КНИГА ДУХОВ - Аллан Кардек

– «Это Ученье старо, как мир; и именно потому оно встречается повсюду, и в этом лишь доказательство его истинности. Воплощённый дух, сохраняя наитие о своём состоянии в духе, обладает инстинктивным сознанием незримого мира, но часто оно искажено суевериями, а невежество добавляет туда свои предрассудки.»

Глава Пятая

РАССУЖДЕНИЯ О МНОЖЕСТВЕННОСТИ СУЩЕСТВОВАНИЙ

§44. Множественность существований

222. Догмат о перевоплощении, скажут некоторые, весьма не нов; это воскрешение взглядов Пифагора. Но мы никогда и не говорили, будто спиритическое Учение является новейшим изобретением. Спиритизм, будучи законом природы, должен был существовать от начала времён, и мы всегда старались доказать, что следы его отыскиваются ещё в самой глубокой древности. Пифагор, как известно, не создатель учения о метампсихозе; он почерпнул его у индийских философов и у египтян, где оно существовало с незапамятных времён. Идея о переселении душ была, таким образом, общенародным верованием, принятым также и выдающимися людьми. Каким путём пришла она к ним? Через откровение или наитие? Мы этого не ведаем; но как бы то ни было, никакая идея не проходит сквозь века и не бывает одобрена избранными умами, если она не имеет на то серьёзного основания. Древность этого учения, стало быть, скорее доказательство истинности его, чем возражение против него. Во всяком случае, что также известно, между метампсихозом древних и современным учением о перевоплощенни есть та существенная разница, что духи самым решительным образом отвергают возможность переселения человека в животных и, до известной степени, наоборот.35

Духи, преподавая учение о множественности телесных существований, возрождают, стало быть, ту теорию, которая народилась на свет ещё в первые годы мира и сохранилась до наших дней в сокровенной мысли многих людей; только духи представляют её нам с точки зрения более рациональной, соответствующей эволюционистским законам природы и в большей гармонии с мудростью Создателя, очищая учение это ото всех атрибутов суеверия. При этом имеется обстоятельство, достойное быть упомянутым: в последнее время не в одной только данной книге они нас к нему приобщают; ещё до опубликования её в разных странах были получены многие и многие сообщения того же рода, и с той поры они значительно приумножились. Здесь, быть может, уместно будет рассмотреть, почему не все духи представляются согласными по этому поводу; мы вернёмся к этому позднее.

Рассмотрим вопрос с другой точки зрения, абстрагировавшись от всякого вмешательства духов; на время оставим их в стороне. Предположим, что теория эта не создана ими; предположим даже, что никогда не было и речи о самих духах. Встанем временно на нейтральную почву, в равной степени допуская вероятность той и другой гипотезы, а именно, с одной стороны, множественность телесных существований и, с другой, единственность нашего существования в теле, и посмотрим, в какую сторону направят нас разум и наш собственный интерес.

Некоторые отвергают идею перевоплощения из того единственного побуждения, что она их не устраивает, и говорят, что с них вполне достаточно и одной такой жизни и что они не хотели бы снова начинать другую подобную. Мы знаем некоторых, кого одна толька мысль о том, чтобы вновь появиться на земле, заставляет вскакивать от ярости. Мы можем лишь спросить их, уж не думают ли они, будто Бог испрашивал их мнения и советовался с их вкусом, чтобы установить законы, управляющие Вселенной? Так что из двух одно: либо перевоплощение существует, либо же оно не существует; и если оно существует, то напрасный труд отрицать его: им придётся претерпеть его и Бог не станет спрашивать на то их соизволения. Не то это всё равно, как если бы больной сказал: «Я достаточно настрадался и не желаю страдать ещё и завтра.» Сколь бы ни было плохо его настроение, ему тем не менее придётся страдать и завтра, и в последующие дни, покуда он не выздоровеет. Если таким людям потребуется вновь ожить в теле, то они оживут вновь, вновь воплотятся. И напрасно станут они бунтовать, словно дети, не желающие итти в школу, или осуждённый, отказывающийся итти в тюрьму; им всё равно придётся пройти через это. Подобные возражения слишком ребячливы, чтобы быть достойными более серьёзного рассмотрения. Но всё же мы скажем сторонникам их, дабы их ободрить, что спиритическое Учение о перевоплощении не так страшно, как то может им показаться, и что если бы они потрудились основательно изучить его, то не были бы столь им напуганы. Они бы знали, что условия этого нового существования зависят от них самих: оно может быть счастливым или несчастным в зависимости от того, что они сделали здесь сейчас, и они могут и с этой жизни подняться так высоко, что им не надо будет больше опасаться упасть вновь в подобную трясину.

