удержали. Авдо-ханша и ковер-самолет в сумасшедшем темпе носились по расщелине, уходя от сыпавшихся сверху осколков.

Замешкайся они, и ничего уже было бы не сделать. На том месте, где они стояли, возвышалась гора обломков. Прошло совсем немного времени, и тело Мымра вместе с мозаичным грифоном оказалось погребенным под каменной лавиной.

– Мы сейчас погибнем! – крикнула Мучуча.

– Вы не знаете, что такое высший пилотаж! – Авдохина увела ковер-самолет из-под обломков, и он взмыл туда, где едва-едва виднелся солнечный свет. Обвалом открыло ход, ведущий наружу к Старому городу. Именно туда ханша Авдо уверенно вела ковер-самолет.

Еще немного, и они увидели солнце.

– Кажется, спаслись! – не веря в такое счастье, сказала Авдохина.

– Вот так всегда! Ждешь наступления чуда, а когда чудо случается, оказываешься не готов, – печально сказала Мучуча.

– Ты какая-то грустная, – повернулся к ней князь Пирожевский. – Что случилось?

– Еще немного, и нам придется проститься, – сказала Мучуча. – Здесь светло!

Святозар заметил, что великанша щурится и прикрывает ладонью свои огромные глаза, зоркие во мраке, а на свету беспомощные, как у совы.

– Постой… кажется, я знаю, что тебе нужно… Где это было? Ага, вот! – забормотал богатырь, шаря по карманам.

Святозар достал темные очки, те самые, что когда-то помогли ему одолеть Злыдня, и протянул их Мучуче.

– Что это? Ты уверен, что это съедобно? – опасливо спросила великанша.

– Я уверен, что тебе не стоит этого есть! – засмеялся богатырь. – Давай я тебе их надену. Вот так!

И Святозар разместил на переносице у Мучучи темные очки. Та некоторое время озадаченно вращала по сторонам головой, а потом решилась поднять глаза и посмотреть на пробивавшийся сверху свет.

– Ты кудесник! – восторженно сказала она, обнимая Святозара. – В этом стекле мои глаза совсем не болят! Это значит, я могу больше не жить в подземельях! Ура! Я снова увижу Буян!

Святозар осторожно, чтобы не обидеть великаншу, высвободился из медвежьих объятий Мучучи, вполне способной в порыве радости расплющить ему все ребра.

– Я уже знаю, как тебя отблагодарить! – воскликнула Мучуча. – Ты будешь доволен, Святозар. Я высеку из скалы твой конный памятник, такой огромный, что он будет виден со всех сторон острова Буяна! «Святозару, победителю Мымра и Злыдней, от благодарного человечества», – вот какие слова будут на памятнике.

– Ты уверена, что стоит это делать? – попытался отговорить ее богатырь.

– Еще как стоит! А рядом я сделаю памятники поменьше – ханше Авдо и князю Пирожевскому! Авдо на ковре-самолете, а мой любимый князек – на коне! – продолжала планировать Мучуча.

– Скажи, Святозар, а грифон? Он никогда не выберется? – спросила вдруг Авдохина, озабоченно заглядывая в расщелину, над которой клубилась поднявшаяся после обвала пыль.

Они уже вылетели из Мрачной расщелины, и теперь их ковер-самолет неподвижно завис в воздухе над Старым городом.

Святозар покачал головой.

– Не волнуйся, Авдо! Колдовская мозаика осталась в подземелье навсегда. Ее расплющило в такую пыль, что ни одному злодею никогда ее не собрать, даже если бы он потратил на это миллион лет.

Князь Пирожевский приложил ладонь к глазам и всмотрелся в крошечную фигурку, поднимавшуюся наружу из одного из боковых ходов расщелины.

– Кгхм… Возможно, я схожу с ума, но это девочка из моего московского подъезда. Маша! – сказал он.

Святозар спрыгнул со снизившегося ковра и восторженно поднял девочку высоко над головой.

– Рад тебя видеть, Маша, отважная победительница Злыдней! Девочка, нашедшая пещеру Одинокого Волшебника! А где же моя маленькая спасительница Оля?

– В Москве осталась, здесь от Ольки-то немного толку… – ворчливо сказал Куклаваня, недовольный, что Святозар, как обычно, его не заметил.

