Чингисхан - Мишель Хоанг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С богатыми татарскими трофеями хан вернулся на свою территорию у истоков Керулена, неподалеку от озера Ха-рилту. Но тут ему пришлось столкнуться с мятежом клана джуркинов, который отказался участвовать в походе против татар. Мстя за оскорбление, нанесенное им во время шумного пира, на котором было выпито слишком много, джуркины хладнокровно перебили несколько десятков человек из людей хана. На это он мог ответить только одним: чрезвычайно суровым наказанием. Мятежных джуркинов нагнали, победили, взяли в плен. Среди пленников были князья, считавшиеся прямыми потомками Хабул-хана: Сэче-Беки и Тайчу. Они были обезглавлены. Так Тэмуджин осмеливался теперь избавляться от знати высокого происхождения, претендующей на власть. Это был прецедент.
Вскоре после этого Бури-Боко (Бури-Силач), еще один соперник хана и тоже принц крови, стал в свою очередь жертвой политики устранения. Случай представился во время борьбы, которая всегда была любимым спортом тюр-ко-монголов. Белгутэй, сводный брат хана, вызвал Бури, и вскоре оба, с обнаженными торсами, в штанах брака[13] (braies), плотно обтягивающих ноги, ухватившись, пытаются захватом рук заставить противника потерять равновесие. Окружив борцов, зрители топают ногами, подбадривая чемпионов, шумно одобряют лучшие финты. «Сокровенное сказание» повествует, что Бури, настоящий богатырь, нарочно упал у колен Белгутэя, чтобы не обидеть Тэмуджина. Тот же, следивший за происходящим с интересом, который можно понять, «закусил свою нижнюю губу» — условный знак для Белгутэя. Белгутэй «прыгнул на спину своему противнику, скрестил руки, обхватив с обеих сторон шею Бури-Боко, и потянул, упершись коленом в его спину». Этот «двойной захват головы» разъединил шейные позвонки Бури, положив конец возможным законным притязаниям с его стороны на ханство.
Благодаря этой почти не замаскированной казни Тэмуджин поднялся еще одной ступенью выше на пути к верховной власти. Хан, однако, был еще далек от того, чтобы объединить под своей властью все племена кочевников. В 1201 году был создан союз его противников; в него входили, видимо, несколько тысяч человек: меркиты, тайтчиуты, найманы, татары, а также другие племена. Эта «армия» двинулась в путь под командованием Джамуки, сохранившего такое политическое влияние, что аристократия этих объединившихся родов провозгласила его гурханом. Джамука становился, таким образом, единственным вождем большого племенного союза против гегемонии Тэмуджина.
За гурханом Джамукой стояли старые противники Тэмуджина: меркит Токтоха-Беки, Хутука-Беки, вождь ойра-тов, вождь тайтчиутов Таргутай-Курилтук и, наконец, один из найманов. Эта коалиция — важный момент в монгольской истории: на рубеже XIII века многочисленные племена, преодолев разобщенность, унаследованную от предков, поспешили признать власть одного князя. Параллельные выборы Джамуки в соперничающем ханстве наводят на мысль, что кочевые племена начинали стремиться к какому-то объединению. Сплотившись против Тэмуджина, лига объединила группы, очень удаленные друг от друга, а не только соседние кланы, связанные большей или меньшей степенью родства. Со склонов Большого Хингана на востоке сбежались татары; из мрачных северных таежных лесов — ойраты; с гор Алтая на юго-западе спустились самые опасные — найманы.
ВОЙНА С НАЙМАНАМИТюрки на пути к монголизации и частью — принявшие христианство — найманы, соседи кераитов, жили между верховьями Иртыша и районом Каракорума, в горном массиве Большого Алтая. Они переживали тогда столкновения из-за наследства. Их вождь только что умер, и два его сына спорили из-за одной наложницы. В конце концов каждый из двух братьев-врагов собрал под свои знамена сторонников. Первый, Буйрук, привлек на свою сторону степные племена, тогда как его соперник нашел себе союзников среди горцев. Эта вендетта грозила перерасти в беспощадную войну.