Мы предполагаем, что говорим с людьми, верящими в какое-то будущее, ожидающее их после смерти, а не с теми, кто единственной перспективой себе делает небытие или кто хочет потопить душу свою во вселенском целом, лишив её всякой индивидуальности, подобно тому как капли дождя тонут в океане, что по сути дела почти то же, как если бы душа переставала существовать. Если, стало быть, вы верите в некоторое будущее, вас ожидающее, вы, несомненно, не допускаете той мысли, что оно будет одинаково для всех, иначе в чём была бы целесообразность добра? К чему бы тогда ограничивать, сдерживать себя? Почему не удовлетворить все свои страсти, все свои желания, будь то даже в ущерб ближнему, поскольку тогда ущерб этот не имел бы никакого значения? Вы верите, что это будущее будет в большей или меньшей степени счастливым или несчастливым в зависимости от того, что мы сделали при жизни; и у вас тогда возникает желание быть в этом будущем настолько счастливым, насколько только возможно, поскольку это должно длиться целую вечность, не так ли? Но имели бы вы при этом дерзость полагать, будто вы самый совершенный из людей, когда-либо существовавших на Земле, и что, таким образом, вы имеете незамедлительное право на высшее блаженство избранных? Ведь, наверное, нет. Вы, значит, допускаете, что есть люди лучшие вас и имеющие право на лучшее место, что, однако, вовсе не значит, будто вы сами находитесь среди отверженных. Так вот! Мысленно поставьте себя на минуту в это среднее положение, которое будет вашим истинным положением, как вы сами только что согласились, и предположите, что некто говорит вам: «Вы страдаете, вы не настолько счастливы, насколько могли бы быть. Но вот перед вами существа безраздельно счастливые, не хотели бы вы переменить своё положение на их?» – Разумеется, скажете вы, но что нужно для этого сделать? – «Да совсем ничего, только заново начать то, что вы плохо начали, и постараться сделать это лучше.» Стали бы вы колебаться, принять вам такое предложение или нет, пусть бы даже ценой нескольких жизней, наполненных испытаниями? Возьмём сравнение более прозаическое. Если бы какому-нибудь человеку, не пребывающему в крайней нужде, но всё же испытывающему лишения из-за скудости средств, сказали: «Вот вам огромное богатство, вы можете им пользоваться, но только для этого надо как следует потрудиться одну минуту», то, будь он даже самым последним лентяем на свете, он скажет, не колеблясь: «Потрудимся минуту, две, час, целый день, если надо; невелика цена за то, чтобы провести остаток жизни в изобилии!» Между тем, что такое длина всей телесной жизни в сравнении с вечностью? Меньше чем минута, меньше чем секунда.

Слышали мы и такое рассуждение: «Бог, коий верховно благ, не может навязывать человеку заново пройти эту череду страданий и терзаний.» Не считают ли случайно сторонники такого взгляда, будто более доброты в том, чтобы осудить человека на страдания вечные за несколько мгновений заблуждения, нежели дать ему средства исправить свои ошибки? Скажем, у двух промышленников было по рабочему, каждый из которых мог рассчитывать на то, чтобы стать помощником начальника. Но вот вышло так, что оба этих рабочих очень плохо отработали свой день и оказались достойны того, чтобы их уволили. Один из промышленников прогнал своего рабочего, не взирая на его мольбы, и тот, не найдя работы, умер с голоду. Другой сказал своему: «Вы потратили день впустую, вы должны мне его возместить. Вы плохо сделали свою работу, и вам придётся её переделать. Я позволю вам начать заново. Старайтесь хорошо сделать своё дело – и я оставлю вас у себя, и вы всегда сможете стремиться к старшей должности, которую я вам обещал.» Есть ли нужда спрашивать, который из двух промышленников оказался гуманнее? И Бог – само милосердие – неужто Он непреклоннее человека? Мысль о том, будто наша судьба навсегда решается несколькими годами испытаний, тогда как не всегда от нас самих зависело достичь на земле совершенства, способна повергнуть в самое беспросветное уныние; идея же, ей противоположная, действует в высшей степени ободряюще, ибо она не лишает нас надежды. Таким образом, не высказываясь за или против множественности существований и не отдавая предпочтения той гипотезе или иной, мы говорим, что будь у нас выбор, никто бы не отдал предпочтение приговору, не подлежащему обжалованию. Один философ сказал, что если бы Бога не было, то Его следовало бы выдумать ради блага рода человеческого; то же самое можно было бы сказать и о множественности существований. Но, как мы уже говорили, Бог не спрашивает нашего на то позволения, не советуется с нашим вкусом: всё это либо есть, либо его нет; так что следует выяснить, что же происходит на самом деле, а для этого давайте рассмотрим вопрос этот с иной точки зрения, как проблему философскую, полностью оставив в стороне Учение Духов, словно бы его вообще не было.