– Мы слышали грохот обвала, нас и самих едва не завалило, – с беспокойством сказала Маша. – Неужели Мымру удалось собрать мозаику?

– Мымр никогда больше не будет угрожать Сказочной стране! Я отсек ему голову! – Святозар дотронулся до рукояти висевшей у него на поясе сабли.

– А грифон?

– Грифон погребен под обвалом. Я сделал это не один. Без помощи храброго князя Пирожевского, его спутницы ханши Авдо и великанши Мучучи лежать бы мне бездыханным телом на дне расщелины.

Среди облаков мелькнула огромная тень, планирующая на могучих крыльях, и друзья увидели летевшую к ним дракониху. Это заставило их вспомнить о постигшем всех горе – смерти дедушки Горыныча.

– Из-за этого камнепада мы так и не достали мертвой воды! Кто знает, может, она и помогла бы Горынычу, – озабоченно сказала Маша.

Девочка повернулась и решительно направилась к ведущему в глубь горы ходу.

– Постой! – крикнула ей вслед Мучуча. – У меня есть мертвая вода! Я всегда ношу с собой немного про запас!

Великанша протянула Маше плоскую склянку с пробкой, висевшую у нее на поясе в оплетке из корней. Они вскочили на ковер-самолет и помчались через Скалистую гору на равнину, где у ледяных глыб оставалась Баба-Яга. Дракониха нагнала их уже в полете, и они поведали ей, что произошло на дне Мрачной расщелины, о гибели Мымра и спасении Сказочной страны.

– Чувствую, нам не раз придется пересказывать одно и то же, – с ворчливым удовольствием сказал князь Пирожевский.

– А ты напиши мемуары! – посоветовала Авдохина, лихо управляя ковром-самолетом.

– И то правда! – воодушевился Пирожков, с удовольствием представляя, как он будет зимними вечерами наговаривать свои воспоминания на маленький диктофончик, а потом переписывать их от руки скрипучим перо… ой, более реально, что одноразовой китайской ручкой. – Напишу воспоминания и назову их… м-м-м… «Правдивое путешествие князя Пирожевского по Сказочной стране с приложением карт и подробных описаний».

– Как же, как же! И кто тебе поверит? Решат, что ты спятил! – засмеялся Куклаваня, все это время помалкивавший на руках у Маши, что успело порядком надоесть болтливому пупсу.

Князь Пирожевский, до сих пор считавший Куклаваню куклой, которую держала в руках Маша, и обращавший на него не больше внимания, чем любой взрослый на детскую игрушку, очумело уставился на пупса и едва не свалился с ковра-самолета.

– Иногда мне кажется, что я правда спятил, – убежденно сказал Пирожков, когда пришел в себя от удивления. – Все то, что с нами происходит в последние дни… Разве все это может произойти с НОРМАЛЬНЫМ человеком?

– Намекаешь, что мы ненормальные? – обиделась Авдохина. – Говори за себя. Я, например, самая что ни есть нормальная!

Дракониха тяжело вздохнула. Вдали показались ледяные глыбы, при виде которых сердце у нее облилось кровью.

– Не убивайся ты так! Мертвая вода должна помочь! – попыталась утешить дракониху Авдохина.

Дракониха ничего не ответила, но по ее морде, покрытой серебристой чешуей, скатилась слеза. Авдо повела ковер на снижение, и вот они уже опустились на луг рядом с Бабой-Ягой. Старушка стояла возле одной из глыб, еще сохранявшей очертания головы Горыныча.

– Что с Мымром? Нашли супостата? – обеспокоенно спросила она.

– Мымр мертв, а мозаика рассыпана, – Святозар встал рядом с Бабой-Ягой.

Вместе с Мучучей и Пирожковым они сдвинули все глыбы вместе, собрав Горыныча. Подошла Маша и, открыв склянку, обрызгала тело старого дракона мертвой водой. Девочка помнила из сказок, что от мертвой воды изрубленное тело срастается, а от живой воды – богатырь оживает.

Но пока ничего не происходило, глыбы оставались глыбами.

– Не помогло! – произнес князь Пирожевский. – Эх, не помогло!

Он положил ладонь на лоб Горыныча и удивленно отдернул руку.