Узнав об этой междоусобице, Тэмуджин и его союзник Тогрил решили ускорить развитие событий. Они собрали много тысяч всадников и животных, чтобы захватить территорию найманов. Преодолев горную цепь Хангай (Khan-gai), они углубились в озерный край Кобдо. Буйрук, желая уйти от столкновения, бежал, как только возникла угроза со стороны монголов! Тэмуджин, сразу же пославший разведчиков, знал, что проход через горные ущелья Алтайского массива свободен, и избрал этот путь, чтобы проникнуть на вражескую территорию. Высота перевалов доходит до 3000 метров; они проходимы только летом. Но, подобно Ганнибалу, совершившему переход через Альпы за тысячу лет до него, хан, не колеблясь, заставляет свою конницу пройти по горам Центральной Азии, с обозом из тяжелых повозок, груженых армейским багажом и даже овцами, чтобы было чем кормить людей. Спустившись с гор, монголы оказались в долине Улунгур, неподалеку от озера, носящего то же название. Там, в зоне болот, известной своими миазмами, они дали бой найманам и устранили их вождя.
На следующий день после этой мелкой победы монголы круто развернулись и дошли до Хангая. Они двигались очень медленно, проходя через неприветливые долины и дикие ущелья, когда вдруг их атаковали найманские племена, укрывшиеся в теснине. Спустилась ночь в этом горном краю, где за каждой скалой мог притаиться враг, каждый крутой спуск грозил гибелью лошадям. Разведчики засекли несколько вражеских позиций, но монголы не рискнули продолжать путь. После переговоров с передовыми отрядами решили дождаться рассвета, а тогда уж выступать.
Но на следующий день Тэмуджин и его военачальники, неосторожно вступившие во владения найманских горцев, обнаружили предательство Тогрила, военного союзника Тэмуджина, которому он помог вновь обрести корону, товарища по оружию Есугэя, пошедшего войной на меркитов, чтобы помочь его сыну вернуть похищенную супругу. Чтобы ввести в заблуждение, Тогрил велел разжечь походные костры на позициях, которые он занимал, а потом тихо снялся со своими войсками, бросив Тэмуджина одного на вражеской территории. Трудно понять внезапную измену Тогрила. Хроника настаивает на том, что это было сделано по наущению Джамуки: он обманул вождя кераитов, заставив его поверить, что Тэмуджин вел тайные переговоры с найманами. Во всяком случае очевидно, что войска Тогрила и Тэмуджина действовали независимо друг от друга.
На рассвете Тэмуджин, в бешенстве, которое легко себе представить, обнаружил, что его фланг открыт и что найманы, заняв высоты, являются хозяевами положения. Хан не колебался ни секунды. Отдавая себе отчет в том, что он «как рыба, плавающая в котелке», Тэмуджин немедленно отступает. Найманы, занявшие ущелья и перевалы, осыпают монголов тучами стрел. Те же, оставшись без прикрытия кераитов, с трудом выбираются из тупика, в который они попали. Однако отступление проходит в полном боевом порядке и им удается выйти на открытое пространство под названием «Степь Ослиная Спина». И тогда Тэмуджин узнает, что Тогрил находится в трудном положении. Он не успел отвести войска, его по пятам преследуют найманы, и ему пришлось оставить в руках врага большую часть своей семьи. Хан из великодушия (или тонкого политического расчета) посылает свои отряды на помощь Тогрилу. В результате Боорчу, Мукали, Борогул и Чилаун, талантливые полководцы, освобождают кераитов и спасают положение. Спасенный Тогрил горячо благодарит своего союзника за помощь. «Да благословит Небо того, кто вернул ему близких и богатство». Боорчу, одному из лучших офицеров монгольского хана, он преподнес десять золотых чаш и драгоценную одежду. Вскоре после этого он произнес слова, которые, может быть, объясняют его поведение: «Теперь я уже стар; когда, состарившись, я взойду на высоты мира иного…, кто станет править народом?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});